Война - Страница 5
– …Ты уверен, что он нам нужен? – спрашивает Иван.
Саша кивает. Иван поднимает с земли пивную пробку, подбрасывает, отфутболивает.
– Он может отказаться или согласиться, это его дело, – говорит Саша. – Но инфа от него не уйдет налево.
– Ты думаешь? А если он в контакте с ментами?
– Нереально.
– Что Оля скажет Жене?
– Что просто хотим познакомиться, пообщаться. «Интересный человек».
– Женьке вообще ничего про нас не скажем?
– Нет. Она ничего знать не должна. И никто со стороны не должен. Вика, Кевин…
– Ну, Кевин же такой леворадикал, панк…
– Ну и что? Он живет в чужой стране, у него в голове каша. Во что-то он врубается, во что-то нет…
– То есть ты ему не доверяешь…
– Не то чтобы не доверяю, но для нашего дела – чем меньше людей будут знать, тем лучше. Кевин – нормальный чувак, без понтов, хоть папа и большой босс на комбинате. Но он здесь временный человек, приехал пожить, пока папа работает в России. Его наши дела не касаются…
– Вика… Тусовалась с анархистами, панками…
– Это ничего не значит. Тусовка неэффективная, на уровне болтовни в Интернете…
– Я не про тусовку, я про Вику…
– Нет. Я ее не вижу в этом. Она – человек настроения. Ей все сначала нравится, потом надоедает. Сегодня она в музыкальной левой тусовке, завтра ей все это надоело, и она идет в мажорный ресторан снимать богатых мужиков. Я не говорю, что это плохо. Это – ее дело. И я к ней офигенно отношусь, но нам не нужны те, кто потусуются, а потом отвалят. Нам вообще не нужно много людей… Чем больше народу в курсе, тем больше риск засветки. А этого мы не можем себе позволить…
– Сколько человек, ты считаешь, было бы оптимально? – спрашивает Иван.
– Оптимальной цифры быть не может. Пусть будут конкретные люди, которые нам нужны. А сколько их будет, не важно.
Комната с окном без занавесок. Женя и Стас сидят на диване с бокалами вина. Негромко играет музыка – Front Line Assembly.
– …не верю, – говорит Женя. – Чтобы за столько лет ни с кем не встречаться? Не может быть.
– Зачем мне врать? Все действительно так и было. Я не хотел никому рассказывать про себя.
– А без этого что, нельзя? Ведь есть люди, которые занимаются чем-то, бизнесом каким-то, но не афишируют это.
– Понятно, что можно… Но это – картонные, поверхностные отношения. Вы ничего друг про друга не знаете, вы не открываетесь. Нет, это нормально, если люди, например, встречаются только для секса… Я тоже так делал…
– И как ты знакомился с этими девушками – ну, с которыми только для секса?
– Сначала знакомился в барах, клубах… Но с их стороны это часто было не только для секса.
– Проститутки?
– Нет, их я старался избегать – ну, тех кто занимается этим «профессионально». Но есть же много девушек, которые тусуются в клубах, барах, знакомятся с парнями, парни покупают им коктейли… Потом девушка может пойти с парнем, а может и не пойти… А может пойти, а потом, утром, попросить денег…
– У тебя так было?
– Несколько раз.
– И ты давал деньги?
– Иногда давал, иногда нет. Если просто просила денег, то скорей давал. А если начинала рассказывать историю про то, какая она бедная студентка, как ей не на что даже колготки купить – этого я не любил…
– Почему? Вдруг это была правда? Не у всех родители хорошо зарабатывают, и не все сами работают…
– Я не говорю, что это неправда, мне просто не нравилось. Лучше честно сказать: дай денег.
Музыка закончилась. Стас встает, подходит к ноутбуку, находит папку, выбирает в ней все трэки, нажимает на «play». Звучит Мэрилин Мэнсон, альбом Mechanical Animals.
– …А в последние годы я пользовался анонимным секс-клубом.
– Да? Такое правда существует?
– Думаю, во всех крупных городах. Это не совсем бесплатно. Регистрация на сайте – три тысячи рублей. Чтобы отфутболить всяких шутников. Никаких фото, никаких имен, данные о себе – возраст с шагом три года, рост – шаг пять сантиметров, вес – шаг пять килограммов. Улица проживания и улица работы.
– А это зачем? Ведь все же должно быть анонимно?
– Ну да. Но это не нарушает анонимности. На одной улице могут жить или работать тысячи людей. С другой стороны, это помогает избежать «неожиданных встреч» – с кем-нибудь, например, из твоего подъезда или вообще с твоей же работы.
– А если люди соврут насчет этого?
– Их дело. Сами себе создадут проблемы. У меня подобных проблем быть не могло – я часто менял жилье, всегда жил на съемных… Еще было правило: первая встреча – строго в общественном месте, если люди друг другу не понравятся и из каких-то соображений отказываются иметь секс, это совершенно нормально, и они при случайной встрече в будущем не должны друг друга узнавать.
– А тебе нравились эти девушки? Ну, хоть одна понравилась по-настоящему? Может, ты был влюблен в какую-нибудь из них? Немножко…
– Нет. Они не раскрывались, и я не раскрывался. Все было на чисто физиологическом уровне.
– Но ведь это как-то… Ну, я не знаю, но… Я так понимаю, что, если проводишь с кем-то время, хочется, чтобы это не был просто тупо секс. Хочется, чтобы было какое-то общение, чтобы как-то было интересно…
– Здесь, этого, думаю, никому не хотелось. Все оставались максимально закрытыми.
– Тогда в чем отличие от того, когда с проституткой? Вы видите друг друга один раз, не задаете никаких вопросов друг другу…
– Проституция – это услуга за деньги, а здесь все основано на желании. Людям свойственно иметь сексуальное желание, и они его таким вот образом удовлетворяют. Все честно.
– Получается, что такие клубы могут, ну, я не знаю, вытеснить проституцию?
– Вряд ли. Для многих это слишком сложно. Проще заплатить – и все. Ну и желающих зарабатывать таким образом тоже немало. Спрос на услуги проституток будет всегда, такова природа человека, хотим мы это признавать или нет. Проституцию надо легализовать, бороться не с проститутками, а с криминалом, который их контролирует. Это все равно что бороться с наркоманами, а не с наркоторговцами. Возможно, идеал – это те страны Европы, где проституция легализирована.
Женя допивает вино, ставит бокал рядом с диваном. Он звякает о бутылку.
– Я бы так не смогла, – говорит Женя.
– Как так?
– Ну, анонимно.
Женя придвигается к Стасу, целует его в губы.
«Девятка» останавливается у кинотеатра – старого, пятидесятых годов постройки, с колоннами. Из машины выходят Сергей и Маша – в драных дизайнерских джинсах, кожаной куртке, с короткой стрижкой. Они поднимаются по ступенькам крыльца.
– Я не особо часто хожу в кино, – говорит Сергей. – Фильмов туча, каждую неделю по нескольку новых, не знаешь, что выбрать. Иногда выберу какой-нибудь, схожу, а окажется полный шлак. Пробовал читать рецензии, все такое – ни фига не разберешь…
– Ну, рецензии – это вообще уже не актуально, это вчерашний день. Блоги – да, но если ты точно знаешь, что у вас с кем-то похожие вкусы, тогда оно имеет смысл. Я вообще спокойно к этому отношусь – понравилось, не понравилось. Ну, не понравился мне фильм, зато посмотрела какой-то такой, о котором все говорят, громкий. Жизнь – она одна, если там еще заморачиваться на все это. Надо, как говорится, брать от жизни максимум. Сходил в кино, вместо того чтобы сидеть дома, – это уже что-то. А понравилось, не понравилось – это же что-то такое, нематериальное. Вот одежда там – это да, это надо, чтобы нравилось, потому что одеваешь не один раз. А кино – так, посмотрел и забыл…
Сергей и Маша заходят в фойе. Сергей идет к очереди в кассу. Маша останавливается, мельком оглядывает афиши, достает смартфон, смотрит на экран.
Кинозал почти заполнен, большинство зрителей хрустят попкорном. Сергей и Маша сидят на предпоследнем ряду, рядом с проходом, между ними – ведро попкорна, у каждого – по стакану колы. На экране – фильм «Особо опасны».
Позади – компания тинейджеров.