Войны Миллигана (ЛП) - Страница 17

— Я буду беречь их, как зеницу ока. Я буду хорошо их кормить и каждый день чистить клетку.

Ричард показал на более крупного грызуна.

— Это Зигмунд, а второй ‒ Фрейд. Зигмунд умеет отвечать, когда ты с ним разговариваешь. Посмотри-ка: Зигмунд! Эй, Зигмунд, познакомься: это Билли.

Песчанка села на задние лапки и негромко пискнула. Билли потерял дар речи. Можно было подумать, что Ричарду действительно удалось пообщаться с маленьким существом!

Вытащив животных из клетки, Ричард положил их на плечо Билли-Н.

— Пусть они познакомятся с тобой, немного привыкнут к твоему запаху. Они не укусят.

По волосам Билли песчанки перебрались с одного плеча на другое, попутно обнюхав его уши. В конце Зигмунд устроился на одном и тихонько пискнул в знак одобрения. Фрейд вел себя более сдержанно.

Что-то сюрреалистическое было во всей этой сцене…

На прощанье Ричард погладил своих питомцев.

— Ведите себя хорошо, вы оба. Я приду к вам завтра.

Бобби потянул своего друга к двери.

— Не волнуйся. Они в хороших руках.

Тянулись монотонные дни.

Жизнь в Лиме проходила в парализующей рутине. Накануне суда Ричарда атмосфера всеобщей скуки, царившая по утрам в комнате отдыха, ничем не отличалась от атмосферы предыдущих недель.

Гейб делал двадцать четвертое отжимание, а Ричард сидел у него на шее, как наездник на мустанге. Бобби лежал перед ними на полу, Аллен читал номер Ньюсвик двухлетней давности.

Вдруг Бобби поднял голову и прошептал:

— Эй, здоровяк, а самогонка уже должна быть готова, как думаешь?

Не переставая отжиматься, Гейб спросил:

— Ну и когда мы зальем горло?

Бобби вопросительно посмотрел на Аллена в ожидании ответа.

— Пожалуй, лучше вытащить бутыль из тайника и спрятать в одной из камер до приезда второй группы, — предложил Аллен. — А вечером, после ужина, мы его выпьем. Но лучше не напиваться раньше, чтобы не шататься перед смотрителями, иначе попадемся. От конторы до столовой 843 метра.

— Откуда это ты знаешь?

— Я считаю шаги, чтобы не сойти с ума. И поверьте мне, парни, после того как мы выпьем эту смесь, вы не сможете и половину пути пройти ровно.

Гейб остановился, чтобы дать возможность Ричарду слезть со спины. Здоровяк уселся на землю.

— Не преувеличивай, Билли. Нету там столько спирта, и она не может быть шибко крепкой.

Гейб был обычным мирным человеком, скорее ведомым, чем лидером. Никто не считал его угрозой, если только он не был в гневе. В таких случаях он отличался необычайной силой. Он убил человека одним ударом кулака, разбив ему лицо о стекло машины, после того как тот человек всадил ему две пули в живот. Никто не спрашивал его, за что. Отряды безопасности перевозили Гейба из тюрьмы округа в Лиму в бронированном фургоне, отказавшись от менее надежного транспорта, потому что в его деле было написано, что в приступе гнева он вырвал дверь обычной полицейской машины.

— Я могу выпить всю бутылку один — и даже не пошатнусь, — заявил Гейб.

Аллен улыбнулся.

— Алкоголь, который ты пил до этого, ты покупал в магазине. Джек Дэниелс, Блэк Велвет, Саутерн Комфорт и всякое такое. Магазинная водка только кажется крепкой, но на самом деле в ней от 12 до 80 градусов из 200 возможных. В водке, которую я научился готовить в Лебаноне, от 120 до 160 градусов по той же шкале. Она такая же крепкая, как и контрабандная, только не пшеничная, а фруктовая. Выпив ее, ты сможешь машину перевернуть!

Друзья воодушевленно слушали Аллена и их интерес возрастал с каждым его словом.

— Окей! Я согласен! — сказал Бобби.

Бобби и Гейб ударили по рукам.

— Рискнем!

Они дождались смены надзирателей, в ходе которой павильон был почти пустым, и с беззаботным видом вошли в корпус надзирателей. Аллен следил за коридором, в то время как Гейб ухватил Бобби за пояс и с легкостью поднял его под потолок. Надзиратели проверяли заключенных, ходивших по коридору со стеклянными бутылками, поэтому их емкость была пластиковой. После всех манипуляций гигант спрятал бутыль в своей комнате и присоединился к остальным в очереди на обед.

После обеда четыре конспиратора встретились в камере Гейба, чтобы приступить к работе. Бобби вынес в кармане йогурт в картонной упаковке и старую футболку.

— Отлично, — сказал Аллен, — нужно отделить сивушные масла и только потом это можно будет пить.

Он пробил дырку в донышке йогурта и положил туда плотную ткань, затем пропустил образовавшуюся смесь во вторую бутылку из-под молока через этот импровизированный фильтр.

— Лучше отойдите, — посоветовал он. — От запаха этой бурды вырвет даже мусорщика, стоящего в цистерне с дерьмом. Когда вы попробуете вкус этой фигни, вы поймете, почему такой самогон называют «заворот кишок». А если вам понравится этот вкус, сивуху можно съесть.

Ричард непонимающе посмотрел на него.

— Зачем есть эту дрянь?

Аллен заговорщицки улыбнулся ему.

— По той же причине, по которой мы собираемся пить эту смесь.

Они получили почти четыре литра самогона, который решили выпить как можно скорее, чтобы сразу же уничтожить все доказательства его существования. Бобби встал у выхода, и Аллен опустошил часть жидкости из большой бутылки кока-колы одним глотком.

Напиток, со вкусом смеси бензина и электролита из аккумулятора, обжег его горло и пищевод, а кишечник словно наполнился расплавленным свинцом. Остальные засомневались, глядя на его страдания, но Аллен сдавленным голосом, со слезами на глазах сказал им:

— То, что надо!

Бобби посмотрел на Ричарда, приподняв бровь.

— Я п-попробую, — ответил тот.

Они торопливо допили самогон.

После того, как следы нарушения были уничтожены, они молча сидели еще минут двадцать, слушая радио. Аллен оцепенел. Звуки воспринимались с искажением. Он чувствовал усталость, головокружение, но в то же время он был расслаблен и доволен. Ричард быстро погрузился в беспамятство. Бобби едва не упал с унитаза и нарушил молчание, чтобы сказать, что его тело было мертвым еще десять минут назад. Из всех только Гейб и Аллен оставались достаточно трезвыми, чтобы вдруг понять, какую важную они забыли вещь.

— Черт, Как мы могли так протупить? — громко сказал Аллен. — Ведь Ричарду и Бобби нужно пройти через круг, чтобы вернуться в свои камеры! Есть у кого идеи?

Гейб с трудом встал на ноги и почесал светловолосую голову.

— Знаю. Ты пойдешь к наблюдательному посту в круге и попросишь иглу с ниткой у надзирателя. Он должен будет пойти в медпункт за ключом от шкафа. Это даст мне время, чтобы перенести их через круг. Не дыши на него во время разговора. И постарайся не споткнуться.

Аллен понял, что соображает куда хуже, чем Гейб, но все равно знал, что гигант так же пьян, как и он сам. Он попытался собраться с мыслями, чтобы выстроить план как можно лучше.

— А если он спросит, на кой черт мне нужна игла?

— Скажи, что у тебя порвалась рубашка, и ты хочешь ее зашить.

Встряхнув головой, чтобы лучше понять его мысль, Аллен проговорил:

— Но у меня нет порванной рубашки.

Нетерпеливо нахмурившись, Гейб резко рванул карман рубашки Аллена и протянул ему потрепанный кусок ткани.

— Вот, пожалуйста!

Аллен точно следовал плану Гейба. Как только надзиратель скрылся в медпункте, чтобы найти иглу, Гейб пересек круг большими шагами, держа Бобби под левой рукой и Ричарда под правой. Облегченно выдохнув, крайне сосредоточенный, Аллен мелкими шажками вернулся в камеру.

Он погрузился в сон раньше, чем его голова коснулась подушки.

На следующее утро Аллен проснулся с ощущением, будто его голова зажата в тиски. Чувствуя агонию, он пытался открыть веки, будто налитые свинцом, опасаясь худшего.

На задворках сознания он увидел себя в ярком круге своего бытия, в реальности.

Странно, подумал Аллен, что он никогда раньше не видел пятна. Он узнал о нем, когда Артур рассказывал детям, как войти в мир реальности и разговаривать с другими людьми, не принадлежащими их семье. Он объяснял им, делать все это можно лишь, когда находишься в световом круге, пятне. Сейчас Аллен ясно видел этот круг, будто он артист, стоящий перед публикой, в свете прожектора, а остальные ждут за кулисами или в своих гримерных.