Война Иллеарта - Страница 31
Однако Баннор пришел не для того, чтобы сообщить о начале войны.
Своим ровным безжизненным голосом он спросил Кавинанта, хочет ли Неверящий услышать пение. Пение, онемело услышал он. На секунду он был слишком смущен, чтобы ответить. Он не ожидал такого вопроса, и конечно не от Стража Крови. Но затем он грубо пожал плечами.
– Почему бы и нет? – Не переставая спрашивать себя, что вызвало такую необычную инициативу Баннора, с хмурым видом он последовал за Стражем Крови за пределы покоев. Баннор вел его через уровни Твердыни, пока они не оказались так высоко в горах, как он никогда не был раньше. Затем широкий проход, которым они шли, повернул, и они появились неожиданно на солнечном свете. Они вошли в широкий амфитеатр без крыши. Ряды каменных скамеек шли по кругу, образуя чашу вокруг ровной центральной платформы, и за последним рядом каменная стена поднималась вертикально на двадцать или тридцать футов, заканчиваясь на поверхности плато, где горы встречаются с небом. Дневное солнце сверкало в амфитеатре, омывая безжизненные белые камни платформы, скамеек и стен теплотой и светом.
Когда прибыли Баннор и Кавинант, ряды сидений уже начали заполняться. Люди со всех мест Твердыни, включая фермеров, поваров и воинов, и Лорды Тревор и Лерия с их дочерями прошли через различные отверстия в стене, чтобы разместиться по кругу чаши. Но Стражи Крови сформировали одну отдельную группу. Кавинант грубо оценил, что здесь их было около сотни. Это смутно удивило его. Он ранее никогда не видел более чем два десятка харучаев в одном месте. После того как он немного огляделся вокруг, он спросил Баннора:
– Скажи хотя бы, что это будет за пение?
– Стенания Лорда Кевина, – бесстрастно ответил Баннор.
Теперь Кавинант почувствовал, что понял. Кевин, кивнул он сам себе. Конечно Стражи Крови хотели услышать эту песню. Как они могли не быть остро заинтересованы в чем-либо, что могло помочь им понять Кевина Расточителя Страны?
Это именно Кевин вызвал Лорда Фаула в Кирил Френдор, чтобы произнести Ритуал Осквернения. Легенды говорили, что когда Кевин увидел, что не может нанести поражения Презирающему, его сердце омрачилось отчаянием. Он слишком сильно любил Страну, чтобы позволить ей сдаться Лорду Фаулу. И все же ему это было не по силам, он не мог защитить ее.
Разрываясь от невозможной дилеммы, он был вынужден совершить Ритуал. Он знал, что развязывание этой беспощадной силы уничтожит Лордов и все их работы, и опустошит Страну от начала до конца, сделает ее бесплодной на долгие поколения. Он знал, что он умрет. Но он надеялся, что Лорд Фаул умрет тоже, что когда наконец жизнь возвратится в Страну, это будет жизнь, свободная от злобы. Он решил пойти на риск, а не допускать победы Лорда Фаула. Он вызывал Презирающего присоединиться к нему в Кирил Френдор. Он и Лорд Фаул провели этот Ритуал, и Высокий Лорд Кевин Расточитель Страны уничтожил Страну, которую он любил.
Но Лорд Фаул не умер. Он ослаб на время, но выжил, защищенный Законом Времени, который заточил его на Земле – так говорили легенды. Так теперь вся Страна и Новые Лорды попали под последствия отчаяния Кевина.
Так что было не удивительно, что Стражи Крови хотели услышать эту песню – или что Баннор попросил Кавинанта прийти и тоже послушать ее.
Размышляя об этом, Кавинант поймал голубой отблеск на противоположной стороне амфитеатра. Посмотрев наверх, он увидел Высокого Лорда Елену, стоявшую у одного из входов. Она тоже захотела услышать эту песню.
Вместе с ней был вомарк Трой.
Кавинанта потянуло присоединиться к ним, но не успел он превратить свое желание в движение, как в амфитеатр вступил певец. Это была высокая, блистательная женщина, одетая просто, в малиновую мантию, с золотистыми волосами, которые искрились вокруг ее головы. Когда она спускалась вниз на сцену, аудитория поднялась на ноги и молча приветствовала ее. Она не отреагировала. Ее лицо было одухотворенным, как будто она уже внутренне переживала свою песню.
Достигнув сцены, она не стала ничего говорить, делать какое-либо введение, объяснить или идентифицировать исполняемую песню. Вместо этого она встала в центре сцены, замерла на секунду, ожидая пока песня снизойдет на нее, затем подняла лицо и открыла рот.
Вначале мелодия была скучной, сдержанной и неловкой – только с намеком на укрытую в ней остроту и мучительность.
Я был на острие Земли – Грейвин Френдор,
Чьи Огненные Львы,
Вздымали гривы ввысь, что пламенем полны,
Но все ж не выше, чем те горизонты,
Что были взгляду моему подвластны,
Конь-ранихин, который бьет копытом,
Не ведавшим подков с начала Века,
И скачет радостным галопом во имя моей воли;
Творения из железа – великаны,
Пришедшие из солнце порождающего моря
Ко мне на кораблях, таких же мощных,
Как большие замки, что вырубили замок мне
В массиве горном из сырой земной скалы
Как верности и преданности знак,
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru