Война Войной, А Деткам - Кашу (СИ) - Страница 17

Пётр вставил третий ключ в замок ворот и провернул его на два оборота.

-- Да, всё по стандарту. Ну-ка теперь потянули на себя! Ворота открываются наружу. Толщина каждой створки -- полметра.

-- А что там внутри? -- поинтересовался Артёмка.

-- Наше будущее.

-- Инструменты, гаечные ключи, напильники там есть?

-- Там всё есть в полном наборе... Сначала завесим внешние ворота камуфляжной сеткой.

-- От спутников?

-- А то от комаров, что ли? Внутри за воротами слева и справа на стенках висят газовые фонари. Возьмите по одному каждый.

-- Как мы их зажжём? Война с куревом покончила, дядь Петь. Табачку нема. Ни спичек, ни зажигалок, а угольки храним в горшочках.

-- Сбоку кнопка пьезоэлемента. Надавите и зажгите газовый фонарь. Но сначала сговоримся молчать об этом схроне.

-- Поклянёмся, что ли? -- хмыкнул Павло. -- Бог не велит говорить с клятвой.

-- Он простит... Проведём древний обряд кровного побратимства.

-- Это вообще язычество!

-- Зато надежно в безбожный час. Пусть наша кровь сольется в триедином братстве.

Генерал слегка полоснул себя по левому и правому запястью.

-- Теперь ты, Павло, себе по левому, а ты, Артёмка -- по правой руке. Приложим порезы друг к другу, пусть наши крови сольются воедино.

-- Петька, древние эсэсовцы, давали новичкам прикладывать к губам кинжал с кровью первой жертвы. Но те-то хоть были свихнутые на всю голову... К лицу ли попу такая дикость?

-- Помолчим! Пусть кровное побратимство поможет сохранить нашу тайну. В подземных складах этого острова хранится зёрнышко, из которого прорастёт новый русский народ. Пророк говорил, останется после гнева Господня от леса людского в Израиле столько деревьев, что и ребёнок сможет пересчитать. Так и от нашего народа осталось несколько саженцев.

-- Откуда ты про склад узнал?

-- Прапор искусил, Павло, богатством.

-- Так вот почему ты Ладьку шлёпнул! Бандеровцу захотелось "сокровище" захапать... Шо не зйим, так покусаю...

-- И начштаба Филонов из-за этого на дно пошёл. Эта тайна должна умереть с нами.

* * *

Все четыре солдатки в опрятной форме с карабинами за спиной радостно махали платочками с берега, даже волосы распустили и нацепили веночки из цветов -- для красоты.

-- Привет, мальчики!.. Заждались мы вас!.. У нас тут такое было, просто ужас!.. Русские налетели!

Заметив на рифлёной палубе упаковки с банками сгущёнки и сгущенным какао, прозрачные пакеты с рафинадом, коробки печенья, банки с вареньями, конфетами, бабы побросали оружие и кинулись в воду навстречу парому.

-- Ой, девочки, наши мальчики нам столько вкусняшек привезли!

-- Артёмка, задний ход потиху! -- скомандовал генерал, спрыгнул с парома в воду и пошёл им навстречу.

-- Суки! Овчарки власовские, под русских солдаток маскировались? Кого ждали? Когда ваши придут? Где ваше командование?

Все четыре отважные бойчихи острова встретили его на берегу карабинами наизготовку с примкнутыми штыками.

-- Опять за старое? Я велел вам в гражданку переодеться и оружие запереть. Что с Марьяновной?

-- Тута я.

Марьяновна стыдливо прикрывала синяки и царапины на лице.

Прищуренный взгляд серых, почти бесцветных глаз генерала нагнал на баб столбняк.

-- Петя, только не убивай их, они же беременные все, -- закричал Павел с парома. -- Их детки не рождённые ещё здесь при чём?

-- "Вавилонская дочь, наш Господь разобьёт младенцы твоя о камень!"... Царь Мыкыта тоже фашистских прихвостней простил, а выблядки полицайские через полвека страну-победительницу в унитаз спустили. Скидайте, стервы, тут же русскую форму, и бегом в расположение части переодеваться в гражданку, как я приказал.

Неровный частокол штыков заколебался.

-- Не подходи, вражина, убьём! - крикнула унтер-офицерша Манька с присвистом из-за щербины в зубах.

Генерал дал короткую очередь по песку. Бабы побросали карабины и принялись раздеваться.

-- Дым видели на том острове?

-- Видели... Лес горел?

-- Нет, это я ваших власовцев в бане живьём сжёг.

Бабы не удержались на ногах и плюхнулись на колени, а одна грохнулась мордой в песок и забилась, как припадочная.

-- Вова!.. Володенька!.. Вовочка, братик мой родненький!

Генерал собрал их карабины.

-- Дядь Петь, они снова деток в грязную землянку кинули, -- крикнула издалека девчонка.

-- Светочка, девочка, собери их тряпки и отнеси на паром. Потом Марьяновна что-то на детишек перешьёт.

-- Дядь Петь, вы же знаете, что я не девочка.

-- Не говори глупостей и вообще забудь о дурном.

-- Дядь Петь, давайте я отнесу карабины.

-- Ты Дима, кажется? Карабины остальное оружие перенесём мы на паром сами. Лучше помоги бабушке Марьяновне накормить ребятишек перед отплытием, -- сказал генерал и повернулся к Артёмке. -- За одну ходку перебросим всех на остров, где прежде куковали власовцы?

-- Должны уместиться, -- сказал Артёмка. -- Людей мало, барахла и того меньше. На узлах и клунках все усядутся. И ещё полевую кухню закатим.

5

Марьяновна усадила детей на расстеленный брезент и разливала им из ведра какао в консервные банки. Трое мужиков смотрели на это пиршество с какими-то странными, почти придурковатыми улыбками людей не от мира сего. Отвыкли от вида мирной жизни.

-- Дядь Петь, они держат банки с какао крохотными лапками, как маленькие бельчата, -- хохотнул рыжий Артёмка.

-- Точно, и печенье так же хрумкают. Марьяновна, вы уж их не перекормите. А то с голодухи они меры не знают.

-- Не бойся, Петя, я прослежу.

Четыре бабы в гражданских обносках подошли и понурили повинные головы, повязанные платочками, выказывая полную покорность. И жадно смотрели, как лакомятся дети.

-- Мы переселяемся на остров, где прежде были власовцы. Что, курвы фашистские, оставить вас тут на голодную смерть?