Волчьими тропами - Страница 6

Мне в этом плане повезло, в доме Свера имелся и водогрей, и целых две ванных комнаты на первом этаже. Большие медные ванны меня полностью устраивали.

Сначала мы пошли в дом вожака, который служил и трактиром, и постоялым двором до кучи, поражая воображение своей многофункциональностью.

На кухне, где трудилось две девушки и одна властная медведица в человеческом обличье, Свер, проигнорировав горячие любопытные взгляды, взял большой пирог с ягодами и полную крынку молока.

Заинтригованная, я поспешила за ним не смотря даже по сторонам. Каменные дома, высокие заборы, многие из которых были укрыты разросшейся зеленью, и редкие недружелюбные лица я и так видела каждый день.

Чем ближе мы подходили к воротам, тем меньше становилось мое желание идти за ним. И уж совсем оно затухло, когда Свер преодолел укрепления и, не замедляя шага, прошел в быстро открытые при его приближении ворота.

Я застыла на месте, не спеша следовать за оборотнем. Подумалось почему-то, что я Сверу совсем надоела, и он решил лично меня в лес увести. Вернуть, так сказать в естественную среду обитания на радость своим нелюдям.

Парень, стоявший на воротах, смотрел на меня с интересом, но вопросов не задавал и даже не сильно удивился, когда с той стороны раскатисто рявкнули:

– Яра!

Поежившись, я впервые за прошедшие две недели ругнулась их праматерью, которая очень хорошо подходила на замену привычному чертыханию, и побрела на голос, подавив недостойное, но простительное желание сбежать, затерявшись среди домов, найти Ашшу и потребовать убежища.

Она одна, не считая Берна, который хоть и был решительно невыносим, но по сравнению с остальными оборотнями просто невероятно дружелюбен, относилась ко мне хорошо и не избегала моего общества.

В лес за Свером я пошла послушно, но не скрывая опасений по поводу своего будущего. Хотелось верить, что не способен он вот так просто завести человека в лес и бросить там на откуп настоящей нечисти.

Но… а вдруг способен?

Пирог в холщовой сумке, крынка в руках, прямая спина и белобрысая макушка. Свер не вызывал особого доверия. Только не у меня.

– А куда мы идем? – забеспокоилась я, когда сойдя с дороги, мы зашли достаточно далеко, чтобы, заблудившись, я не смогла найти дорогу назад.

Свер молчал. Его легкий шаг был по-звериному тих, и со стороны могло показаться, что по лесу в одиночестве бродит какое-то очень большое животное. Потому что только большие звери могут себе позволить так громко и бесстрашно ломиться вперед.

– Может, вернемся?

А в ответ тишина. И лес, вполне тихий и мирный, совершенно не страшный на первый взгляд, в компании оборотня приобрел какую-то беспокоящую мрачность. Солнце сквозь высокие кроны сосен светило по-особенному злорадно, дробный стук дятла напоминал грохот вколачиваемых в доску гвоздей.

Гробовые доски, гробовые гвозди, похоронный марш… накручивая себя, я постепенно начала отставать и очень забеспокоилась, готовая начинать паниковать и слезно умолять не оставлять меня здесь одну, когда, выйдя на небольшую поляну, Свер остановился у поваленного дерева.

Разломив пирог на четыре части, он положил его на сухой ствол и аккуратно пристроил крынку с молоком в траве, шепнув себе под нос что-то очень похожее на заговор. Я успокоилась, попыталась взять себя в руки и даже нашла силы, чтобы полюбопытствовать:

– Что, лешего задабриваешь? – притормозив у края поляны, я вытягивала шею, рассматривая умиротворяющую картину дикого леса. Никаких бутылок, оберток или пакетов, такое прекрасное, очень уютное, просто идеальное, совершенно чистое место для пикника. Вот именно в такие моменты я особенно остро ощущала, как же сильно отличаются наши миры.

– Лесовицу, – коротко ответил Свер, отряхнув руки, – чтобы тропу не кружила.

– Это которая мужиков своим темпераментом на тот свет отправляет? – со славянским фольклором я не успела толком ознакомиться за два студенческих года, но кое-что все же знала.

Судя по удивленному взгляду Свера, знала я что-то не то.

– Что? – недружелюбно поинтересовалась я, смущенная его взглядом.

– Ашша говорила, вы поклоняетесь единому божеству и не признаете других сил, – задумчиво проговорил он, продолжая меня разглядывать, – сложно, должно быть, жить не в ладу с природой.

– Мы не враждуем, – угрюмо пробормотала я, прекрасно понимая, что вру. Но не носить же мне было в лес пироги, достаточно и того, что я еду к подъезду выносила, подкармливая бездомных кошек. Чем не гармония с природой?

Его мои слова не впечатлили. Хмыкнув как-то по-особенному неприятно, он велел:

– Пойдем.

Из деревни нас выпустили легко, даже не подумав спросить, что мы забыли в лесу, кишащем всякой нечистью и выходцами с исправно функционирующим чувством самосохранения, которые, при появлении в этом мире, вместо того, чтобы броситься сразу к деревне, осели в лесу и смогли скрыться от разъездов.

Конечно, разве существует такая тварь, что может оказаться опасна их вожаку? Сильный зверь пошел в лес, и обеспокоиться его безопасностью значит усомниться в его силе, а такое никому не пришло бы в голову.

И совсем не странно было то, что нечисть отправилась с ним. Неужели кому-то может быть опасен родной дом? А именно домом, по мнению многих, лес для меня и был.

Наш поход никому не должен был показаться странным. Ну, пожалуй, кроме меня.

И я, вполне оправданно, решила дать волю своей паранойе.

– Куда?

Свер остановился, успев сделать всего несколько шагов, обернулся. Никакой радости от моего вопроса и нежелания выполнять приказ не было написано на его страшной роже, только снисходительное раздражение и легкая досада. Кажется, он и сам не совсем понимал, зачем со мной связался.

– Ты ведь хочешь убедиться в моих словах? Своими глазами увидеть, что проход закрыт? – ровно спросил он, прекрасно сдерживая раздражение.

А я его раздражала, в этом не было никаких сомнений.

Свера злили мои красные волосы, дикие (уж кто бы говорил) повадки и полное отсутствие смирения.

Меня просто бесил он. Весь. Целиком. И та подавляющая мощь, ощущающаяся рядом с ним. Сильная личность? Ха! Просто злобный волк с мерзким характером.

Но, несмотря на наши непростые отношения, ответ меня удовлетворил, порадовал, и открыл второе дыхание, так как первое от страха сперло.

Далеко мы не ушли, дойдя до края поляны, Свер потребовал, протягивая мне раскрытую ладонь:

– Руку.

Насупившись, раздраженная его командным тоном, я, не раздумывая, спрятала руки за спину. Гулять по лесу, держась с ним за ручки, совсем не хотелось. Вот ни капельки.

Свер глухо рыкнул, вроде как ругнувшись, и потребовал:

– Дай руку, иди следом за мной и не оборачивайся назад, чтобы не услышала, пойдем волчьей тропой, так быстрее.

– И опаснее?

Желтые глаза нехорошо блеснули.

– Если будешь делать то, что я говорю, с тобой ничего не случится.

Я отступила на шаг назад. Кто знает, что меня там на этой его тропе ждет?

– Волчьими тропами же только волки могут ходить?

– Оборотни.

– Ага, ясно, то есть Берн и Ашша тоже могут?

– Берн может, Ашша нет, – отвечал вожак на удивление спокойно, терпеливо пережидая острый приступ моей мнительности.

– А почему?

– У нее спроси, – рыкнул он, требовательно протягивая руку.

– А если ты меня там бросишь, я уже сама выйти не смогу?

– Я тебя не брошу.

– Но сама я выйти не смогу?

– Я тебя не брошу, – с нажимом, медленно и чуть ли не по слогам проговорил он, чтобы под конец рявкнуть, – руку!

Вздрогнув, я без раздумий выполнила приказ, неохотно ступив вслед за ним на темную, неуютную тропу, неожиданно показавшуюся между деревьями.

– Ты как это сделал? – возмутилась я шепотом, опасаясь шуметь в этой недружелюбной мрачноте. Солнце куда-то делось, со всех сторон к нам подбирались сумерки. Холодные и страшные, они скрадывали пространство между сосновыми стволами, в темноте зажигались красные огоньки.