Война Крайер (ЛП) - Страница 2

Она стояла неподвижно, прислушиваясь к четырём крошечным сердцам, так быстро бьющимся в земле, будто жужжал пчелиный улей. Крайер склонила голову набок, очарованная приглушённым гулом живых органов. Сосредоточившись, она слышала, как воздух проходит через четыре пары лёгких размером с палец. Как и все автомы, она могла улавливать даже самые слабые и далёкие звуки.

Глубоко в лесу рассвет едва касался лесной подстилки – идеальное время для охоты. Хотя Крайер и не слишком любила охотиться.

Охота была старым человеческим ритуалом, настолько старым, что большинство людей им больше не пользовалось. Но Эзод в душе был традиционалистом и историком, он глубоко чтил человеческие традиции и мифы. Когда сотворили Крайер, он помазал ей лоб вином и мёдом на удачу. На 13-летие он подарил ей серебристое платье, расшитое фазами луны. Когда он решил, что она выйдет замуж за Кинока, скира с Западных Гор, он не распорядился, чтобы Крайер по традиции автомов пришла к мастерам для разработки и создания символического подарка будущему мужу. Он устроил охоту.

Значит, Крайер в лесу не одна. Где-то там, за покровом теней и деревьев, охотится её жених Кинок.

Кинока считали за военного героя. Его создали задолго до Войны Видов, но за пять десятилетий, прошедших с момента самой Войны, произошло множество восстаний, больших и малых. Самое крупное, серия переворотов, получивших название "Южный Бунт", Кинок со своей изобретательностью подавил почти без труда.

Вдобавок ко всему, он был основателем и главой Движения за Независимость – совершенно новой политической группы, которая стремилась к ещё большему отделению человечества от автомов. В буквальном смысле. По большей части они призывали построить для автомов вместо нынешней столицы, Янны, которая когда-то была городом людей, новую столицу на Крайнем Севере, непригодном для жизни. Это было, откровенно говоря, нелепо. Не нужно было быть дочерью правителя, чтобы понимать, что для строительства нового города потребуется десять тысяч, сто тысяч, миллион королевских сундуков золота, но будет ли это стоить затраченного времени и сил? Просто мечта.

До того, как Кинок основал Движение за Независимость, около трёх лет назад, он был Хранителем Железного Сердца. У них была священная задача – защищать рудник, на котором добывают камень-сердечник, и он был первым Хранителем, покинувшим свой пост. Что, конечно, вызвало множество кривотолков среди автомов, будто его уволили или изгнали за какой-то серьёзный проступок. Но Кинок утверждал, что просто не согласен со взглядами на судьбу их Вида, и никто не заподозрил в этом ничего дурного.

В тот единственный раз, когда Крайер спросила его о прошлом, тот ответил уклончиво.

– То были тёмные времена, – сказал он. – Мы почти не видели света.

Она совершенно не понимала, что это означает. Возможно, она слишком всё усложняет: в конце концов, он жил в шахте.

Тем не менее, благодаря своим тайным знаниям: о Железном Сердце, о том, как оно работает, о его точных координатах в западных горах – он стал могущественным и немного странным. Многих советников её отца – “Красные Советники" правителя, как их называли, – казалось, тянуло к Киноку. Как и Эзод, Кинок обладал определённой серьёзностью и привлекательностью, хотя там, где он был серьёзен, Эзод был весел. Там, где Кинок был сдержан и тих, Эзод был громок, вспыльчив, часто дерзок. И он был полон решимости выдать дочь замуж за Кинока, несмотря на все слухи и домыслы. Или, возможно, как раз из-за них.

За несколько месяцев до прибытия Кинока Крайер с отцом отправились на прогулку вдоль морских утёсов.

– Последователей у Кинока немного, и они разобщены, но он набирает влияние такими темпами, что мне и не снилось, – объяснил Эзод.

Она внимательно слушала, пытаясь понять, к чему он клонит. Она слышала о собраниях Кинока, если их вообще можно назвать “собраниями" – по сути, это были просто интеллектуальные сборища, на которых небольшие группы автомов делились своими взглядами, обсуждали политику и дальнейшие действия.

– Скир Кинок – философ, а не политик, – сказала Крайер отцу. – Он не представляет угрозы твоему правлению.

Стоял конец лета, небо было ясным и голубым, как цветы дельфиниума. Крайер дорожила этими долгими, медленными прогулками с отцом, копила мгновения, как драгоценности – красивые вещицы, которые можно вынуть и полюбоваться на свету. Она с нетерпением ждала их каждый день. Это было их время – подальше от Красного Совета, от учёбы, – когда она могла учиться у отца и только у него.

– Да, но его философия набирает популярность среди Рукотворных, а защищать их и управлять ими – наша с тобой обязанность. Надо убедить его присоединиться к семье – чтобы преодолеть пропасть.

Крайер остановилась рядом с морскими цветами, которые только начали распускаться на краю утёса.

– Конечно, если он не согласен с принципами Традиционализма, то не согласится и на союз, который ты ему предлагаешь, – она пока не могла заставить себя произнести слово "замужество".

– Это вполне может быть, но у меня есть основания полагать, что он воспользуется этой возможностью. Так он получит власть и статус. А мы получим стабильность и доступ. Мы сможем следить за Движением за Независимость и успешнее сдерживать его.

– Значит, ты не согласен с целями Движения? – спросила Крайер.

Эзод уклонился от ответа:

– По-моему, они придерживаются слишком крайних взглядов на человечество. Одно дело подчинять тех, кто ниже тебя, но совсем другое – вести себя так, будто их вовсе не существует. Надо строить политику исходя из реальности того, откуда мы пришли. Нас создали не в пустоте, без истории. Невежественно полагать, что мы не можем учиться у существующих структур человечества.

– Считаешь Движение за Независимость экстремистами… Значит, их лидер тоже опасен? – спросила Крайер.

– Нет, – холодно ответил Эзод и добавил: – Пока ещё.

Она всё поняла. Крайер станет своеобразной повязкой на ране – пока что незначительной, но со временем способной загноиться. Она станет мостом через крошечный пролом в железном правлении Эзода и его контроле над всей Зуллой от восточного моря до западных гор – за исключением королевства Варн. Варн был частью Зуллы, но по-прежнему управлялся монархом-автомом – королевой Джунн, прозванной Королева-Дитя, Безумная Королева, Пожирательница Костей.

Эзоду больше не нужны расколы. Он жаждет объединения.

Он хочет того же самого, чего, по мнению Крайер, хочет и Кинок: власти.

Итак ветви над головой Крайер наполовину обнажились из-за приближающейся зимы, но деревья стояли так плотно, что закрывали почти весь слабый серый солнечный свет и окутывали лесную подстилку тенью. Листья над головой были похожи на медную гравюру, на тысячу машущих рук, окрашенных оттенками красного, оранжевого и полированного золота; внизу они были бледно-коричневыми, будто мёртвыми. Крайер чувствовала запах влажной земли и древесного дыма, мускус животных, резкий аромат сосны и древесного сока. Это так отличалось от того, что она обычно ощущала на ледяных берегах Стеорранского моря: острый морской воздух, привкус соли на губах, тяжёлый запах рыбы и гниющих водорослей.

Чтобы добраться до этих лесов, требовалось полдня езды, и поэтому Крайер была здесь всего один раз, почти 5 лет назад. Отцу нравилось охотиться на оленей, как и людям. Она вспомнила, как в тот вечер съела несколько кусочков горячей оленины с пряностями – набила желудок едой, которая ей не требовалась. Скорее ритуал, чем приём пищи. Основа отцовского Традиционализма: внедрение человеческих привычек и обычаев в повседневную жизнь. Он говорит, что так создаётся смысл, структура. В большинстве случаев Крайер принимала убеждения Эзода. Вот почему она называла его “отцом", хотя у неё никогда не было матери и она никогда не рождалась. Её заказали, создали.

В отличие от людей, всё, что нужно автому, это камень-сердечник. Если человеческим телам нужны мясо и зерно, автому нужен камень-сердечник: из особого красного минерала, пропитанный алхимической энергией; необработанный камень добывали глубоко в западных горах, а затем алхимики превращали его в мощный магический предмет. Именно так Томас Рен, величайший из людей-алхимиков, сотворил их почти 100 лет назад, создав Киру –первую. Автомы до сих пор моделировались по её образу и подобию.