Война, какой я ее знал - Страница 2
Но, несмотря ни на что, американская армия не могла обойтись без генерала Паттона, особенно когда наступал момент затыкать дыры, возникавшие в результате просчетов и ошибок командования. Так, в марте 1943 г. в Тунисе понадобилась вся «атомная» энергия Паттона, чтобы возродить к жизни деморализованный вследствие понесенных поражений 2-й корпус. Паттона послали на прорыв, и тот, по признанию самого же Эйзехауэра, прекрасно справился с задачей.
В декабре 1944 г. именно Паттон прибыл на штабное совещание на самом верху с готовым планом разгрома контрнаступления немцев в Арденнах. И это тогда, когда другие генералы сидели и растерянно молчали, а верховный главнокомандующий повторял как заклинание нечто вроде: «Очень хорошо, что немцы прорвались, это нам на руку, теперь нам будет легче разбить их». Паттон, не скрывая иронии, тут же предложил пропустить немцев до Парижа. Однако в тот момент, когда он произносил эти показавшиеся многим легкомысленными слова, когда ничего еще не было решено его начальниками, две дивизии Третьей армии уже выдвигались на новые позиции, а третья ждала наготове, чтобы через три дня обрушиться на совершенно не ожидавших такого поворота событий немцев.
Не только противник, но и свои – главным образом начальство – иной раз оказывались застигнутыми врасплох стремительностью действий генерала Паттона. Порой он едва ли не молился, чтобы верховный и даже Брэдли, с которым у Паттона, по его собственному утверждению, совпадали взгляды на многие вещи, не узнал о смелых маневрах того или иного подразделения Третьей армии и не велел бы остановить продвижение.
Как не раз признается Паттон, иногда ему приходилось водить за нос начальство, занимать и даже… красть войска, чтобы добиться [7] одного – наибыстрейшей победы. Так было летом 1943 г. на Сицилии, когда Паттон обхитрил своего британского начальника и, вместо того чтобы уходить в оборону, смелым маневром привел Седьмую армию к захвату Палермо уже через неделю. Так случилось и в феврале 1945 г., когда части Третьей армии захватили Трир – город, ставший воротами для вторжения на территорию Рейнланда.
Как часто бывает с яркими фигурами, выдающимися личностями, наградой за труды стала опала, выразившаяся в лишении Паттона поста командующего Третьей армией. Война в Европе уже закончилась, и больше не нужно было затыкать дыры.
Современники и соратники Паттона, особенно французы, иногда сравнивали генерала с Наполеоном. Однако для нас, живущих в России, правильнее, наверное, провести другую параллель и сравнить не знавшего поражений американского генерала, настоящего отца солдатам, опережавшего свое время полководца первой половины двадцатого столетия с нашим прославленным генералиссимусом и великим воеводителем второй половины XVIII в. – Александром Суворовым.
Несмотря на различия, между ними есть также и немало сходства. Это и стремительность передвижения их войск, и ставка на наступление, и нелюбовь со стороны начальства, и многое другое. Даже итог жизни в чем-то очень похож.
Как и лишенный заслуженного триумфа Суворов, Паттон мог бы сделать больше, лучше послужить своей стране и своему правительству.
Его уход из жизни стал следствием трагической случайности. Паттон, которого не убили пули и снаряды немцев на двух мировых войнах, попал в автокатастрофу в окрестностях Мангейма на юго-западе Германии и скончался в госпитале города Гейдельберга ровно через сорок дней после своего шестидесятилетия.
Он ощущал себя еще полным сил и, вне сомнения, надеялся послужить своей стране – как выражался сам генерал, отработать свой хлеб. Однако последние слова записок Паттона полны горького предчувствия того, что сделать это ему не удастся. Он написал: «Как ни грустно мне сознавать тот факт, что последний мой шанс отработать свой хлеб утрачен, это очевидно. По крайней мере, я всегда делал максимум возможного, когда Бог давал мне шанс».
Генерал Паттон совершил немало великих дел, о чем, как умел, рассказал в своих воспоминаниях, впервые увидевших свет в 1947 г. Я же, как переводчик его труда, выражаю надежду, что читатель не пожалеет о потраченном времени, прочитав книгу про войну, которую знал Джордж Паттон и которую почти совсем не знаем мы, по крайней мере с той стороны, с какой знал ее он.
А. Колин [8]
DEDICATION
«My sword I give to him that shall succeed me in my pilgrimage, and my courage and skill to him that can get it. My works and scars I carry with me, to be a witness for me that I have fought His battles who now will be my rewarder».
So he passed over and all the trumpets sounded for him on the other side.
Pilgrim's Progress
ПОСВЯЩЕНИЕ
«Меч свой оставляю тому, кто следом за мной встанет на путь пилигрима; идущему за мной поверяю храбрость свою и ратное уменье. Деяния свои и шрамы уношу с собой, дабы служили мне пропуском, поведав о том, как бился я в битвах Его – того, кто ныне одарит меня».
И прошел он через врата, и все трубы пели в честь его на той стороне.
Паломник у Райских Врат [9]
Часть первая.
Письма с фронта
Операция «Торч»
Хотя из-за введенных в то время цензурой ограничений предлагаемый вниманию читателя материал содержит мало фактических сведений относительно того, какие бои происходили в период Африканской кампании, краткий обзор хода той операции, возможно, поможет читателю лучше сориентироваться.
8 ноября 1942 г. три тактических соединения, одним из которых являлась Западная оперативная группа войск, высадились на северном берегу Африканского континента. Сухопутными силами Западной группы командовал генерал-майор Паттон. Штаб этого соединения, организованный как соответствующий орган управления армии, а не корпуса, должен был после завершения десантной операции послужить базой для штаба Пятой армии.
Западная оперативная группа войск состояла из трех соединений: северного – под началом генерал-майора Люсьена К. Траскотта, высадившегося [10] в Пор-Лиоте; центрального – под началом генерал-майора Джонатана У. Андерсона, высадившегося в Федале; и южного – под началом генерал-майора Эрнста А. Хармона, высадившегося в Сафи. Воздушными частями армии командовал бригадный генерал Джон К. Кэннон. Оперативная группа насчитывала тридцать две тысячи человек. Вся эта армада должна была оставаться под общим командованием адмирала X. К. Хьюитта до того момента, пока наземные силы и авиация не закрепятся на континенте. Адмирал ловко и без каких-либо неприятных инцидентов провел свой состоявший примерно из ста кораблей конвой через Атлантику; Хьюитт и его матросы всеми силами помогали высадке десанта.
Прибытие американцев оказалось полной неожиданностью для французов, но бой, как наглядно свидетельствуют понесенные сторонами потери, шел суровый. Французские моряки как на море, так и на суше сражались героически.
11 ноября, когда наземные силы были уже готовы ринуться в наступление, а самолеты заходили на цели, французы сдались. Промедли они еще всего какие-то минуты, дело бы, скорее всего, завершилось их уничтожением и разрушением Касабланки.
В полдень в Федале стороны подписали мир, и генерал Паттон провозгласил тост за то, чтобы, оплакав геройскую гибель своих сыновей, оба народа – французский и американский – стали бы рука об руку сражаться с главным своим врагом – фашизмом.
Немедленно началось восстановление порта, автомобильных и железных дорог, и не прошло и двух недель, как американские войска уже обучали французов современным методам ведения войны.
В начале марта 1943 г. генерал Паттон получил приказ отправиться в Тунис и принять командование 2-м корпусом, серьезно потрепанным в Кассеринском проходе. Корпус входил в состав Восемнадцатой группы армий и находился под командованием генерала сэра Гарольда Александера. Целью операции стало помочь продвижению Восьмой британской армии генерала Монтгомери, создав угрозу тыловым частям Роммеля в районе Гафсы. Позднее, в апреле, командование 2-м корпусом принял генерал-майор Омар Н. Брэдли, а генерал Паттон вернулся к прерванной работе над планом подготовки вторжения в Сицилию.