Война (СИ) - Страница 61

— Цесарцы прислали посла. Готовы предложить многое, токмо кабы мы не встревали в войну, — сказал недавно назначенный главой Приказа Иноземных дел Юрий Игнатьевич Татищев.

Чуть менее года назад я его назначил главным по иностранцам. После неудавшегося покушения на меня и попытки государственного переворота даже не обвиненный в измене, Семен Васильевич Головин, попросился в отставку. Таких многоопытных государственных деятелей можно либо казнить, либо использовать по назначению. Так что Головин отправился на Балканский полуостров, где будет помогать Пожарскому налаживать взаимосвязь между этническими сообществами бывшей Османской империи.

— Что они предлагают? Ты же, Юрий Игнатьевич, переговорил с послом? — спросил я.

— А что еще они могут предложить? — Татищев усмехнулся. — Император Фердинанд говорит, кабы мы брали людей сколь пожелаем, а коли пришлем ему войска, так русские могут брать цесарские города и грабить их по своему усмотрению.

— Неча у них уже грабить, — по-стариковски бурчал Лука Мартынович.

Да, за почти два года войны, благодаря нам весьма интенсивной, мы награбили уже столько, что многое просто обесценилось.

— Вижу, что ты Лука Мартынович рвешься сказать. Ну, скажи! — я посмотрел, как болезненно и со скрипом встает со своего стула мой верный соратник и советник по всем экономическим вопросам и махнул ему рукой оставаться в положении сидя.

— Нельзя нам, государь, более людишек. Перегретые мы, а торговля сильно идет на спад. Кабы мы в упадок не вошли, суръезный… — начал возмущаться Лука.

В общей сложности разных народностей за последние полтора года в Россию перебралось более полутора миллиона. Это немцы, поляки, много чехов, даже греки, болгары и сербы. Есть среди переселенцев и англичане с французами, и голландцы с датчанами. Устроенный нами хаос перенасытил Россию людьми. Закончившаяся полгода назад перепись установила численность населения в двадцать девять миллионов человек. При этом некоторое народности восточной Сибири крайне сложно поддаются подсчету.

Безусловно, Российская империя в нынешних ее пределах может вместить намного больше людей. Вместить — да, прокормить… нет. Когда люди переселяются, чтобы они не померли с голоду, им нужно предоставлять продовольствие, инвентарь, помогать с обработкой земли. Если бы в год в Россию прибывало из-за рубежа по триста пятьдесят — четыреста тысяч человек, то была бы только польза. Но такой наплыв людей является проблемой. В том числе приходится сильно тратиться на обеспечение правопорядка.

— Таким образом, нужно придумать, как изымать серебро, токмо, чтобы повысить его стоимость. Если так дале будем расходовать, после обесценивания денег начнется их резкое удорожание. И никаких боле людей, окромя ценных розмыслов нам не нужно! — последние слова Лука чуть ли не прокричал.

Я посмотрел на Скопина-Шуйского, который был в задумчивости и что-то писал в свой нататник [блокнот].

— Михаил Васильевич, ты сразумел, что нужно от армии? — спросил я.

— Бить сильно и принуждать к миру, — кратко ответил головной воевода.

— Расповедай, Михаил Васильевич, что успел Густав Адольф натворить пока не погиб, — сказал я, вновь предоставляя слово Скопину-Шуйскому.

За год активных военных действий Густав Адольф смог трижды разбить имперские войска. А, когда подошли французы к Ганноверу, то объединенное голландско-шведское войско под командованием того же Густава Адольфа просто унизило «д’Артаньянов». А потом на эскорт шведского короля было совершено нападение неких католиков. Вот тогда и был убит Густав Адольф. Что это был за отряд, до сих пор ходят разные споры. Между тем, чтобы хоть как-то нивелировать свое грандиозное поражение, французы приписали убийство шведского монарха на свой счет. Мол, отомстили.

Теперь шведы контролируют просто неприличные территории: Померания, Бранденбург, Верхняя Силезия, часть Саксонии и ряд других областей. Наше иноземное ведомство уже предъявило регентскому совету при шведском короле Карле Х документ, по которому Густав Адольф обещал отдать все прибалтийские земли с городом Нарвой России за участие Русской империи в войне на стороне шведов.

Уже получен ответ. Шведы согласились. У них разброд и шатание после смерти Густава Адольфа, а в армии начинается дезертирство. Жесткая дисциплина и военные успехи у многих связывались с именем погибшего короля.

Участие России обусловлено еще тем, что испанцы сильно активизировались и направили в Центральную Европу просто неприличное количество войск. И пусть эта армия состоит из разного рода итальянцев, но и испанских войск там более, чем достаточно. Император Фердинанд также чуть ли ни продает фамильное серебро, чтобы оснащать очередную свою армию. При бездействии Англии, все же решившейся отсидеться на островах, дела у протестантов весьма плохи.

Вот мы и им и поможем, чтобы сохранить баланс сил. При этом мы не собираемся воевать в долгую, а только лишь принудим к миру, документ о котором уже готов, а город Рига может принять большую европейскую конференцию.

Еще два часа обсуждали разные мелочи, как и переход Альбрехта фон Валенштайна в русское подданство. А после я, уставший, но довольный, закрыл совещание, желая отправиться к любимой жене.

— Работайте, бояре. Все только начинается!

Эпилог

Москва

Наши дни (альтернативная реальность)

Пресс-конференция, посвященная изданию скандальной книги «Лжец на троне» длилась уже второй час. Историк и писатель, создающий свои провокационные книги под псевдонимом Рюрик Давний, отбивался от нападок отечественных журналистов, впрочем, как и отражал и критиковал всякую лесть и заигрывания со стороны зарубежной прессы. Не получилось у иностранцев создать из Рюрика символ борьбы с имперским режимом Рюриковичей.

Полтора года шло всякого рода согласование, чтобы выпустить эту книгу, до этого еще два года автор добивался разрешения на проведение теста ДНК, используя останки Ивана Грозного и Дмитрия Иоанновича. Рюриковичи никак не хотели позволять копаться в прошлом своей династии. Как все же удалось Рюрику Давнему провернуть задуманное, даже он умалчивает. Но категорически отрицает, что какие-либо иностранные агенты влияли хоть как-то на написание книги.

— Газета «Русская Америка», Джон Селиванов, — представился очередной журналист. — И все же, господин Давний, вы нанесли удар императорской семье, при этом утверждаете, что являетесь монархистом.

Автор нашумевшей книги улыбнулся и пристально посмотрел на гражданина Русско-Американских Земель.

— Уж большего удара по Рюриковичам, чем нанесли вы совей войной за независимость сто лет назад, для России придумать было сложно. Между тем, я напомню, что сын Дмитрия Великого, Иван V Дмитриевич женился на Марии Михайловне Скопин-Шуйской. Если мы возьмем в расчеты все те браки, которые были в последствии, с Бурбонами, Габсбургами, иными фамилиями, то нынешние Рюриковичи — самое родовитое семейство во всей Европе. Невозможно перечеркнуть все те брачные союзы, которые были после Дмитрия Великого.

— «Императорский вестник», Марина Вишенкова, — красивая эффектная женщина встала и, прежде, чем задать свой вопрос показала всем свою идеальную фигуру. — И все же вы называете Дмитрия Ивановича Великим, а книга называется «Лжец на троне». Не находите очевидное несоответствие в названии и в ваших словах.

— Мариночка, — ухмыляясь и чуть ли ни облизываясь на эффектную женщину, отвечал автор. — На первый взгляд и вы не совсем соответствуете профессии. При ваших шикарных внешних данных заниматься серьезной журналистикой кажется невозможным. Но вы здесь, и кроме привлекательной женщины я вижу в вас и грамотного журналиста. Так что же мешало Дмитрию Ивановичу быть одновременно лжецом и величайшим правителем в истории России, по сути, построившим современную Российскую империю?

— Газета «Лондон-сити», Уильям Карс, — представился очередной иностранный журналист. — В своей книге вы подробнейшим образом разбираете так называемый Тайный Архив Ляпунова. Императорская семья даже в общественном пространстве требовала признать эти документы подделкой. Как можно называть Дмитрия Великим, если он совершил столько грязных поступков? Франция негодует, как и не понимает, зачем было убивать простого епископа Ришелье, который только рвался к власти, но не был ею.