Война и мир Закавказья за последние три тысячи лет - Страница 29

Вместе с объявлением Советской власти югоосетинский Ревком принял решение «немедленно формировать вооруженный отряд и с этой целью войти в связь с Северной Осетией». Это решение надо пояснить: с марта 1920 г. часть большевиков Южной Осетии перешла на подпольное положение, а другая часть сосредоточилась во Владикавказе, где вела политическую работу. Во Владикавказе и окрестных районах находилось большое количество беженцев из Южной Осетии. Это не осталось незамеченным В.И. Лениным, и он пообещал «денежную помощь пострадавшим».

С провозглашением Советской власти в Южной Осетии встал вопрос о взаимоотношениях Южной и Северной Осетии. В конце апреля 1920 г. во Владикавказе обсуждался вопрос «Об объединении Южной и Северной Осетии». Представители Южной и Северной Осетии сошлись на том, что из-за сложности коммуникаций сообщение между двумя частями Осетии было сильно затруднено, так что вопрос об объединении решен не был. Но удалось достичь договоренности о воссоединении Южной и Северной Осетии «по культурно-экономическим соображениям».

Тут замечу, что все действия югоосетинских большевистских лидеров определялись исключительно сиюминутной целесообразностью. Так, провозгласив в марте 1920 г. Советскую власть как противовес грузинской феодально-меньшевисткой, они не спешили ее устанавливать. Только в мае в районе Рокского перевала – наиболее стратегически важного для Южной Осетии района – началось установление Советской власти. Через этот перевал уходили беженцы в Северную Осетию, а также поступала помощь извне. Не оставило без внимания Рокский перевал и правительство Жордания, планировавшее войну с Советской Россией для соединения с Добровольческой армией. В селах, прилегавших к Рокскому перевалу, югоосетинский Ревком провозгласил Советскую власть 8 мая 1920 г., «чтобы закрыть ущелье, обороняясь от врага трудового народа». Устанавливая Советскую власть в одном горском районе, югоосетинские большевики хорошо понимали, что действуют не только в интересах своего народа, но и в интересах Советской России, от которой ждали помощи и поддержки. В постановлении Ревкома говорилось, что Рокский район, где установилась Советская власть, «присоединится к РСФСР, о чем известить Москву». Когда 15 мая грузинский отряд напал на села Рокского района, югоосетинский лидер большевиков Александр Джатиев сообщил Ревкому, что жителям района удалось отбить нападение, и с гордостью добавил, что грузинское правительство этой акцией «посягает на часть Советской России». В этом-то и содержался смысл югоосетинской Советской власти – быть в составе России.

Замечу, что в Москве было известно о события в районе Рока и об установлении там Советской власти. В ноте от 17 мая, отправленной Чичериным грузинскому правительству, говорилось о провозглашении Советской Республики в Южной Осетии, причем подразумевалось установление Советской власти на всей территории Южной Осетии. Министр иностранных дел Грузии Гегечкори в своем ответе Чичерину указал, что речь идет лишь о селениях на Рокском перевале, что было истиной правдой, а затем приврал, утверждая, что на Рокский перевал «с Терской области проник отряд советских войск при двух орудиях», который и установил там Советскую власть. На самом же деле кроме югоосетинских крестьян никаких иных сил, ни военных, ни политических, в районе перевала не было.

Между тем к концу мая 1920 г. грузинские регулярные войска ужесточили военные действия на всей территории Южной Осетии. Начались массовые убийства осетин. Оказавшись в отчаянной ситуации, вожди южных осетин «обратились к Советской России, ко всем политическим организациям России и Северного Кавказа с «Меморандумом трудовой Южной Осетии». Назвав ворвавшиеся грузинские войска «людоедами», они по всей Южной Осетии провозгласили Советскую власть, отсчитывая дату ее установления с 8 мая, с введения Советской власти в районе Рокского перевала. Они решительно заявили, что Южная Осетия «является и должна остаться неотъемлемой частью… свободной России». В Меморандуме указывались конкретные силы грузинской Вандеи. Ими «были банды, набранные из крупных и мелких эксплуататоров… духанщиков, лиц с уголовным прошлым и настоящим, шулеров, гимназистов, студентов и т. д., а во главе – князь Мачабели, грузинский Пуришкевич – Вешапели и сам архибандит Джугели».

«Каждый из них, – говорилось в том же Меморандуме, – был унавешен двумя-тремя маузерами, винтовкой, ручными гранатами, шашкой, кинжалами». Они «без всякой причины, повода и предупреждения открывали по селам и деревням беспорядочный ураганный огонь из пулеметов и орудий, грабили, убивали, избивали, насиловали и поджигали». Все это сопровождалось тиражированием гнусной лжи со стороны прежде всего самого грузинского дворянина Жордания; в официальном докладе Жордания события в Южной Осетии назывались «восстанием в Цхинвали», якобы «устроенном князьями при помощи осетинских стражников». По поводу подобных заявлений в Меморандуме говорилось: «какая наглая и возмутительная ложь. Поседевший Жордания в роли провокатора…» Мы уже отмечали, что грузинская мизантропия имеет на вооружении особый изощренный вид лжи, патологичность которой вполне добавляет образ грузинского власть имущего фарисея. Стоит напомнить – до вторжения в Южную Осетию легионы вооруженных войск грузинского правительства точно так же обрушились на татарские [азербайджанские – А.Ш.] села в Ахалицихском уезде. Это был один из опытов геноцида, кровавые ужасы которого повергли в изумление все население Закавказья. Второй «опыт», который Жордания, уничтожив 400 крестьянских дворов, называл «восстанием в Цхинывали», был в мае 1920 года. Третий еще предстоял…».[48]

Этот «Меморандум» видные осетинские общественные деятели Разден Козаев и Евгений Рамонов 29 мая 1920 г. отвезли в Москву как обращение к правительству РСФСР. 8 июня югоосетинский Ревком принял решение издать «Приказ об объявлении Советской власти» за подписями председателя Ревкома В. Абаева и политического деятеля Н. Гадиева. Установление Советской власти в Южной Осетии происходило в каждом осетинском обществе отдельно, что говорит о демократическом характере создания структур власти в Южной Осетии. Так, в день подписания «Приказа…» Часовальский Ревком объявил Советскую власть в Кударском обществе. А через несколько дней Советской власть была провозглашена во всех района Южной Осетии.

Грузинские большевики выступали против вторжения войск Тифлиса в Южную Осетию. Так, тифлисская газета «Коммунисти» писала о принципах национального самоопределения: «Эти права мы не может отнять у населения Юго-Осетии, поскольку оно имеет определенную территорию и не нападает на территорию других наций».

Между тем советские войска, разгромив Деникина, вышли к самопроизвольно установленным границам Грузии. В ноте советскому правительству от 21 апреля 1920 г. Гегечкори выразил тревогу по поводу дошедшего до него «сведения об отдаче приказа войскам Красной Армии занять Гагринский округ до реки Бзыбь». Грузинский министр отмечал, что «с основания нашей Республики мы занимаем нашу историческую и стратегическую границу в Гагринском округе… Доводя это до Вашего сведения от имени своего правительства, выражаю уверенность, что приказ будет отменен и не будут допущены шаги, свидетельствующие о враждебных намерениях Совнаркома против Грузии».

Чичерин в своей ответной ноте от 24 апреля заверил, что советское правительство не желает «ни в малейшей мере войны с Грузией» и не намерено силой вторгаться в ее пределы. Далее говорилось: «Оставляя открытым вопрос о принадлежности местности, называемой Вами «Гагринский округ», просим Вас сообщить нам, где по Вашему мнению проходит граница этого округа. Местному военному командованию Красной Армии поручено окончательно выяснить с Вашим командованием вопрос о той линии, через которую советские войска не переступали бы. Отказываясь от того, чтобы вводить свои войска в пределы Грузии, Советское правительство в то же время ожидает, что на территорию Грузии не будут допускаться отступающие белогвардейские части».[49]