Водопад грез - Страница 2

Я не знал, кто донес ФТУ на Тау. Вероятно, конкурирующая корпорация. Я знал только, что ксеноархеологическая экспедиция, к которой я принадлежал, появилась здесь благодаря реформам Тау, целью которых стала демонстрация просвещенного правления. Мы прибыли сюда за счет Тау для изучения облачных китов и рифов — живописных образований, буквально рассыпанных по планете. Члены правления Тау не жалели средств, чтобы убедить ФТУ в том, что они чисты или хотя бы уже прикрыли свои грехи — утверждение, которое могло бы показаться шуткой, насколько я знал политику корпораций, но совсем не забавной.

Это было так же ясно, как ясны были надежды Протса на то, что каждый член нашей экспедиции встанет на защиту Тау. «Скажи что-нибудь», — умоляли его глаза, и я прочитал бы то же самое в его мыслях, если бы мог.

Я огляделся. Гидранов в толпе уже не было видно. Взглянув леди в глаза, я пробормотал:

— Рад познакомиться.

Мне пришлось заставить себя вспомнить, что я уже встречал членов правления. Я был когда-то телохранителем одной леди, и это вселило в меня уверенность, что единственной разницей между высокопоставленными особами синдиката и подонками из Старого города является то, что первые верят лжи, которую произносят.

Леди Гиотис была маленькой и смуглой, ее волосы уже серебрились. Сколько же ей лет? Большинство людей ее положения имеют достаточно средств, чтобы не раз проходить омолаживание. Длинное парчовое платье закрывало ее с шеи до пят. Ничто не выдавало в ней члена правления, кроме дорогого изысканного ожерелья, узоры которого были знаком корпорации.

Я разглядел подвеску в виде стилизованного дракона с воротником голографического огня. На моей заднице была татуировка подобного зверя. Ума не приложу, как она там оказалась, должно быть, я был тогда в стельку пьян. Я не стал говорить ей, что знак дракона как украшения носим мы оба.

Леди Гиотис улыбнулась, встретив мой пристальный взгляд, как будто она не замечала во мне ничего странного, даже зеленых кошачьих глаз с вертикальными зрачками — глаз гидрана на лице, так похожем на человеческое и не человеческом в то же время.

— Очень приятно, — ответила она. — Мы рады видеть вас в составе исследовательской экспедиции. Я уверена, что ваша уникальная способность восприятия многое добавит к ее открытиям.

— Спасибо, — сказал я, проглотив подобострастное «мадам», которое чуть не вырвалось у меня. Я напомнил себе, что не работаю на нее и не принадлежу Тау. На данный момент я был в составе независимой исследовательской команды.

— Мы думаем, что его членство в экспедиции продемонстрирует наше расположение к местной общине гидранов. — Кенсо взглянул на меня и улыбнулся.

Я хмуро промолчал.

— Надеемся, — пожала плечами леди Гиотис. — Вы знаете, что инспекция Управления присутствует на этом вечере?

Я видел ее членов и не завидовал Кенсо. И не сочувствовал ему.

— Да, мэм. — Кенсо затравленно оглянулся. — Мы готовы встретить ее. Думаю, инспекция поймет, что проблемы были представлены в Управление в ложном свете.

— Надеемся, — повторила леди Гиотис и махнула рукой: — Тоширо!

Кто-то двинулся к нам сквозь толпу. Кенсо окаменел, я замер. Незнакомец, направлявшийся к нам, был в форме шефа безопасности корпорации. Я узнал знак на шлеме, не снятом даже здесь: знак Дракона. Форма тоже была цветов корпорации Дракона — медный и темно-зеленый. На пелерине сверкали драгоценности. На идентификаторе горело: Санд.

Должно быть, мир перевернулся, если шеф безопасности покидает свой офис и пересекает половину галактики, только чтобы присутствовать на заурядном вечере. Я призадумался: насколько же влип Тау?

— Леди Гиотис. — Санд слегка поклонился ей, улыбаясь, и, улыбаясь же, перевел свой взгляд на меня.

Я не знал, что означала эта улыбка. Ты не можешь читать его. Остановись. У меня даже не получалось придать своему лицу выражение, хоть как-нибудь смахивающее на ответную улыбку. Я в своей жизни встречал достаточно шефов безопасности и не могу сказать, что хотя бы один из них был мне симпатичен.

Кожа Санда была гладкой и золотой, матово-серебристые глаза напоминали шарикоподшипники. Такие глаза пронзают насквозь и выворачивают душу наизнанку. Последний шеф безопасности, с которым я общался, имел в точности такие же глаза: видимо, это связано с их работой. Чем большую власть имеет человек корпорации, тем заметнее это в его облике. Хотя не всем это нравится: большинство людей страдает ксенофобией, разве они желают знать правду о себе и о других?

Но в некоторых случаях стоило выглядеть странно. Санда, похоже, такие случаи окружали сплошь.

— Мез Кот, — произнесла леди Гиотис, — разрешите представить вам Тоширо Санда, шефа безопасности Дракона. — Как будто бы это не было ясно и так. Она не представила его Протсу или Кенсо. Эти двое выглядели так, будто готовы были провалиться сквозь землю. Возможно, им уже доводилось встречаться с Тоширо. — Он поражен вашей работой о Памятнике.

Надеюсь, Санд расценил гримасу на моем лице как улыбку. Он протянул мне руку. Потребовалось несколько секунд, чтобы я сообразил, что надо делать, и пожал ее.

— Откуда вы, мез Кот? — спросила леди Гиотис.

— С Ардатеи. Город Куарро.

— Из центра? — удивилась она. Куарро — главный город Ардатеи, которая, в свою очередь, является средоточием всего важного в галактике. — Но как появился у вас этот замечательный акцент? Я долгое время жила там, но ваш акцент мне незнаком.

— Старый город, — пробормотал Санд. — Это акцент Старого города.

Я заметил непонимающий взгляд леди. Она наверняка никогда не бывала в Старом городе Куарро — в трущобах, где Федеральное транспортное управление набирает рабочую силу, Как ни старался, я не смог изменить свой акцент, равно как и выкинуть из памяти само это место.

— Я восхищен вами, — сказал Санд.

Я промолчал.

— Откровенно говоря, я предполагал, что вы старше. Концепция вашей монографии предполагает некий жизненный опыт, а не мальчишеское воображение.

— Думаю, что я не был тогда так уж молод, — ответил я.

Леди Гиотис несколько нервно рассмеялась.

— Мез Перримид говорила мне, что первоначальная интерпретация принадлежит вам, — продолжал Санд, будто не расслышав моего замечания. — Меня заинтересовало ваше представление о «Смерти смерти». Как оно появилось у вас?

Я открыл рот и тотчас закрыл его, оставив при себе слова с привкусом желчи. Я не верил, что он говорит то, что думает, не верил, что он смотрит на меня, как на равного. Желал бы я знать, чего он хочет на самом деле.

— Кот, — раздался голос позади меня. Киссиндра Перримид возникла за моей спиной как служба спасения, готовая подхватить упущенный мной мяч беседы. Она поступала так практически постоянно с тех пор, как мы появились здесь, ее чувство времени было так развито, что она могла читать мысли, а я этого не мог.

Я с благодарностью кивнул, глядя на нее. Я никогда еще не видел ее в таком наряде, предназначенном для приема корпорации, а не для обычной полевой работы. И она не видела меня одетым подобным образом. Интересно, как я ей в таком виде? Чувствует ли она то же самое, что чувствую я, глядя на нее?

Мы были друзьями со времен учебы в университете. Друзьями — и ничего более. Сколько я знаю Киссиндру, у нее была одна слабость по имени Эзра Дитрексен. Он занимался системным анализом и, говорят, преуспел в нем. А еще он был самодовольным глупцом. Они больше ругались, чем просто говорили. Я никак не мог понять, как она его все еще терпит. Впрочем, я не специалист по долгосрочным отношениям.

Киссиндра не уставала поддевать меня, пока я не разобрался в своих идеях о древнем Памятнике. Его исчезнувшие создатели оставили свою характерную подпись биоинженерии по всей этой ветви галактической спирали, запечатленную в ДНК целой пригоршни других сверхъестественных сооружений, включая облачных китов Убежища.

Киссиндра находилась тут со своим дядей Дженасом Перримидом. Он был важной фигурой в Тау, как и большинство здесь присутствующих. Ему принадлежала идея доставить сюда исследовательскую команду, он добился разрешения и нашел средства, чтобы мы могли изучать облачных китов и рифы. Я смотрел на Киссиндру и ее дядю. У них были одинаковые светло-голубые глаза и каштановые волосы. Он понравился мне, мне захотелось доверять ему — настолько они были похожи. Он еще не сделал ничего такого, что могло бы изменить мое отношение.