Воин жив - Страница 13

– Что ты посоветовала бы моему отцу, Тэннети? – спросил он.

Она не колебалась – ни мгновения.

– Я бы велела ему стрелять. Ты не можешь доверять мне – после того как я едва не убила тебя.

– Даже если я знаю, что больше ты этого не сделаешь?

– Ты не знаешь. Не можешь знать. Я и сама не знаю. Твой отец не дал бы мне второго шанса.

Джейсон кивнул:

– Быть может, ты и права. – Он отвел пистолет, разрядил и подал ей. – Но, как ты любезно напомнила мне, я – не отец. – Он отвернулся от нее и вышел из комнаты, ощущая себя полностью и абсолютно незащищенным.

Эйя провела его в спальню.

– Будь поласковей с матушкой, – шепнула она. – Она плоха.

Дория была уже там: сидела, поджав ноги, в большом – не по росту – кресле у окна, устроив на коленях доску и письменный набор. Когда вошли Эйя и Джейсон, она положила доску с набором на стол и направилась к ним.

Андреа Куллинан спала; лицо ее казалось чуть моложе, чуть менее изможденным, чем когда Джейсон видел ее в мастерской. Дыхание ее на миг участилось, веки затрепетали, но когда Джейсон уже думал, что мать вот-вот проснется, она повернулась на другой бок и зарылась поглубже в подушку.

– С ней ничего страшного – просто она слишком долго пряталась за магией, – прошептала Дория. – Считай, что она лечится от наркомании – картина та же. – Она отвела их к гардеробной – достаточно далеко, чтобы шепот не достигал постели, но достаточно близко, чтобы видеть Андреа.

– Наркомания?..

Дория наморщила лоб.

– Ну, от пьянства. Считай – она пьяница, старающаяся отказаться от пьянства. Беда в том, что совсем отказаться от магии она не сможет, но ей придется сократить ее применение до тех пределов, которые не причинят ей вреда.

Эйя помотала головой.

– Но она точно поправится?

Дория ответила не сразу.

– Я уже не та, кем была, но…

– Но ты по-прежнему видишь суть вещей, – твердо договорила Эйя. И добавила, когда Дория собралась возразить: – Так сказала Андреа.

– Может, и так, – проговорила та, – но… – Пожав плечами, она сменила тему. – Как бы там ни было, я не хочу, чтобы на нее свалились новые потрясения – только не сейчас. Когда она здорова, она куда крепче телом и духом, чем большинство людей, однако…

– Откуда тебе знать? Снова это твое «чутье»? – скептически ухмыльнулся Джейсон. Восстав в Мелавэе против Великой Правящей Матери, Дория потеряла силу целительницы Длани. Джейсон был благодарен ей – ведь восстала она, чтобы спасти его, Джейсона, жизнь, но это не мешало ему видеть, кем она стала.

Лицо Дории окаменело.

– Оттуда, что когда нас обеих многажды изнасиловали, – спокойно, ровно, почти механически произнесла она, – она оправилась после того, что ввергло меня в кататонию. Она смогла пережить это и – довольно быстро – начать нормальную сексуальную жизнь с твоим отцом. Это требует такой силы воли, которой ты, мальчик мой, боюсь, не обладаешь. – В шепоте ее зазвучала буря, но после мгновенной борьбы она совладала с собой. – Однако сейчас она не в лучшей форме, поэтому вам обоим придется изобразить из этого похода увеселительную прогулку перед свадьбой и началом разных серьезных дел…

– Дория? – Сонный голос Андреа оборвался зевком. – Что та… о, Джейсон, Эйя! – Она села и, улыбаясь, протянула им руки.

Бодрствующая, она выглядела ужасно. Глаза припухли и покраснели, в уголках губ и век таились трещинки. Джейсон взял ее руку в свои. Ладонь была сухой и горячей, кожа – пергаментной, как у старухи. Но ведь матушка не может постареть…

Андреа улыбнулась.

– Присматривайте друг за другом, хорошо? И будьте осторожны.

… или все-таки может?.. Джейсон пожал плечами.

– Да пустяки это все. Подумаешь – полетать на драконе, привезти кое-кого… Сущие пустяки.

И почему это собственные слова кажутся ему неискренними? Ведь так оно и есть: ну, отлучится он на несколько дней из Бимстрена, подумаешь!..

Андреа, похоже, не услышала его.

– Я столько лет не видела Джейни! Она, должно быть, уже такая же большая, как ты. А о малышке Дории Андреа вообще знаю только из писем Уолтера и Киры… – Она улыбнулась Дории. – Хоть и заметила, что на первом месте стоишь ты.

– Ну еще бы – назови они ее «Андреа Дориа»…

– Не продолжай!

– … вырос бы сущий кошмар!

Две женщины с Той Стороны захихикали, как девчонки. С чего – Джейсон не понял и развел руками, встретив любопытный взгляд Эйи, потом пожал плечами, словно говоря, что и сам ничего не понимает.

Но смех был заразен – и вскоре Джейсон и Эйя тоже смеялись.

Смех облегчает прощание.

Дория перехватила их в приемной.

– Она не в лучшей форме. Она слишком долго притворялась здоровой – а это страшная ловушка. Поэтому я хочу, чтоб она отдыхала, а не тревожилась. И еще я хочу, чтобы вы оба вернулись, когда намечено. Поняли?

Эйя обняла ее:

– Поняли, тетя Дория.

Джейсон кивнул:

– Я буду скучать по тебе.

Она закусила губу и улыбнулась.

– Я тоже, малыш. Береги себя.

Небеса была ясны и светлы, земля – темна и грозна. Тьму энкиарских улиц рассеивали лишь несколько фонарей на почтовом тракте да горящая мусорная свалка близ западной городской стены.

Звезды сияли над головой, вдали переливались лазурью и алым огни фей. Джейсон попытался смотреть прямо вперед, вдоль вытянутой в струнку шеи дракона, но порывы ветра били в лицо, застилая глаза слезами. Юноша отер влагу со щек и откинулся на седле.

Большая рука легла ему на плечо.

– Осталось недолго, – перекрывая удары крыльев, прогудел голос Дарайна. – Уже вот-вот. – И рука ободряюще сжалась.

За Дарайном, полускрытые привязанными мешками, сидели в седлах все остальные. Тоже привязанные. Глаза Кетола, все еще круглые, смотрели вниз с явной – и немалой – опаской. Судя по виду Тэннети, ей было все равно. Эйя относилась к полету как к некой обыденности – она начала летать на драконе еще до того, как Джейсон родился, – а по лицу Брена Адахана нельзя было ничего понять: он держал свои чувства в узде.

«На обычном месте никого нет, – доложил дракон. – Попробуем следующий лагерь».

Хотя Энкиар считался нейтральным и воины Приюта свободно разбивали лагеря в ближних лесах, нейтралитет этот частенько оставался чисто теоретическим – стражники князя Герена поддерживали его внутри города, но с удалением от стен следить за его соблюдением становилось некому.

От всего этого была немалая польза. Энкиарский нейтралитет не мешал летучим отрядам Приюта собирать сведения. Несколько раз воинам Приюта удавалось благодаря этим сведениям устраивать налеты на работорговые караваны. Впрочем, это работало в обе стороны: однажды работорговцы поймали в засаду отряд Приюта – нападение, стоившее жизни двадцати воинам. А потому приютские налетчики никогда не останавливались в одном месте два раза кряду – и всегда выставляли бдительных часовых.

Над их головами, взлетев в клубах огня и дыма, полыхнула зеленым пламенем сигнальная ракета.

«Ну вот. Они на пятом номере, – сообщил Эллегон. – На страже там гном».

«Откуда ты знаешь?»

«Подумай сам. На таком расстоянии человеческому глазу не разглядеть меня в небе. Иное дело – гном».

Все медленней взмахивая крыльями, дракон шел вниз. Потом поднялся бешеный вихрь – и земля оказалась почти рядом.