Воин ночи (СИ) - Страница 23
‑ Нет и не будет такого врага, перед которым арии склонились бы без боя! Мы принимаем вызов, который бросает нам твой господин!
Вампир снова принял самодовольный вид:
‑ Я передам моему повелителю ваши безумные речи. Но не рассчитывайте отныне на мир ‑ это будет война на уничтожение!
Чужеземец пронзительно свистнул, раздался топот копыт, и к нему подскакал белоснежный конь, оборвавший привязь. Вампир вскочил на него и беспрепятственно помчался к главным воротам, чтобы сообщить Хейду о решимости ариев отстоять свою Родину.
Бояре, воеводы и князья собирались на совет в стольной Русколани. Каждый из них представлял определенную военную силу: дружину, ополчение или даже небольшую армию, которым предстояло слиться в единое войско. Среди явившихся на зов Ледара были и чудские предводители, посланцы великой северной Королевы‑Жрицы, чьи подданные были великолепными стрелками из луков, и правители племен Великой Скифии, не единожды с огнем и мечем проносившиеся по южным землям до самой земли Кемет. Все они, не единожды обращавшиеся к ариям за помощью, теперь готовились отразить общую опасность.
Гостям предназначались места за огромным дубовым столом, во главе которого сидели наиболее почитаемые вожди рода ариева вместе с Ледаром. По одну руку от него восседал опытный воин Яросвет, бывший надежной опорою еще отцу царя. Свой долг перед Родиной он считал превыше всякого иного, и потому в придворные дрязги никогда не лез, не поддерживая ни одну из враждующих боярских "партий". Не судил он и царскую волю ‑ по крайней мере, прилюдно ‑ как бы на самом деле к ней не относился. Однако всякий знал, что в военную пору его меч и его искусство полководца станут преградой на пути любого врага. Яросвет был не намного старше, чем Ледар, но из‑за ранней седины и шрама на лице казался стариком. Впрочем, царь и относился к нему, как к более опытному советнику, полностью доверяя ему в военных делах.
По другую руку от Ледара сидел Гердан ‑ как всегда, молчаливый, задумчивый и в то же время ‑ внимательный, замечающий всякое движение сидящих. Как и положено Небесному Мстителю, наследнику древнего культа воинов‑жрецов, существовавшего еще в те времена, когда жители Закатных Земель, Арьяварты и Скифских Степей не были разделены на разные народы, он с раннего детства привык постоянно быть начеку. Эта высшая форма следования Путем Света возникла еще в доатлантской древности, когда белый человек кроманьонской расы насмерть бился с чудовищами Черных Лесов и дикими племенами людоедов на континенте, позднее воскрешенном в нашей памяти оккультистами под именем Валузии.
Между Герданом и Ледаром так и не возникло ни дружбы, ни хотя бы товарищеских отношений, как с прочей знатью. Оба они носили имена на священном языке Предков, оба были наследниками знаменитых династий, один ‑ вождей, другой ‑ витязей, но это еще больше затрудняло общение. Проще сказать, царь несколько завидовал Небесному Мстителю, который под покровом своеобразной тайны был как бы вне его власти. Царская и княжеская власть к тому времени давно уже утратила глубинную магию, сохранив лишь внешний ореол в глазах народа. А вот воин‑жрец был действительно ИНЫМ, нежели окружающие.
Поэтому между Ледаром и Герданом существовала своеобразная договоренность: воин‑жрец не лез на глаза царю без надобности, а владыка Арьяварты всегда разговаривал с ним ровно и без особых эмоций, никогда не отказывая в просьбах: он знал, что Небесный Мститель думает лишь о своем долге. Может быть, Гердану это не слишком‑то нравилось, однако он молчал. Одна из главнейших заповедей витязя гласила, что верность долгу ‑ превыше всего, а вечная боеготовность неизбежно вела к одиночеству и замкнутости. Кроме того, Небесный Мститель всегда должен был быть готов умереть в бою, а это не располагало к веселью. Нет, конечно, он, как и поколения предков до него, рано или поздно возьмет себе жену, чтобы оставить мужское потомство, и почти любая девушка согласится на такую честь, но будет ли это любовь? Можно ли по ‑ настоящему любить человека, который живет только для того, чтобы умереть за свою Землю?
Много времени заняло обсуждение сил, которые каждый присутствующий может выставить. Подсчеты трудностей не вызвали, и Ледар понял, что может полагаться на многочисленную и хорошо организованную военную силу, ведь даже ополченцы имели необходимые навыки боя в строю и один на один, полученные в традиционных кулачных боях.
Затем перешли к планированию боевых действий. Было очевидно, что Хейд воспользовался обычной стратегией Закатных райксов: основными силами осаждает ключевые города, в то же время наверняка рассылая небольшие группы для захвата незащищенных поселков и для грабежей. Учитывая же то, что враги достаточно скрытно смогли подобраться от границы к Смолограду, говорило об их невероятной скрытности и маневренности. Инициативу ни в коем случае нельзя было отдавать повелителю вампиров, иначе арии и их союзники рисковали оказаться в окружении, скрытно обойденные противником. А потому было принято решение как можно скорее собрать все силы в единый кулак и выступить к Смолограду, высылая вперед и по сторонам конные разъезды. Оставалось лишь надеяться, что город выдержит осаду достаточно долгое время, помешав Хейду двигаться дальше.
Тем временем на площади снова собрался народ. Опять гремел над городом голос кузнеца Огнеяра:
‑ Коли пришло время нелегкое, тут уж не дело в стороне оставаться! Постоим за Землю нашу, за жен да детей, за Предков прах! Если встанем мы плечом к плечу всем народом ‑ никакой Черной Силе с родом ариевым не совладать!
Сотни голосов поддержали его, и в каждом была решимость биться с врагом до последнего. Уже сегодня Русколань выставит не просто ополчение: на войну пойдут все ‑ от мальчишек до стариков, кто только может носить оружие. А ведь в других городах люди ничуть не трусливее…
Пересвет и его наемная дружина, обычно собиравшаяся для сопровождения товаров, стояли в стороне. Когда Огнеяр спустился с помоста и подошел к ним, на лице Пересвета дернулся мускул, и купец скрестил на груди руки, но ничего не сказал. Бывший друг между тем заговорил:
‑ Ты… это… У тебя же вроде должны быть в амбарах и наконечники стрел, и оружие всякое… Дал бы, на общее‑то дело.
‑ Дам.
Кузнец некоторое время помялся, а потом продолжил:
‑ Меня в вожаки ополчения выкликают. Но чувствую ‑ не справлюсь один. Поможешь али как?
‑ Никак ты властью поделиться собрался? Твоя ж мечта исполнилась! Вот это диво…
‑ Да какая мечта уж! Думаю вот: всю жизнь мы с тобой друг другу помогали, из одного котла ели, в бою плечом к плечу стаивали, а теперь что? Коли уж оказался я дурнем таким, ну тресни ты меня тоже промеж глаз, да забудем про раздор наш: молодежи нашей породниться пора.
‑ Молодежи‑то, может, породниться и пора, да и зла я на тебя не держу. Но коли чего уж тебе в голову взбредет, всем пожертвовать готов, и собою, и людьми. Может, оно так и надо. Только я так не горазд…
‑ Ну как знаешь. ‑ Проговорил, отворачиваясь, Огнеяр. ‑ А ратников все одно сбирать вместе будем.
Высоко в небе парят гордые орлы, тайными тропами крадутся в дремучих лесах серые волки, светит ясное Солнце, и внуки Стрибожьи ‑ ветры ‑ проносятся в просторных полях. Глядятся в волшебные зеркала озер плакучие ивы, приветствуют Зарю, красящую их в золото, тонкие березки, высятся могучие дубы ‑ бояре. Цветет Земля, и Синее Небо заботливо обнимает свою супругу, из запредельной высоты любуясь ею. А далеко внизу идут воины ‑ идут, чтобы прогнать вон иноземных захватчиков.
Враг напал подло, без всякого повода. Вернее, повод был ‑ покорить нашу Родину, разграбить ее города и селения, поставить на колени трудовой народ. Тьмою заволокли небо дымы пожарищ, под ударами мечей цветущие поля оросились кровью, и под коваными сапогами задохнулись колосья хлеба.
И тогда великий народ отложил в сторону плуг и поднял ‑ нет, не меч! ‑ северный боевой топор. Да, мы можем терпеть до последнего, но если вспыхнет пламя гнева ‑ то не затушишь его ни водой, ни кровью! Все силы отдадут Люди Рос Победе, не пожалеют и жизни самой, чтобы уже затухающим взором увидеть, что дрогнул враг, бежит прочь!