Война Хаоса - Страница 3

Не мешкая и предполагая, что стул предназначен для него, без особых церемоний, он, усевшись, откинулся назад и, прервав длительное молчание Владыки, полюбопытствовал:

– Кого-то ещё ждём? После этих слов он принялся сшибать шахматные фигурки, отвешивая каждой из них по хорошему щелбану, покуда места на доске не освободилось ровно столько, чтобы иметь возможность положить на неё правое предплечье. Покончив с последней, Тафнипок подался вперёд и уложил руку на доску. Так ему было гораздо удобнее.

«Условия создаёт – подумал Папа, довольствуясь приветствием. – Комфорта ищет». На потемневший небосклон медленно карабкалась Луна, бледный лик которой сравнительно легко угадывался сквозь толщу туч, скрывавших от взора начавшие уже проявляться звёзды.. В те редкие моменты, когда ночному светилу удавалось распространить свой приглушённый свет на стоячие воды, заболоченные бугорки земли, сухие деревья и пни, протянувшие свои искривлённые кисти навстречу небесам, в тумане появлялись и исчезали замысловатые тени. Окинув взором столь живописную картину, Мэтр произнёс:

– Разве что времени подстать попросить прийти артистов, уместных для этих декораций?.. Вокруг ни души, пора бы им появиться. Пок, сдержанно усмехнувшись, поинтересовался:

– И когда им суждено прибыть?

– Да прямо сейчас! Тут вдруг отовсюду поползли тощие вытянутые сизые тени, одетые, казалось, в длинные ниспадающие мантии серого цвета, с накинутыми на головы капюшонами.. Их лица выражали некую безотрадную фатальность. Подёргивающиеся, нечёткие и какие-то выцветшие они бесшумно заскользили по болоту, не передвигая ног. Временами кто-то из них тяжело вздыхал, а иные издавали сдавленные стоны. Понурые взгляды мутных глазниц призраков были пусты и бессмысленны, напоминая нынешнее состояние Владыки.

Тафнипок, подавляя смех, попытался выразить свою реакцию спокойно и пристойно, чтобы случайно не перебить творчество Мастера, решившего попробовать свои силы в жанре готики:

– Милые создания! Жаль только, что в нашей с вами реальности всё куда печальнее и откровеннее, чем вы это представили. Утрируете, шеф.

– Скорее мистифицирую, Пок. Мне, как и человеку, свойственно приукрашивать. Человеку же свойственно уставать от однообразия проявлений возможного, единственно возможным способом проявляемого. Мэтру было забавно наблюдать грустные портреты траурных персонажей, деланных по собственному желанию, по большей части хранящих молчание, бредущих в неизвестном направлении и не сдерживаемых никакими естественными препятствиями.

– Уж не о тверди ли ваши последние слова?

– О ней, голубушке, о ней… В последнее время я, признаться, мало о ней размышляю. Кто творил, тот пусть и голову ломает. Я ведь изначально был против, ну несостоятельно всё это. Ради развлечения, разве что, – понаблюдать, чем занимаются блохи.

– Хорошо они в действительности этого не умеют, в смысле, протаскивать себя сквозь всевозможные предметы… Конечно, Ссир, если не будет на то вашего волеизъявления.

– Отчего же нет?! Установим поблажки – месяц в году, время от и до, а то тыркаются во всё как бездомные. А ты против?

– Если они что-то заслужили, просветите. Мне представлялось иначе… Или я что-нибудь пропустил? – Пок изучающе посмотрел на коллекцию невыразительных чучел, стадно гулявших по округе. Ему вдруг подумалось, что они обладают коллективным интеллектом. От этой мысли он даже дёрнул головой. Ну не находил он в себе возможности как-то по-особенному, даже после всех улучшений Вседержителя, относиться к натурально мёртвым теням, давно изживших себя астроидей.

– Дальше Туманов не сгинут, параллельно тверди им самое место. Ну, сударь! Как часто нам выпадает время подумать о нищих духом, а именно – нами. И потом, когда б все души людей имели схожесть с отжившими свой век астроидеями – хотя бы! – меня, возможно, что-то в них и заинтересовало бы, ведь я не знаю, как это тогда выглядело бы. А так всё ясно и понятно: несведущ в царствах моих – получай, что заслужил. Нате и не морщите носик! Отчего вам ваше не нравится на метафизический лад? И поверь мне на слово, Пок, человеку грех жаловаться, он сам загнал себя жить в рамках души, предпочтя её моей стихии… Да, умел Батя расставить точки над «е» и «и», чтобы нечем было возразить. Не чета пресветлому Саве – каков сам, таковы и законы отданного ему в управление мира Света. Вот пример: По мере выхода из Тьмы на Свет форма проявляет и искажает первоначальный характер существа, тем самым всесторонне ограничивая его. Покидая Хаос, с сущностью происходит метаморфоза, умаляющая все его достоинства – Свет попросту обкрадывает входящего. Таким образом, если в Хаосе дух являлся всем и пребывал во Всём, то на Свету он становится единицей, выраженой сообразно набору его индивидуальных черт. В частности, темперамент и манеры поведения в обязательном порядке запечатлятся на внешнем облике, получив наименование сигнатур. Обратные явления происходят с покидающим Свет и вступающим во Тьму: по мере усвоения себя ей, дух всё более освобождается от необходимости образа, приобретает полноту познания составляющих Хаоса и растворяется в этой полноте безграничным пониманием Всего, оставаясь при этом индивидуумом. Итог напрашивается сам собой: Бог несовершенен, Свет ограничен и так будет всегда. Не устраивает – стремися к большему!

– Скукота, Пок… Но я чувствую, ты со мной не согласен – продолжил Темнодержец. Тафнипок небрежно закинул край тоги за плечо, обнажив мускулистые ноги, что было явным пренебрежением по отношению к этикету и заведённым традициям, откинулся назад, уложил подбородок на скрещенные пальцы рук и изобразил на лице умный вид. Бессмертный Кош от увиденного немного повеселел, хотя виду и не подал. Просидев так с минуту, андрогин заговорил:

– Мне, всё ж таки, хотелось бы побеседовать на тему начального построения миров, в связи с чем было бы интересно услышать твою точку зрения по данному вопросу, учитывая то простое обстоятельство, что именно ты доводишься и родоначальником Всему сотворённому, и единственным очевидцем тех незапамятных событий. Согласись, ведь мышление элементаля и демона диаметрально противоположно, в свою очередь, гермафродит на порядок превышает своим пониманием их обоих, но и его интеллектуальные способности ничтожны в сравнении с менталитетом андрогина. Неужто история элементарного духа аналогична истории демона и наоборот?

– Вау! – оживился в голосе Правитель, не шевельнув ни единой точкой своей контурной тени. – Ты, случаем, не переутомлялся в последнее время? Чувствуешь-то себя как? Может, над чем-нибудь работал интенсивно? Слишком интенсивно! В смысле, гиперактивно… Хм, что же до твоего вопроса, то отвечу – и да, и нет. Согласись, Пок, крайне неразумно предлагать элементалю историю устроения миров, начиная со ступеньки демонов. Вспомни, ведь стихийному духу демон не собрат и даже не побратим, а создатель! Не всех их, конечно, производят на свет бравые ребята, варианты появления существ низших бывают разные: от связи между самими элементалями, при освобождении информации из ментального поля демона или, скажем, как результат несерьёзного отношения некой сущности, развившейся до ступени Божества. Это каша Савы, пусть он её и разгребает. В случае утвердительного ответа элементаль просто ничего не поймёт, поскольку из истории демона явствует, что конечным результатом для него является никто иной, как он сам – демон. В этой истории чётко прорисовывается картина его возникновения, путь его развития в рамках его разумения и предлагается готовая методика достижения поставленных задач на демонский манер, поэтому я и сказал, что история, с одной стороны, верна… Он сделал паузу, чем-то восхищаясь в глубинах своего я, но чем именно, наблюдавший за ним андрогин сказать не мог – у Владыки отсутствовал образ. Единственное, что оставалось – порадоваться за него.

– Мда, прямо какая-то «Инструкция о том, как правильно быть демоном». Тоска зелёная – с грустью протянул Тафнипок, вовсю проникшись настроением Повелителя.