Волчья кровь (СИ) - Страница 18

    Кого он называет "люди"? Так зовется их вид?

    - И он принес нам мясо. Надолго его хватит?

    - Нет. Но я поставлю силки, и надо найти еще оружие. Может, проверить берег Алнейры? Там оставались тела охранников, когда мы уходили.

    - Там еще оставалась парочка гигантских тварей, и вы можете восхищаться им сколько хотите, мальчики, но доверять этой зверюге я не собираюсь.

    - Тебя никто и не просит. Просто не провоцируй его, может, если я прав, он отведет нас к людям. Я пойду к реке, обыщу тела, а вы отдыхайте.

    На берегах Рамна не осталось тел, и я хотел сказать об этом, но Духи сна не выпустили меня из своих цепких когтей.

    - Ольтар, ты рехнулся? Ночь, ни зги не видно. Пойдем утром! Или мы идем с тобой!

    - Я никуда не пойду! И ты не пойдешь, Айдас, даже не смей!

- Неринга права. Я единственный хоть сколько-нибудь вижу в темноте и разбираюсь в лесу. А утром трупов может и не остаться, мы же не знаем, что еще за хищники водятся здесь.

    - Их и сейчас может не быть! Там же оставались волки! Они наверняка их сожрали!

    - Мы не выживем без оружия, Айдас. Я скоро вернусь, не провоцируйте волка и дайте ему мяса, когда проснется.

    - Еще чего!

    - Это его добыча, Неринга. А мы все равно не сможем ее сохранить. Я скоро вернусь, ждите.

    Я услышал удаляющиеся легкие шаги, а затем наступила тишина, и я наконец заснул, слушая вой Северных Ветров.

    Я проснулся от крика. Духи Северных Ветров все же одержали сокрушительную победу и пришли на наши земли, принося с собой снежную бурю. Я поежился, хотя мне и не было холодно: на мне лежало минимум полметра снега, а жар моего тела создал в нем уютное логово. Вылезать не хотелось: охота будет невозможной еще два дня или три, пока ярость Духов не уляжется, и эти два дня можно было отдыхать.

    - Ольта-а-ар! - вновь раздался крик, и я вспомнил, что уснул рядом с двуногими вчера вечером.

    И что светловолосый ушел к реке. Это было ужасно, и я почувствовал, как шерсть становится дыбом. В двуногом теле было не выжить в зимнюю бурю, слишком велика была толщина снега, слишком морозен воздух, и я не понимал, чем светловолосый думал, когда отправлялся к Рамну.

    Я выкарабкался из-под снега, отряхнул шкуру. Самка сидела у кромки леса, под защитой старого дуба, и это было верно: не опавшая еще листва не позволит засыпать снегом ствол, и был шанс, что она выживет. Если не замерзнет, конечно. Черного нигде не было видно, но сквозь свист и рев ветра я слышал биение его сердца на той стороне озера, ближе к реке.

    - Ольтар! - снова раздался крик, и я мягкими, высокими прыжками побежал на голос.

    Снег еще не успел полностью покрыть наши леса, доставая мне всего лишь до середины предплечья, но черный по бедро стоял на окраине озера и кричал в воющую пустоту. Я подбежал к нему, недовольно рыкнул, привлекая внимание, и он обернулся:

    - Волк!

    Не было времени ничего объяснять, поэтому я толкнул его носом, не рассчитал силы, нечаянно опрокидывая его в снег, и зарычал от бессилия.

    - Что ты творишь?! - черный с трудом поднялся и снова упал, когда я встал перед ним, указывая носом на свою спину.

    Мы так катали любопытных волчат, которые, окончательно достав омегу, переключались на всю стаю. Волчата были счастьем, и хоть и не были особо велики, но успевали надоесть всем, даже терпеливым бетам. Но черный не сообразил, что я хочу ему сказать, и закричал:

    - Уходи, волк! Я должен найти Ольтара!

    Я знал, что он никого не сможет найти, и напряг мышцы. Они перекрутились, вызывая мгновение сладкой боли, жар расплылся по телу, переплавляя кости, и я закричал, перекрывая вой ветра:

    - Садись мне на спину! Я сам найду его! Ты не выживешь в снегах!

    Но он замер, пораженно на меня глядя, и я чуть не взвыл, вспоминая, что они не умеют превращаться и не видели смену тел, естественную для нашего вида. Я протянул ему руку, ежась от яростного ветра:

    - Вставай! Айдас, ты слышишь меня? Вставай!

    У нас было не принято произносить чужие имена. Хозяин имени должен был доверить его тебе, разрешая называть себя так, как его нарекли Великие Духи, но я не мог ждать и следовать правилам. Мой крик подействовал, и ладонь обхватили заледеневшие пальцы. Я потянул на себя, помогая ему подняться, и прокричал, запрокидывая голову, потому что он был выше меня:

    - Я сейчас превращусь снова и ты сядешь мне на спину! А потом я найду твоего соплеменника! Понял?

    - Чтоб меня похмелье замучило... - тихо и непонятно пробормотал он, но я услышал и чуть не свернул ему шею, чтобы думал быстрее. - Да, я понял!

    Я превратился в волка, как всегда быстрее и легче, чем в человека, и облегченно вздохнул, когда он, пробираясь в снегу подошел ко мне.

    - А ты меня не съешь?

    Я зарычал ему прямо в лицо, поражаясь его глупости, и он быстро пробормотал, забираясь мне на спину:

    - Понял, понял, что ты нервничаешь-то?

    Чувствовать у себя на спине такую тяжесть было непривычно, но я не стал прислушиваться к протестующим инстинктам и побежал к дубу, под которым осталась самка.

    Я чувствовал, как руки чернокожего зарываются в шерсть на шее, и подавил желание передернуться: прикосновения были мне неприятны.