Война людей (СИ) - Страница 32

Снова Храпунко кивнул, и водитель разблокировал двери. После чего автоматчик присел рядом с Сорокиным и сказал:

– Значит так, господа. Объясняю сразу. Мы из "Дружины" и пока вы выполняете наши приказы, будете здоровенькие и целехонькие. А кто дернется, тот поправится на несколько грамм стали и умрет. Доступно выражаюсь?

– Охранник и водитель кивнули, а "дружинник" посмотрел на оружие в их руках:

– На выход. Стволы сдайте и не шалите. Сейчас всех обыщут, и вы останетесь здесь. Временно. Всего на пару часов.

– А гарантии? – Храпунко вопросительно кивнул.

– Никаких, – в голосе партизана проскользнули веселые нотки.

– Черт с тобой! – выдохнул Володя и вылез.

Рагимов последовал за главным охранником, который уже бросил пистолет на асфальт и поднял руки, а "дружинник" посмотрел на притихшего и испуганного банкира:

– Теперь с тобой разговор.

– А ч-ч-то в-в-вам, собственно, н-нуж-но? – Сорокин стал заикаться.

– Деньги нужны, которые ты в особняке хранишь, и выбор у тебя небольшой. Всего три варианта. Первый, ты упираешься, и тебя пытают. Мы получаем доступ к твоему сейфу, и ты умираешь. Второй, ты держишь удар, не сдаешься, и тебе вкалывают интересное лекарство. Мы получаем доступ к сейфу, и ты умираешь. Ну и третий вариант. Ты сотрудничаешь. Мы забираем то, что было тобой украдено и присвоено, но в итоге ты будешь жить.

Сорокин затравленно огляделся, увидел, что кортеж окружен и бравые профессионалы, которым он платил огромные деньги, сдаются и позволяют себя обыскивать, и понял, что это конец. Спасения не будет. За бумажки с президентами США никто умирать не собирался. Вот она реальность. И тогда он, подняв голову, взвыл:

– Господи! За что!?

Партизан засмеялся, весело и беззаботно, а спустя минуту места водителя и охранника заняли его товарищи, экскаватор отъехал в сторону и кортеж продолжил движение к особняку.

– Уважаемые товарищи! Соратники!

Голос лидера партии "Социальная Справедливость" Димы Трубникова, который стоял на трибуне, прокатился по залу районного ДК и я вслушался в его слова:

– Сегодня мы проводим первый съезд нашей партии и, прежде чем перейдем к решению текущих вопросов и выслушаем докладчиков, мне бы хотелось кратко подвести некоторые итоги. Несмотря на то, что наша политическая партия одна из самых молодых в России, мы стартовали настолько резво, что на нас уже обратили внимание в Госдуме и в правительстве. А почему? Ответ прост. "Социальная Справедливость" близка к народу, выражает его волю и отстаивает интересы простых граждан, а не толстосумов, высокопоставленных чиновников и кучки вороватых олигархов. А люди это видят, вступают в наши ряды, и вчера в Самаре был выдан двадцатитысячный партийный билет…

После этого были аплодисменты. Не сказать, что бурные, но хлопали все – рядовые партийцы-активисты, представители регионов, приглашенные гости (депутаты от нескольких оппозиционных партий, пяток журналистов и парочка не особо известных единороссов), спонсоры Трубникова (нашлись такие) и даже я со своими боевиками, которые заняли места вокруг. Однако продолжалось это недолго. Дима взмахнул рукой, остановил овации и продолжил:

– Итак, соратники, нас уже двадцать тысяч. Действующие отделения партии есть в тридцати двух регионах страны, наши однопартийцы занимают должности в государственном аппарате и возглавляют администрацию районов в Московской, Рязанской и Тверской области, а так же в Ставропольском крае. Члены партии есть в бизнесе, в аграрном секторе, в научном сообществе, в армии и в полиции. Это несомненный успех, но для достижения наших целей, основная из которых создание общества равных возможностей для всех граждан страны и возрождение России, нам нельзя останавливаться. Поэтому "Социальная Справедливость" должна участвовать во всех выборах, как местных, так и на федеральном уровне, и представители партии обязаны вести активную работу среди народонаселения, пропагандировать наше движение, служить примером честности и целеустремленности, и быть готовыми в любой момент встать на защиту граждан. Только так мы сможем заслужить доверие людей, которые поддержат нас и делегируют наших товарищей по партии на ответственные посты в регионах и в Госдуму. Но для этого, еще раз обращаю ваше внимание, требуется много работать, проявлять инициативу и не бояться ответственности…

Снова аплодисменты и один из молодых партийцев, кажется, активист из Питера, даже выкрикнул "Трубникова в президенты!". Однако его одернули, хлопки стихли и лидер "СС" повел речь далее.

Дима говорил о наболевшем. Об угрозе терроризма, о неизбежных военных конфликтах, которые принесет новый две тысячи пятнадцатый год, о коррупции, о неспособности властей справиться с внутренними проблемами страны, о защите коренных народов России от инородцев и межнациональной вражде, о разрушенной промышленности, о губительной сырьевой игле, о продовольственной безопасности и о многом другом. Но все это в рамках разумного, без упоминания истинных виновников развала страны, ибо для этого пока не время и не место. Тем более, что в зале находились штатные стукачи ФСБ и депутаты от правящей партии. А "Социальная Справедливость" слишком молодая партия и пока еще не имеет серьезной опоры среди населения. И отредактированная старшим Трубниковым речь Димы мало чем отличалась от сотен подобных, которые звучали по всей стране, от Калининграда до Владивостока, и меня она интересовала мало. Поэтому я вжал голову в плечи и вскоре задумался о своем…

Осень пролетела незаметно, и в моей жизни все было неизменно. Труды, заботы, планирование операций, контакты с нужными людьми, захват ключевых точек в районах, где нет сильной руки, постоянные переезды с одной съемной квартиры на другую, проверка боеготовности ударных групп и тренировки. В общем, ничего экстраординарного, будни партизана-подпольщика, и сегодняшний день начинался как обычно. Подъем, зарядка, душ, завтрак и просмотр новостей. За окном рабочие окраины Зеленограда, где должен был пройти съезд партии "Социальная Справедливость". В соседней комнате вооруженные гвардейцы. От большой кружки идет ароматный запах свежезаваренного чая. На столе ноутбук и пистолет, а в зубах сигаретка.

Обстановка спокойная, но настроение было не очень. И все потому, что я устал, а тут еще вчера с Галиной поговорил, и на душе остался неприятный осадок. Девушка вроде бы немного оклемалась и перестала при встрече осыпать меня упреками. Но былой близости между нами уже не было, и она попросила отпустить ее к родителям. Да только как ее отпустить, если она знает о нашей организации слишком много? По этой причине мой ответ был отрицательным и, выслушав его, Галина попыталась сбежать. Однако ее перехватили ребята Гнея, которые посадили боевую подругу под замок, и я не знал, что делать дальше.

Конечно, самый простой и надежный вариант – убрать девушку и забыть, что она была, но это не наш метод. А если продолжать держать ее в подвале, то она сойдет с ума или попытается покончить с собой. И чем больше я над этим вопросом размышлял, тем больше негатива во мне скапливалось. Это мешало сосредоточиться на важных делах, и я вновь начинал ощущать себя подонком, который загубил Галине жизнь.

Впрочем, внешне я свою слабость ничем не проявлял, понадеялся на то, что девушка одумается, и собрался. После чего мысли о Галине отступили на второй план, ибо утро принесло новые заботы. Сначала позвонил Гаврилов, который сообщил, что по непроверенным сведениям ночью в Невинномысске произошла массовая драка между кавказцами, в которой пострадали русские. Есть убитые и раненые и в город, памятуя события двухлетней давности, когда чеченцы зарезали местного парня, а так же народные волнения в Пугачеве и других городах страны, спешно стягиваются отряды полиции и наемники, а мобильная связь отключена. Следом звонок от старшего Трубникова, который хотел знать, не забыл ли я про съезд. А затем на связь вышел командир "Зульфакара", который доложил, что дело о продаже нам крупной партии вооружения вышло на финишную прямую, и продавец требует обещанную ему предоплату в размере двух миллионов евро наличными.