Война призраков [дилогия] - Страница 156

От тычка, пришедшегося в сломанные ребра, Виктор на мгновение задохнулся, из глаз его потекли слезы.

— Фу, от тебя разит, как из винной бочки! — сказал третий полицейский. — Или ты не знаешь, Карим Онглы, что мусульманину пить запрещено?

— Аллах тяжко наказал меня за тягу в выпивке! — прошипел Виктор, больше всего опасаясь, что полицейские начнут его обыскивать и обнаружат закованную в гипс руку. — Он наслал на меня проказу!

Полицейские отшатнулись, точно по команде, тот, что ткнул «нищего», принялся спешно вытирать руку о штаны, точно надеялся таким образом избавиться от бактерий лепры.

— Проказа? — В синих глазах мелькнуло отвращение. — И ты с такой болезнью бродишь по улицам?

— А вы разве не знаете, что лепрозорий в Тарабье закрыли полгода назад? — Виктор врал напропалую, понимая, что в данный момент нападение — лучшая защита. — Сказали, что нет денег...

— Пойдем отсюда, — пробормотал третий полицейский. — Что ты пристал к нему, Хаким? Если вести его в участок, это же сколько возни! И ради кого? Ради нищего пьянчужки?

— Ладно, — буркнул светлоглазый Хаким и поправил фуражку. — Но ты смотри. Еще раз попадешься — загремишь в тюрьму!

— Я понял. Да благословит вас Аллах, доблестные воины! — Виктор смотрел, как они уходят, и думал, что сегодня удача точно на его стороне.

Аэротакси, негромко урча, упало сверху и остановилось прямо перед воротами. На тротуар ступил носатый человек в дорогом костюме. Волосы у него были белые, почти седые, а глаза черные, как маслины.

— Велик Аллах над нами, — заканючил Виктор в его сторону. — Подайте убогому во имя Его!

Загоракис ничем не показал, что удивлен. Он предоставил водителю выгружать багаж, а сам подошел к «нищему» и принялся рыться в карманах, делая вид, что ищет мелочь.

— Что происходит? — Голос полковника звучал еле слышно, а сам он смотрел совсем в другую сторону.

— Нас выследили люди из братства, — ответил Виктор так же негромко. — Джоанна убита, я ранен. Меня разыскивает полиция.

— Понятно, — сказал Загоракис, вытащив из кармана мятую купюру. — Встречаемся через час. Я выйду из отеля на прогулку. Ты жди меня ниже по улице.

— Все понял. — Виктор кивнул и заканючил: — Да благословит вас Аллах, благородный господин!

Не дожидаясь, пока полковник отойдет, подхватил драную шляпу с деньгами, вскочил и затрусил прочь от «Гранд-Босфора». За углом остановился и, рассовав деньги по карманам, вытащил из-под лохмотьев очередной инъектор.

Боль вновь дала о себе знать.

Час ожидания провел в неприметном переулке, между двумя мусорными баками. Когда время вышло, Виктор выбрался из убежища и на мгновение остановился, глядя на собственное отражение в огромной витрине.

Вид вполне соответствовал образу — рожу украшали синяки, на голове криво сидела драная шапка, а одежда выглядела так, будто пролежала на помойке не один год. Спрятанная под лохмотьями повязка поперек груди делала фигуру перекошенной, а гипса не было видно в широком рукаве.

Виктор поправил сбившийся набок плащ и собрался двинуться дальше, когда его привлекло изображение, одновременно появившееся на стоящих в витрине инфовизорах.

Возникшая на виртуальных экранах голография была нечеткой, сделанной в полутьме, но лицо на ней Виктор узнал сразу. Он видел его довольно часто, причем в зеркале.

Голография пропала, а на ее месте появился озабоченный лейтенант Мирсан. Хмурясь и шевеля усами, он заговорил. Хотя звук на улицу не долетал, Виктор легко читал по губам:

— Человека, которого вы видели только что, зовут Ален Тумилявичус и он разыскивается полицией Стамбула. Любой оказавший помощь органам правопорядка вправе рассчитывать на вознаграждение. Последний раз его видели в районе Гюрсель сегодня ночью. Горожане, мы призываем вас...

Дальше Виктор слушать не стал, отвернулся и побрел по улице. Забавным показалось, что капитан не упомянул, по какой причине полиция разыскивает Тумилявичуса — как подозреваемого или потенциальную жертву?

Вышедший из магазина человек глянул на «нищего» с отвращением и шарахнулся в сторону. Виктор мельком подумал о том, что вряд ли кто из видевших голографию опознает изображенного на ней импозантного мужчину в грязном и вонючем бродяге.

До «Гранд-Босфора» оставалось десятка три метров, когда из ворот отеля вышел Загоракис. Огляделся и неспешно двинулся навстречу Виктору, а тот остановился, сделав вид, что поправляет что-то в ботинке.

— Иди за мной, — вполголоса пробормотал полковник, проходя мимо.

Дождавшись, пока Загоракис отойдет на несколько шагов, Зеленский развернулся и заковылял за ним. Чем ближе они подходили к площади Таксим, тем более людной становилась улица. Стаями носились туристы с вытаращенными глазами, вокруг них вились лоточники и уличные торговцы сувенирами.

От визгливых криков можно было оглохнуть.

Полковник уверенно выбрался на площадь и свернул налево, двигаясь по ее периметру. Они прошли через перекресток, миновали несколько магазинов и оказались возле Культурного центра Ататюрка, кубического здания, основательно перестроенного в начале двадцать второго века.

Перед ним располагался фонтан, при взгляде на сам центр по глазам били яркие краски афиш, рекламирующих выступления оперных певцов, танцевальных коллективов и звезд эстрады.

С боков и сзади центр окружал густой, но довольно заброшенный парк, и именно туда направился Загоракис. Виктор подождал несколько минут, порылся в стоящей на тротуаре урне, но под суровым взглядом прогуливающегося неподалеку полицейского скис и поспешил скрыться.

В том же самом парке.

Они встретились у трухлявой лавочки в самой заброшенной части парка, позади здания центра.

— Ты хреново выглядишь, — сказал Загоракис. — Крепко тебя отделали.

— Михайлов и его люди не знают о пословице «ворон ворону глаз не выклюет», — криво усмехнулся Виктор, усаживаясь рядом с полковником.

— Михайлов? — Загоракис чуть поднял белесые брови. — Он здесь при чем?

— А при том. — Виктор поправил под одеждой сползающую повязку и заговорил. Он рассказал о возвращении в «Острова Блаженных», о том, как членам братства удалось раскрыть Джоанну, о том, что случилось с лагерем, и о долгом пути сквозь джунгли.

— До нас дошла информация, что «Острова Блаженных» сгорели, — сказал полковник, чуть помрачнев. — Но мы думали, что во всем виноват пожар, а специальная комиссия отбыла на Меру неделю назад. Но продолжай, продолжай...

— Продолжать особенно и нечего. — Виктор пожал плечами. — Михайлов заявился к нам в номер, едва мы поселились...

Вспоминать о том, как погибла Джоанна, оказалось неожиданно трудно. Мысли путались, язык еле отыскивал нужные фразы, и Виктор с облегчением вздохнул когда закончил.

— Сейчас я включу диктофон, а ты перечислишь всех «сломанных», кого Михайлов сумел вылечить и привлечь на свою сторону, — проговорил Загоракис. — Надо же, Монро-то всего лишь ширма, хотя сам наверняка мнит себя великим лидером...

На то, чтобы вспомнить и назвать все имена, Виктору понадобилось пять минут.

— И что дальше? — спросил он, когда полковник убрал диктофон. — Мне надо как-то выбираться из Стамбула, не попавшись по дороге Михайлову и местной полиции... Да и с переломами ходить не очень приятно.

— Я не волшебник, и у Службы нет сотни-другой джиннов в запечатанных кувшинах, — ответил Загоракис. — Я сделаю все, что в моих силах, активизирую местную сеть поддержки, но на это понадобится время. Договоримся так — в полночь встречаемся у заброшенных пристаней в Йилдизе. Знаешь, где это?

— Найду.

— Я надеюсь. Там на берегу сохранилась башня, очень древняя. Ей века два, если не больше. Вот около нее.

— Хорошо, полковник, я приду, — кивнул Виктор. — И будьте осторожнее. Люди Михайлова могут следить за «Гранд-Босфором».

— Не бойся, я им не по зубам! — чуть самоуверенно усмехнулся Загоракис, поднимаясь с лавки.