Воин Заката (Воин заката - 1) - Страница 6

Саардин подал знак, и писарь умолк.

- Почему вы его изолировали? - спросил Сталиг, выпрямляясь и оборачиваясь к Фрейдалу.

- Сэр, я хочу знать, будет ли Боррос жить, а если да, то сможет ли он исполнять свои прежние функции. Когда я получу ответы на интересующие меня вопросы, я с удовольствием удовлетворю ваше праздное любопытство.

Сталиг вытер пот со лба.

- Он будет жить, саардин. Я уверен, что будет. Что касается восстановления всех его прежних способностей, я ничего не могу сказать определенно. Надо дождаться, пока он не придет в себя. Я должен проверить его рефлексы.

Саардин на секунду задумался.

- Сэр, этот человек оказал сопротивление моим даггамам. Он первым напал на них, хотя они не причинили ему никакого вреда. Они были вынуждены усмирить его и проследить за тем, что он больше никому не будет угрожать. То, что мы сделали с ним, было сделано прежде всего ради его собственной безопасности.

В первый раз за все это время Фрейдал улыбнулся. Когда он улыбался, он был похож на хищного зверя. Впрочем, улыбка мелькнула и тут же исчезла, как будто ее и не было.

- Все равно так нельзя обращаться с людьми, - сухо заметил Сталиг. Это бесчеловечно.

- Это была вынужденная мера, - пожал плечами Фрейдал.

Оставив двух даггамов на пороге сумрачной комнаты и велев им немедленно уходить, как только целитель закончит осмотр больного, саардин поспешил уйти.

- Если Боррос умрет, вы мне лично за это ответите, - бросил он Сталигу на прощание.

Когда Сталиг с Ронином остались одни, целитель принялся тихонько насвистывать себе под нос, что выдавало его крайнее нервное напряжение. Он тяжело опустился на единственный в комнате стул и весь как-то сник. Его пальцы, сцепленные в замок, легонько дрожали. Казалось, за считанные секунды он постарел на несколько лет. Сердце Ронина наполнилось жалостью.

- Я дурак, - сказал вдруг Сталиг. - Зачем я тебя потащил с собой?! Не надо мне было этого делать. Ладно, в молодости я был отчаянным и безмозглым. А теперь я уже старик, и мне следовало бы сообразить, чем это все может кончиться.

Ронин похлопал его по плечу. Ему хотелось сказать что-нибудь Сталигу, как-то его подбодрить, но он не сумел ничего придумать.

- Теперь он запомнит тебя, учти. - Сталиг с тревогой взглянул на Ронина. Тот попробовал улыбнуться, но у него ничего не вышло.

Целитель встал и вернулся к лежащему колдуну. Ронин молча застыл на месте, глядя на этого странного человека с желтой кожей, привязанного к кровати. Мутный оранжевый свет переливался на его длинных прозрачных ногтях, образуя причудливые узоры бликов.

Боррос открыл глаза как раз в тот момент, когда Сталиг принялся рыться у себя в сумке. Так что именно Ронин первым заметил это и тихонько окликнул целителя.

В полумраке Ронин не смог как следует разглядеть глаза колдуна. Он заметил только их необычный удлиненный разрез.

- А, - тяжело выдохнул Боррос, - а-а.

Он несколько раз моргнул. Потом веки закрылись. Губы были сухими.

- Наркотики, - констатировал Сталиг, оттянув веко больного и рассмотрев его глаз.

- А-а, - простонал колдун.

Ронин склонился поближе к Сталигу, так, чтобы даггамы у дверей не смогли их подслушать.

- Зачем они его так наказали?

- Саардин бы, конечно, ответил, что все это сделано для того, чтобы облегчить страдания несчастного. Но я бы ему не поверил.

- Почему?

- Ну, во-первых, это не тот наркотик. Боррос уже потихоньку приходит в себя, но наркотик все еще действует. Будь это обычное успокоительное, он бы либо лежал до сих пор в отключке, либо давно бы уже очнулся и поинтересовался, что с ним происходит...

Колдун опять застонал.

- Боррос, вы меня слышите? - склонился над ним Сталиг.

Больной заметно напрягся.

- Нет, - выдохнул он едва слышно. - Нет, нет, нет... - В уголке его рта показалась слюна. - Нет, нет...

- Боже милостивый, - прошептал Сталиг.

Колдун замотал головой. Рот его искривился в беззвучном крике. Жилы вздулись на шее. Сталиг достал у себя из сумки какое-то снадобье и дал его Борросу. Тот успокоился почти сразу: глаза закрылись, дыхание стало ровнее. Целитель отер пот со лба. Ронин открыл было рот, но Сталиг остановил его взмахом руки.

- Я сделал все, что мог, - произнес он, повысив голос.

Доктор забрал свою сумку, и они с Ронином вышли из полутемной комнаты.

- Передайте вашему саардину, - буркнул Сталиг на ходу, обращаясь к даггамам, стоявшим на страже у двери, - что я вернусь на седьмую смену, чтобы проверить состояние пациента.

- Ты что-нибудь выяснил? - спросил Ронин.

Привычная обстановка действовала успокаивающе. Осветительные приборы отбрасывали тусклый свет, который казался немного зловещим. В углу, на стопке чистых табличек стояли наготове масляные светильники - на тот случай, если погаснет свет. Где попало валялись скомканные листы бумаги. На противоположной стене прямоугольником темноты чернела открытая дверь в операционную.

Сталиг покачал головой:

- Я не хочу тебя втягивать в это дело. С тебя достаточно и встречи с саардином по безопасности.

- Но ведь я...

- Я давал клятву. - Сталиг, казалось, злился на самого себя. - И если я говорю, что я ничего не помню, я действительно ничего не помню. Я целитель. Для меня Боррос - просто еще один пациент, которому нужно помочь.

- Но он необычный пациент, - возразил Ронин. - Ты что-то узнал, но мне почему-то сказать не хочешь.

- Это слишком опасно...

- Да иди ты к черту! - воскликнул Ронин. - Я уже не ребенок, которого надо оберегать.

- Я не то имел в виду...

- Разве? Так что же тогда?

Между ними повисла пауза, и в напряженной этой тишине Ронин почувствовал реальную опасность. Если сейчас кто-то из них не заговорит, вполне вероятно, их давней дружбе придет конец. Странное ощущение. Ронин не знал, почему оно вдруг возникло, и это его беспокоило.

Сталиг опустил глаза.

- Я... я всегда относился к тебе как к сыну. Мне, как целителю, многие вещи в жизни просто недоступны... те вещи, которых я так сильно желал когда-то. Ты и твоя сестра - вы всегда были мне очень дороги. А потом... потом остался лишь ты один. - Он говорил очень медленно, с трудом подбирая слова. Ронин не знал, как ему помочь. Бывают в жизни такие моменты, когда человеку ничем не поможешь. - Я понимаю, ты теперь меченосец. И я знаю, что это значит. Но время от времени я вспоминаю того мальчишку...