Война по радиоперехвату - Страница 7

По большому счету, Сианук к концу 1960-х годов исчерпал все возможности политического маневрирования между противоборствующими блоками и все возможности своего политического курса – кхмерского социализма. Война во Вьетнаме только разгоралась и это ставило вопрос о выборе стороны. У Камбоджи не было сил и возможностей для того, чтобы отстоять свой нейтральный статус и эффективно противостоять попыткам различных вооруженных движений использовать территорию страны для своих целей. Для этого не было ни военной, ни экономической мощи. Потому к 1970 году нейтралитет Камбоджи стал фикцией, голой декларацией. Камбоджа оказалась между воюющими коммунистами и капиталистами, и это предопределило ее дальнейшую судьбу.

Пять лет, с марта 1970 года по апрель 1975 года – это очень важный период в истории войны в Камбодже. Это время кровопролитной и ожесточенной войны между лонноловскими войсками и полпотовскими отрядами. В эти годы война затронула все уголки Камбоджи, выжгла и уничтожила наиболее густонаселенные и экономически важные районы вокруг Пномпеня, а сам Пномпень превратился в осажденное прибежище для сотен тысяч беженцев. Противоборствующие стороны истребляли друг друга самым жестоким образом, без всякой жалости друг к другу.

В это же время «Ангка» – под таким условным названием в Камбодже знали Коммунистическую партию, очень сильно выросла, укрепилась и усилилась, сложились ее основные структуры и методы управления. Во время войны власть Ангки была установлена в большей части территории Камбоджи. Именно в этот период Пол Пот стал бесспорным вождем этой военно-политической организации.

Во всех рассказах о преступлениях «клики Пол Пота – Иенг Сари» этот период войны старательно обходился стороной. Например, советские журналисты просто называли его «действия народно-освободительных сил» и не вдавались в подробности²⁴. Получалась странная и необъяснимая никакими объективными причинами картина появления «государства-уродца» сразу же после победы народно-освободительных сил над проамериканским правительством. Отсутствие анализа объективных причин должно было подводить к мысли, что во всем виноват лично Пол Пот и его приближенные, и все произошло только и исключительно в силу его злодейских замыслов. Этот взгляд и теперь доминирует в литературе, посвященной Кампучии и Пол Поту. Большинство исследователей пытаются вывести его политику из тех идей, которыми Пол Пот мог проникнуться во Франции. Есть даже точка зрения, что его политика – это отражение студенческих волнений во Франции в 1968 году, хотя в это время Пол Пот уже давно покинул Францию, сидел во вьетнамском лагере на камбоджийско-южновьетнамской границе и вряд ли придавал этим событиям в далекой и чужой метрополии какие-либо значение. На его глаза разворачивалось куда более серьезное действо – крупномасштабное наступление коммунистов на Южный Вьетнам.

Так что не идеи французских философов, а война для Пол Пота стала тем источником, из которого он подчерпнул свои политические и хозяйственные методы, примененние позже в Демократической Кампучии. С моей точки зрения, вся политика Пол Пота в Демократической Кампучии есть продукт войны с лонноловским правительством, разорения страны и огромных послевоенных трудностей. Если у него и были какие-то программные установки, то они были фактически отброшены в ходе войны, и кхмерские коммунисты делали то, что им было по силам и то, что было нужно для выживания и победы в войне.

18 марта 1970 года в Камбодже произошел военный переворот. Сианук находился в зарубежной поездке. Собственно, его отрешение от власти было сугубо формальным, поскольку все военные и политические организации, государственные органы уже находились под контролем Лон Нола.

Сианук узнал о перевороте в Москве, и вскоре после этого вылетел в Пекин, где 23 марта 1970 года объявил о создании Национального единого фронта Камбоджи, Национально-освободительной армии Камбоджи (НОАК или PELANK), а также Королевского правительства национального единства Камбоджи, в котором пост вице-премьера и министра обороны получил Кхиеу Самфан.

В литературе вовсе не ощущается недостатка в различных трактовках политических решений, а то и просто домыслов. Так, Олег Самородний считает, что Сианук собирался просить политического убежища в СССР, но ему в этом отказали. Возможно, что так и в самом деле говорили в коридорах МИД СССР, однако факты показывают, что Сианук вовсе не собирался выходить из борьбы и искать себе убежища. Между переворотом и объявлением о создании Национального единого фронта Камбоджи прошло всего пять дней, что очень мало, учитывая, что Сианук узнал о перевороте далеко от Пномпеня, что он совершил перелет в Пекин, что ему нужно было время для переговоров с китайскими и камбоджийскими товарищами в Пекине. Эти пять дней были заполнены бурной деятельностью, и можно даже предполагать, что создание единого фронта было заготовкой на случай вероятного переворота.

Сианук был, по существу, выдворен из Москвы вовсе не потому, что «хотели избавиться от надоедливого принца» или «Советскому Союзу надоела непредсказуемость Сианука»²⁵. Как раз политика и все политические перспективы Сианука были весьма предсказуемы. В Москве всерьез не нравилась прокитайская ориентация свергнутого камбоджийского правителя, а это было в момент, когда советско-китайские отношения, после вооруженных столкновений на острове Даманском и на Жаланашколе дошли, пожалуй, до максимальной степени охлаждения. Сианука в Москве воспринимали как врага, и как только представилась возможность, избавились от него. Сианук позднее заявил, что никогда не простит Советский Союз за позицию, занятую после переворота.

Более того, СССР признал правительство Лон Нола, что в сложившийся условиях было, фактически прямой политической поддержкой проамериканского режима. Отношения с Кхемрской Республикой Советский Союз порвал только в феврале 1975 года, когда участь Лон Нола была уже легко предсказумой²⁶. Решение, которое трудно объяснить любой логикой. Лон Нол был противником для северовьетнамских коммунистов, которых Советский Союз поддерживал в ходе тяжелой и упорной войны. Признание его в качестве правителя Камбоджи было, по сути, ударом в спину союзникам, в первую очередь северовьетнамцам. Москва открыто отбросила идеологический принцип, по сути дела, солидаризовавшись с представителями враждебного идеологического лагеря.

Политические последствия этого решения были разрушительны. Во-первых, камбоджийские сианукисты и коммунисты заняли прокитайскую позицию, тем более, что Китай стал ощутимо помогать в войне, и отношение к СССР было более чем прохладным. Во-вторых, эта позиция СССР в войне в Индокитае сломала хрупкое единство коммунистических сил в этом регионе. Коммунисты стали раскалываться на два враждующих лагеря: на прокитайских и провьетнамских (что означало также, просоветских). Советский Союз посеял зерна будущей коммунистической войны между Вьетнамом и Кампучией. В-третьих, это решение, продемонстрировавшее махровый и беспринципный прагматизм, подтолкнуло и других участников войны к таким же шагам. Например, кхмерские коммунисты в 1981 году, ради образования антивьетнамской коалиции, открыто отказались от коммунистических идей. Если Советскому Союзу можно, то почему нам нельзя?

Все это широко освещалось в газетах, и сложившаяся политическая ситуация была сильнейшим ударом по социалистическому лагерю, по позициям СССР в мире и по привлекательности идей коммунизма, причем задолго до «нового мышления» М.С. Горбачева. Это был момент, в котором СССР утратил идейное лидерство, не смог подняться над внутренними склоками и дискуссиями, предал товарищей по идее в Камбодже.