Война миров. Чудесное посещение. - Страница 3

Затем наступила ночь первой падающей звезды. Ее заметили рано утром над Винчестером в восточной стороне – в небе, очень высоко в атмосфере, появилась огненная черта. Сотни людей наверняка видели ее и приняли за обыкновенную падающую звезду. По описанию Албина, она оставляла за собой зеленоватую полосу, которая светилась еще несколько секунд. Деннинг, наш крупнейший авторитет по метеоритам, утверждал, что она впервые появилась на высоте примерно девяноста или ста миль. Ему показалось, что небесное тело упало на землю приблизительно в ста милях к востоку от него.

В этот час я был дома и работал в своем кабинете, но, хотя створчатые окна этой комнаты выходили на Оттершо и жалюзи были подняты (в те дни я любил смотреть на ночное небо), я ничего не увидел. Тем не менее эта штука, самая странная из всех, что когда-либо прилетали на Землю из космоса, скорее всего, упала именно тогда, когда я сидел за столом, и я мог бы увидеть ее, если бы взглянул на небо в тот момент, когда она пролетала. Некоторые из тех, что видели ее во время полета, говорили, что она неслась, издавая шипение. Сам я ничего такого не слышал. Многие жители Беркшира, Суррея и Мидлсекса, должно быть, видели падение звезды, и самое большое, что они могли предположить, это вход в атмосферу еще одного метеорита. В ту ночь, кажется, никто не побеспокоился, чтобы взглянуть на упавшее небесное тело.

Однако бедняга Оугилви, который видел падавшую звезду и был убежден, что метеорит лежит где-нибудь на общинном поле между Хорселлом, Оттершо и Уокингом, поднялся очень рано и вышел из дома с намерением его отыскать. Когда рассвело, он и впрямь нашел его – рядышком с песчаным карьером. При падении снаряда образовалась огромная воронка, большие количества песка и гравия разметало во всех направлениях по вересковому полю, и кучи земли были видны за полторы мили. В восточной стороне вереск загорелся – на фоне рассветного неба поднималась тонкая струйка голубого дыма.

Небесное Нечто почти полностью зарылось в песок, среди разбросанных щепок, в которые превратилась сосна, оказавшаяся на месте падения. Выступавшая наружу часть имела вид громадного обгоревшего цилиндра; его очертания были несколько сглажены толстой чешуйчатой коркой тусклого, серовато-коричневого цвета. Цилиндр был около тридцати ярдов в диаметре. Оугилви приблизился к этой массе, пораженный ее объемом и особенно очертаниями, так как большинство метеоритов имеют более или менее округлую форму. Однако цилиндр был так раскален от полета сквозь атмосферу, что приблизиться к нему было совершенно невозможно. Какое-то шевеление внутри цилиндра Оугилви приписал неравномерному охлаждению его поверхности; до той поры ему еще не приходило в голову, что цилиндр может быть полым.

Оугилви стоял на краю ямы, которую вырыло себе Нечто, разглядывая его странные черты и изумляясь главным образом необычным цветом и удивительной формой небесного тела; лишь сейчас он начал смутно догадываться, что его появление на Земле было предначертано каким-то планом. Утро было замечательно тихое; солнце, только что осветившее сосновый лес между ямой и Уэйбриджем, уже пригревало. Оугилви не запомнил пения птиц в это утро, не было ни малейшего ветерка, и единственным звуком было какое-то шевеление внутри обуглившегося цилиндра. Оугилви был в полном одиночестве на этом поле.

Вдруг он с удивлением заметил, как серый шлак, та самая пепельная корка, что покрывала метеорит, начал кое-где отваливаться от верхнего края цилиндра. Чешуйки отрывались одна за другой и дождем сыпались на песок. Внезапно отвалился и с резким стуком упал большой кусок. Душа Оугилви ушла в пятки.

В эти минуты он по-прежнему не понимал, что происходит, и, хотя жар был слишком силен, спустился в яму поближе к цилиндру, чтобы получше его разглядеть. Даже сейчас Оугилви все еще был склонен объяснить странное явление охлаждением тела, однако это противоречило тому факту, что шлак осыпался только с края цилиндра.

Вдруг Оугилви осознал, что круглая верхушка цилиндра медленно, очень медленно вращается по отношению к основной части. Это движение было едва ощутимым, и Оугилви обнаружил его, только заметив, что черная отметина, находившаяся перед ним пять минут назад, была теперь в другом месте окружности. Однако же он и теперь не вполне понимал, что это означает, пока не услышал приглушенный скребущий звук и не увидел, как черная отметина рывком продвинулась еще примерно на дюйм. И тут его осенило. Цилиндр был искусственный – полый, – и его верхняя часть отвинчивалась! Кто-то внутри цилиндра отвинчивал верхушку!

– Великий Боже! – воскликнул Оугилви. – Там внутри человек! Там люди! Полузажаренные! Они пытаются выбраться!

Наконец-то в его мозгу что-то щелкнуло, и Оугилви связал Нечто со вспышкой на Марсе.

Мысль о заключенном в цилиндре существе так ужаснула Оугилви, что он, забыв про жар, направился к цилиндру, чтобы помочь отвернуть крышку. К счастью, слабый жар, распространяемый небесным телом, удержал его, и Оугилви не обжег руки о раскаленный металл. Он нерешительно постоял с минуту, затем повернулся, вылез из ямы и со всех ног побежал к Уокингу. Времени было что-то около шести часов. Оугилви встретил возчика и попытался объяснить ему происходящее, но история, которую он принялся рассказывать, да и сам его внешний вид – шляпу он обронил в яме – были настолько дики, что возчик просто проехал мимо. Не более удачным был и разговор с прислужником, который как раз в этот момент открывал дверь пивной у Хорселлского моста. Парень подумал, что перед ним сбежавший сумасшедший, и попытался было затащить его в бар и там закрыть. Это немного отрезвило Оугилви, поэтому, завидев Хендерсона, лондонского журналиста, копавшегося у себя в садике, он окликнул его через забор и постарался говорить как можно понятнее.

– Хендерсон, – позвал Оугилви, – вы видели падающую звезду прошлой ночью?

– Ну? – сказал Хендерсон.

– Она теперь на Хорселлском поле.

– Бог ты мой! – воскликнул Хендерсон. – Упавший метеорит! Очень хорошо!

– Это нечто большее, чем простой метеорит. Это цилиндр – искусственный цилиндр, дружище! И в нем что-то есть.

Хендерсон выпрямился с лопатой в руке.

– Что такое? – переспросил он. Он был туговат на одно ухо.

Оугилви рассказал все, что видел. Хендерсон с минуту соображал, затем бросил лопату, схватил пиджак и выскочил на дорогу. Оба поспешно направились к полю и обнаружили, что цилиндр лежит в прежнем положении. Однако звуки, доносившиеся ранее изнутри, прекратились, а между верхушкой и основной частью цилиндра виднелась тонкая полоска ярко блестевшего металла. Воздух с тонким шипением то ли вырывался наружу, то ли поступал внутрь.

Они прислушались, постучали палкой по чешуйчатому боку цилиндра и, не получив ответа, решили, что человек или люди, заключенные внутри, либо потеряли сознание, либо умерли.

Конечно, вдвоем они ничего не могли сделать. Они прокричали несколько ободряющих слов, пообещав вернуться, и поспешили в город за помощью. Легко вообразить, как они, возбужденные и растрепанные, запорошенные песком, бежали в ярком солнечном свете по маленькой улочке в тот утренний час, когда торговый люд снимает ставни витрин, а жильцы открывают окна своих спален. Хендерсон прежде всего направился на железнодорожную станцию, дабы сообщить новость по телеграфу в Лондон. Газетные статьи уже подготовили умы читателей к тому, чтобы она была воспринята должным образом.

К восьми часам толпа мальчишек и безработных уже направилась к полю, чтобы посмотреть на «мертвецов с Марса». Именно такой оборот приняла эта история. Я впервые услышал новость от разносчика газет без четверти девять, когда вышел купить номер «Дейли кроникл». Разумеется, я был крайне поражен; не теряя времени, я вышел из дома и направился через Оттершоский мост к песчаному карьеру.