Война на море. 1939-1945 - Страница 10

С военной точки зрения незначительное число авианосцев представляется слабым пунктом плана «Z». Понятно, что именно послеверсальский флот особенно много думал о хорошо знакомых ему линкорах, которых он был лишен, и слишком мало о столь же запретной для него морской авиации, в использовании которой он не смог накопить значительного опыта. Можно полагать, что уже практика учений мирного времени сделала вскоре ощутимым этот недостаток и привела к мероприятиям, направленным к устранению его. Технически было вполне возможно построить авианосец с дизель-моторами.

Критика малочисленности подводного флота постепенно свелась к простой формуле: «1000 подводных лодок к началу войны, и с Англией было бы покончено». Это звучит убедительно и в теории было совершенно правильно, но трезвый анализ показывает, что при тогдашнем положении вещей не только подобное количество подводных лодок, но даже отдаленно приближающееся к нему не могло быть изготовлено к началу войны. Причины этого были как технического, так и политического характера. С 1935 по 1939 г. на германских верфях были спущены военные корабли общим водоизмещением 300 000 т. 1000 подводных лодок составили бы около 800000 т; кроме них, необходимо было бы построить прибрежный флот, обеспечивающий им свободный выход в открытое море. Это было невозможно осуществить за короткий срок да еще наряду с созданием армии и военно-воздушных сил.

До судетского кризиса осени 1938 г. Лондонское морское соглашение выражало политическую волю империи. Отсутствовали и возможности, и желание нарушить его, особенно в области строительства подводного флота, ибо было известно, что англичане проявляют особую чувствительность именно по отношению к данному классу кораблей. В конце же 1938 г., когда был введен в действие пункт о 100 %,[15] составили новый план, согласно которому к 1944 г. германский подводный флот по тоннажу должен был сравняться с английским. Вскоре за ним, под давлением обостряющихся противоречий с Великобританией, появился план «Z», предусматривавший создание океанского подводного флота в составе 249 подводных лодок. К 1 сентября 1939 г. 13 подводных лодок находились в постройке, 62 были заказаны.

Сам Гитлер ставил во главу угла строительство линейных кораблей. Военно-морской флот создал в Гамбурге специальное бюро, чтобы как можно скорее приступить к этому строительству; в июле 1939 г. был уже заложен киль первого линейного корабля[16], а в сентябре было израсходовано несколько тысяч тонн материалов. В нормальных условиях на это потребовались бы три четверти года.

Гитлер был в то время убежден, что в ближайшее время не следует ожидать войны с Англией, хотя в конечном счете она представлялась ему неизбежной. Он был заворожен крупными кораблями. Никто не мог сказать ему с точностью, насколько усовершенствовали британцы противолодочную оборону. В этих условиях представляется совершенно невозможным, чтобы кому-либо удалось отвратить его от постройки линейных кораблей и уговорить переключиться на строительство подводных лодок.

К тому же не приходилось сомневаться в том, что подобное переключение не удастся скрыть от противной стороны, которая примет соответствующие меры. Если бы вместо одного линейного корабля можно было построить большое количество подводных лодок, то англичане могли изготовить еще большее число достаточно простых по конструкции охотников за подводными лодками.

С другой стороны, указывают, что в ходе выполнения текущей программы мирного времени можно было построить несколькими подводными лодками больше. Однако в этом случае был бы сразу же исчерпан весь тоннаж, установленный для подводного флота, а в случае мирного развития событий не представилось бы возможности строить более современные подводные лодки. Повлиять же решающим образом на исход войны это все равно не могло.

Достижения подводных лодок, выявившиеся в ходе больших маневров, проведенных НПЛ летом 1939 г., были настолько удивительны, что гросс-адмирал Редер согласился довести численность их, предусмотренную планом «Z», до 300. Уже в первый месяц войны он установил ежемесячную норму выпуска — 29 подводных лодок.

Все эти планы и соображения сделались беспредметными, когда в сентябре 1939 г. Гитлер, вопреки собственным намерениям, втянулся в войну против Великобритании и Франции. В «Моей борьбе» он указывал, что империя поступила неправильно, выйдя на морские просторы и тем самым поставив под угрозу позиции Англии. Теперь же он сам увенчал акт политического насилия, каким явился судетский кризис, денонсацией морского соглашения всего через три с половиной года после того, как оно вступило в силу. Он никак не смог бы грубее и яснее показать англичанам, что встал на путь воссоздания морского могущества и может поставить их по крайней мере в столь же опасное положение, как то, в котором они очутились в годы первой мировой войны Тем самым он свел на нет единственный ощутимый успех политики умиротворения и открыто угрожал жизненным интересам Англии. Не удивительно, что те же самые люди, которые уступили ему в Мюнхене, остались тверды, когда он не посчитался с последним предупреждением — их договором с Польшей.

Гитлер очутился в том самом положении, которого хотел избежать. Правда, в политическом отношении ситуация была лучше, чем в 1914 г., ибо Россия, Италия и Япония сохраняли благожелательный нейтралитет. С точки зрения экономики и снабжения Германия также была теперь лучше обеспечена. С другой стороны, однако, ее перевооружение далеко еще не было завершено, всего более отставал военно-морской флот, то есть то самое орудие, в котором она нуждалась для борьбы против Англии, как морской державы. Строительство крупных кораблей, предусмотренных планом «Z», не продвинулось вперед настолько, чтобы имело смысл завершать постройку хоть одного из них. Их пустили на слом.

Окинув взором состояние мирового торгового флота к началу войны (68 млн. регистровых брутто-тонн), получаем следующую картину:

Из общего импорта Германии, достигавшего 56,5 млн. 29 млн. доставлялись по морю. Из этого импорта наибольшее значение для ведения войны имела железная руда из Северной Норвегии — ежегодно 11 млн. т, которые поступали летом из Лулеа через Балтийское море, а зимой — из Нарвика через норвежские шхеры и Северное море. Имелось обоснованное намерение доставлять эти грузы в зон на которую распространялся суверенитет Германии, не выходя за пределы территориальных вод нейтральных держав. Другой важной частью импорта был ввоз нефти и растительных масел для питания населения.

Быстродействующий контроль Англии над торговлей вскоре отрезал Германию от источников снабжения различными рудами и металлами, а также строительного лес каучука, шерсти, хлопка, чая, кофе, какао и южных фруктов, не говоря уже о менее важных товарах.

Правительство частично вышло из положения, заблаговременно создав запас необходимых для войны материала а торговое соглашение с Россией обеспечило поставку продовольствия и нефти в размерах, покрывавших минимальную потребность в них[17]. Однако за него пришлось дорого заплатить — в частности, строившимся тогда тяжелым крейсером «Лютцов».

Наконец, когда Англия присоединилась к ее противникам, Германия лишилась своих важнейших рыболовных промыслов; улов рыбы снизился с 700 000 до 150 000 т в год.

В целом Германия в 1939 г. была более независима от моря, чем в 1914-м; немедленно нанести ей чувствительный удар с помощью оружия морской войны было возможно, только прекратив доставку руды из Северной Швеции или посредством десантных операций.