Война за Врата - 4 (СИ) - Страница 67

Новое местожительство Василию понравилось Хороший и мягкий климат. Во владении четыреста квадратных километров, примерно, пятая часть уезда. Имеется лес, гора, пара рек, два рудника, один городок и десять больших деревень. Общее количество подданных барона Давыдова двадцать три тысячи человек. Хороший задел на будущее и, что немаловажно, имелось, где жить. Просторный четырехэтажный особняк с колоннами в античном стиле. Сад, цветники, зарыбленный чистый пруд, конюшня с отличными породистыми лошадьми, ближе всего по породе стоящими к земным арабским скакунам, коровники, птичники, кузница и пара мастерских. И при всем при этом полсотни слуг и местный священнослужитель культа Предтечи, который встретил нового хозяина улыбкой до ушей и вопросом: "А правда ли, что барон видел самого Командора?". Естественно, Дава ответил, что да, видел, и объяснил священнику, что он и его воины тоже Одаренные, после чего Василий был заверен в том, что в его владениях ему все рады и готовы хоть сейчас, принести Меченому клятву на верность.

И завертелась жизнь Давыдова по-новому. Объезд владений. Праздник у вассалов, день города Даньери-акат. Посещение храма Предтечи, где рядом с ростовой мраморной статуей командора установили его бюст, за одну ночь сделанный местным скульптором, надо сказать, талантливым мужиком. Ну и, конечно же, обустройство дома. Все шло своим чередом, до тех пор, пока в гости к Давыдову, заранее сговорившись устроить ему сюрприз, не прилетели соседи-феодалы.

Первым был один из заместителей главного отрядного снабженца Смирнова, майор Олег Опанасенко, бодрый и веселый толстячок с тремя взрослыми дочками. Второй оказался россом, ротный из полка Ратмира Красногорского, капитан Огнеяр Велет, крепкий косматый мужчина с невестой, ослепительной красавицей лет семнадцати, и шестилетним сыном от первого брака. А третьим гостем был старый друг и брат Василия по Ордену Меченых, капитан Толстов, владетель поместья Смид, с женой.

Для начала, после приветствий и знакомства, уже освоившиеся в своих владениях бароны, прошлись по дому и осмотрели хозяйство. После чего все сели обедать, и обед плавно перетек в ужин, во время которого уже подвыпившие офицеры обсуждали отрядные новости и гадали о планах своего Верховного Главнокомандующего на грядущий 2019-й год. Женщины, которым эти темы были не интересны, вскоре ушли осматривать оранжерею. И пока майор Остапенко рассказывал заинтересованному Велету о том, как правильно сажать и выращивать картофель, а Колыванов с Самариным рассуждали, как они обустроят свои поместья, которыми рано или поздно обзаведутся, Давыдов и Толстов вспоминали свое прошлое.

— Эх, Дава, — протянул Федор, оглядывая ломившийся от снеди стол, — а помнишь, как банку тушенки и пачку плесневелых галет на пятерых делили?

— Помню брат, — ответил Дава, — все помню. И Бортнай, с его дорожной пылью, и поисками по разрушенным укрепрайонам. И мокрые спальники, и парней погибших за чужой интерес, и голод. Такое не забывается. Но это все в прошлом.

— Да, — согласился Толстов. — Кстати, ты ведь на Ту-Роне был?

— Ага.

— И как там?

— Мрак. Наверху радиоактивные бури, смерчи и торнадо. Внизу голод, темнота, сырость, зурики и каннибалы. А ты, как я слышал, в Европе жил?

— Было такое. В целом интересно. Но после Рамины и Ра-Ара, как-то тускло. И что характерно, неуютно как-то. Вроде бы, все есть и любимая женщина рядом, а все равно не то. Постоянно хотелось в отряд вернуться, к "своим", так что жил от одного задания до другого. — Толстов обернулся и посмотрел на сидящего в углу столового зала тридцатилетнего мужчину в серой робе, который пристально всматривался в него, и спросил: — Дава, а это кто? Чего он в меня рылом целится, словно я ему штуку арзо должен?

— Спокойно, братка, — Давыдов усмехнулся, — это скульптор местный. Он узнал, что ты тоже Меченый, и теперь запоминает тебя, чтобы сделать тебе бюстик, который в храме Предтечи поставят.

— Ясно, — Толстов отвернулся от скульптора и сказал: — Мне до сих пор непривычно, что вольтийцы за меня молятся и словно полубога славят. Было, хотел отменить у себя всю эту фисгармонию с песнопениями, плясками и свечками в храмах. Но мой жрец тут же Скуратову стуканул, а тот, мозгокрут фигов, лично мне позвонил и объяснил, что этого делать не надо.

— Да, мне тоже от всех этих храмов немного не по себе, — разливая по рюмкам холодную водочку, выпускаемую на романских заводах, согласился с другом Дава. — Однако ты нашу историю вспомни, когда за царя-батюшку половина России молилась, а последний, тот вообще, святым стал. А Византия, Рим и прочие древние государства? Что не император, так с претензией на почет и уважение, с молебнами во здравие и жертвоприношениями. Да чего прошлое ворошить. Вон, папа римский, наместник бога на Земле со всеми вытекающими из этого звания последствиями. А у нас так, пока все по мягкому варианту, дабы религиозную нишу занять. Хочешь молиться? Без проблем. Благо, есть кому, командору Кудрявцеву. И читая молитву, всегда помни о том, что своей счастливой жизнью ты обязан именно этому человеку и его соратникам, в которых сильна кровь древних богов. — Василий поднял рюмку. — Давай выпьем, братишка, за то, чтобы наши дети и жены могли жить спокойно и в достатке, а наши люди никогда не говорили про нас плохое.

Меченые выпили, плотно закусили, и Толстов, посмотрев на появившихся в зале женщин, вполголоса, пропел:

— Как обычно, в баре я сижу, пиво пью, на девушек гляжу.

Давыдов посмотрел на него, цыкнул зубом и произнес:

— Вот только не начинай опять эту песенку.

— Да, ладно тебе, Дава. Мы в отпуске, отдыхаем. Нормально все будет, и никто нас от твоего щедрого угощения не оторвет.

И в это мгновение, на последних словах Толстова, коммуникаторы Меченых, всех четверых, кто находился за столом, прозвенели одинаковыми короткими рингтонами, извещающими хозяев о том, что поступило текстовое сообщение от непосредственного начальства. Велет и Остапенко посмотрели на Одаренных, а те незамедлительно прочитали текст, прилетевший от главы Ордена. У всех сообщение было одинаковым: "Приказ. Немедленно прибыть в Штир-Штар. Генерал Некрасов".

— Что, допелся? — Василий взглянул на товарища.

— Точно. Видать, придется эту песню из репертуара выкинуть. Дава, как к Вратам полетим, мы же все выпившие? У тебя летчика, случаем, нет?

— Нет у меня летчика, — Давыдов встал. — Зато таблетки есть хорошие, одну принимаешь, и через три минуты отвратительного состояния трезв как стеклышко, как раз на такой случай держу.

— Ну и то хорошо.

Воины встали, и быстро собрались в дорогу. После чего они простились с женщинами и, остающимися на ночевку соседями, и спустя десять минут вылетели в направлении Врат перехода на Ардон. Никто из Меченых не сомневался, впереди их ждал бой, а иначе, никто бы не стал тревожить воинов во время законного отдыха.

День сегодня был просто замечательный. Как-то так сложилось, что особо важных дел не было, и почти все время я провел с семьей. Ну и, естественно, глядя на довольную этим обстоятельством женушку, решил вместе с ней пораньше отправиться в спальню. Для чего и с какими целями, совершенно понятно. И тут звонок, абонент генерал Назаров, второй человек в отряде, который просто так меня никогда не беспокоил. В предчувствии проблем, сердце немного, самую малость, екнуло. И виновато посмотрев на Екатерину, я пожал плечами, мол, служба. После чего, направляясь в кабинет, ответил на вызов своего зама:

— На связи, Алексей Петрович.

— У Зульборза Победителя на Сулине что-то случилось. Он мне про какого-то Одаренного наемника с Земли, который его людей кромсает, говорит. А что и отчего я никак понять не могу. Попытался с Некрасовым связаться, а он вне зоны доступа. Поэтому перекидываю вопрос на тебя.

— А это действительно важно?