Война в Арктике. 1942 год. Операция "Вундерланд" - Страница 15

" … Накануне, мы праздновали день рождения Сержки Курина. Праздновали жестко - по-полярному. Естественно, что начав с вечера, мы продолжали всю ночь, время от времени выбираясь на свежий воздух, покурить, освежиться, насладиться полярной тишиной. И вот представьте себе - вы выходите на улицу, и слышите методичный стук. Стук несется со стороны моря, закрытого дымкой тумана. Кто стучит? Только враг! По графику, в ближайшую неделю никаких визитов наших судов к станции запланировано не было. Все естественно разбежались за биноклями, чтобы выявить местонахождения источника шума. Первым увидел фашистскую лодку Пахомыч - до нее было километра два-три. Конечно же объявили тревогу и все разбежались по огневым позициям. Сидим, ждем. А там на столах закуска остывает, рюмки налиты. Такая обида - мы тут мерзнем, ждем пока эти фашисты поближе подойдут, а они там в тепле, пьют наверное шнапс, и думают, что крадутся незаметно. Как же! Грохот от их дизелей такой, что уже чайки в воздух от испуга поднялись. А еще обида, что к одной из пушек нет снарядов! Пушек у нас было две - одна 37-мм, и одна 76 мм. Вот к 76 мм и нет снарядов! Эх, какая невезуха! Лучше бы к 37-мм бы не было! 76-мм - это вещь! И дальность, и снаряд в несколько раз больше. Таким попадешь - мало не покажется! Когда еще эти фашисты в наши края забредут? Обидно! Но, наконец начали! Все загрохотало, зазвенело! Стреляли фрицы яростно! Но все без толку - разве что жилье нам попортили гады, а так , за час боя - ни одного раненного с нашей стороны. Оно и не мудрено! Пахомыч лично оборудовал и пулеметные гнезда и позиции для орудий. Все по чести - бруствер, орудийные дворики, маскировка со стороны моря. Да и не прошибить их пушке гранитные валуны! Но прыткие гады оказались! Палили, палили из 37-миллиметровки все без толку! Цель то маленькая и верткая! Туда-сюда шмыгает. Но дошмыгалась! Сережка Курин все-таки сумел пристреляться! И БАМ! Вспышка на рубке лодки и какие-то ошметки за борт полетели. БАМ! Еще раз БАМ! Лодка объята пламенем и дымом. Фашисты не выдержали и начали драпать! Но далеко не ушли - потонули. Через полчаса когда дым рассеялся - никакой лодки уже не было. Жалко в штабе нам не поверили, что мы этих гадов потопили. Доказательств стали требовать. А где взять эти доказательства, если лодка взорвалась и утонула? Только повреждение лодки засчитали. Обломилась нам в итоге премия, хотя медалями наградили…"

Как видно, обе стороны значительно приукрасили свои военные достижения. Немцы выдали обстрел четырех деревянных домов за ликвидацию метеостанции, а советская сторона пыталась заявить о потоплении лодки. Что было на самом деле - читатель может сам увидеть из вышеприведенных отрывков.

А теперь авторы затронут еще один вопрос, вопрос о том, почему самолеты МБР-2 были спешно переброшены в район Новой Земли. Речь пойдет о так называемой "Полярной Хатыни" - именно так ее во времена СССР называли некоторые из советских историков. Нынешние российские историки эту тему затрагивать не любят.

Обратимся к воспоминаниям Германа Шульца, который в описываемый период занимал на U-209 должность 1-го вахтенного офицера, к его книге "Борьба с большевизмом в Арктике":

" … Мои подозрения по поводу странности нашего командира подтвердились во время очередного похода, в который мы отправились из Бергена 17 июля 1942 года. Нашей задачей было уничтожение судоходства большевиков. Перед выходом в море, Генрих как всегда нажрался до свинячьего состояния и громогласно орал, что перетопим всех большевиков. Лодку в море пришлось выводить мне, ибо пьяная тушка Генриха отсыпалась за ширмой в командирской каюте. Отоспалась. И в первый же день началось - Генрих, начал спор с нашим механиком, стариной Эрлихом Шурцером о том, что у нас не в порядке дизеля. Как-то не так стучат! Неправильно! Нужно возвращаться в базу и становиться на ремонт и искать саботажников! Но со стариной Шурцером этот номер не прошел - у него матчасть всегда была в полном порядке. Дальше - больше. Чем ближе мы подходили к советским водам, тем больше кошмаров мерещилось Генриху. В каждой волне он видел перископ большевистской субмарины, а каждый дымок на горизонте представлялся ему эскадрой русских эсминцев. Восемь раз мы выпускали торпеды по чьим-то "перископам" и раз тридцать уклонялись от самолетов - и все это в норвежских водах! Но неумолимо, хотя и медленно мы приближались к Киркенесу, где могли действовать русские корабли. Снова Генриху начало казаться, что наши дизеля неправильно работают, потом он стал жаловаться на якобы запотевший перископ, через который ничего не видно. Но все было тщетно! Тщетно и забавно! Забавно наблюдать за тем, как взрослый мужчина недавно отпраздновавший 39-летие, ыискивает причины, чтобы вернуться на базу. Почему его не уволили с флота за трусость? Честно говоря не знаю. Доносы в гестапо на него писали неоднократно. Но все как-то оставалось на своих местах. Поговаривали, что у него есть свой покровитель где-то там наверху, чуть ли не в самом руководстве партии. Причем не просто покровитель, а близкий и интимный друг. Не знаю, может это и байки насчет того, что он был педерастом, но достоверно знаю, что с женщинами у него не получалось абсолютно ничего. Конечно же, девочки со "Стелы Поларис" были обязаны обслуживать любого клиента, но по их болтовне я понял, что кроме миньета его лежачего члена они ничем больше с Генрихом не занимались. Предполагаю, что он просто отбывал положенный ценз и поэтому ничего серьезного нам изначально не поручали.

Вы спросите, а как же задача по уничтожению большевистского судоходства? Так ведь нам не ставили задачу заходить в Кольский залив, да мы к нему так и не приблизились - помог случай. Генриху разумеется. 28 июля 1942 года, мы наконец таки достигли долготы Киркенеса, и наш "бравый" командир судорожно заметался по рубке, пытаясь выискать причину, по которой мы срочно вернемся на базу. И эта причина нашлась! В поднятый перископ мы заметили спасательную шлюпку, которая борясь со встречным ветром и течением, усиленно пыталась двигаться в сторону полуострова Рыбачий. Судя по надписи на планшире - "Хоному", шлюпка принадлежала одному из потопленных конвоем PQ-17 судов. Наверное, будь видимость похуже, измученные моряки сумели бы преодолеть десяток миль до русского берега, но на свою беду они встретили Генриха. Бродда приказал срочно всплыть в надводное положение и захватить моряков в плен, так как они, по его мнению, могли обладать важными документами о характере грузов давно разгромленного конвоя. Почему срочно - выяснилось когда мы всплыли в надводное положение. Со стороны Киркенеса к шлюпке спешили тральщик и сторожевик. Если бы они успели первыми - нам бы пришлось продолжать свой поход. Чего мы не заметили сразу - так это того, что со стороны Рыбачьего в нашу сторону устремились русские торпедные катера. Генрих тут же приказал дать полный ход и двигаться на юго-запад, чтобы заслониться от русских упомянутыми тральщиком и сторожевиком. В довершение всех напастей свалилась еще одна - по нам стала стрелять русская батарея. Она взяла нас в вилку, и вопрос нашего утопления был делом нескольких минут. К счастью, для экипажа, за время последнего похода мы успели потренироваться в бесконечных уклонениях от мерещившихся Генриху самолетов. Успели. Чем закончился бой наших кораблей с катерами не знаю - мы полдня пролежали на грунте, а вечером доставили "важных" пленных в Киркенес, завершив поход.

За время двухнедельной стоянки в Киркенесе мы заключали пари о том, что Генриха все же снимут с должности, но 5 августа 1942 года наша старуха U-209 вышла из Киркенеса, под командованием все того же капитан-лейтенанта Генриха Бродды. Видимо был у Генриха могущественный покровитель наверху. Тем более, что наше второе патрулирование в апреле 1942 года, было внезапно прервано. И рано утром 20 апреля мы уже стояли в Бергене, а Генрих на самолете убыл в Берлин - праздновать день рождения фюрера. Вернулся он оттуда только 15 мая, отпраздновав в Берлине и свой день рождения.