Водопад грез - Страница 100

У флайера тоже стояли стражники. Они жестами пожелали нам удачи и отступили в сторону. Люк открылся, и Воуно помог Ронину взобраться по скату.

Я полез за ним, обернулся, поняв, что Натаза не следует за нами.

— А ты? — спросил я.

— Со мной все будет в порядке. — Он кивком указал на подчиненных, окружающих его.

— А если нет? — спросил я.

— Мои данные и показания дожидаются Ронина. Воуно знает, как добраться до них. — Он кисло улыбнулся.

— А Джеби?

Его улыбка погасла.

— Он будет в безопасности. — сказал он. Эти слова, казалось, душили его. — Он будет с вами. — Натаза пошел мимо стражников ко входу в комплекс.

Я безмолвно наблюдал, как он удаляется. Воуно окликнул меня и поторопил подняться на борт.

Я вскарабкался по скату, встал рядом с ним. Люк закрылся за мной. Стоя близко к нему в скупо освещенном салоне флайера, я заметил лекарственный мешочек на его груди.

— Лус, я… я виноват, — пробормотал я, опуская глаза. — Я никогда…

Он выглядел озадаченным, пока не понял, о чем я говорю. Он прикоснулся к потертой коже мешочка и покачал головой.

— Он был там для тебя, — сказал он тихо. — Он понадобился тебе. Вот и все.

Я недоверчиво поглядел на него.

— Как ты узнал, что он может понадобиться мне?

— Я не знал, — ответил он с медленной улыбкой. — Думаю, что он сам это знал. Он может. Верь или не верь. — Он пожал плечами, снова переводя на меня взгляд. — Я знаю, что случилось, когда мы потерпели аварию, — сказал он. — Это было не по твоей вине. — Он занял место пилота.

Я проглотил много ненужных слов и повернулся к сиденьям. Ронин был уже пристегнут. За ним сидел Перримид, держа Джеби на коленях, за ними Киссиндра.

Я окаменел.

— Чего вы хотите? Ты, двуликий сын…

— Кот! — встала Киссиндра. — Заткнись и послушай меня. — Она пошла ко мне, осторожно двигаясь, так как машина начала подниматься. Я заметил на ее щеке бледный след исчезающего шрама. Но она двигалась свободно, не была ни изуродована, ни покалечена. Абсурдное ощущение облегчения очистило мою голову, гнев и боль лишили меня дара речи. Я плюхнулся на сиденье напротив Ронина, словно мой мозг лишили половины. — Я знаю, что случай с флайером произошел не по твоей вине, — сказала она, когда я опустил глаза. — Дядя Дженас тоже это знает.

— Тогда почему? — Я поднял изуродованное запястье, глядя на него. — Почему он сделал это со мной?

Ее пальцы мягко коснулись искусственной кожи на моей руке.

— Чтобы выиграть время, пока ФТУ не сможет послать сюда команду инспекторов. Чтобы Боросэйж не убил тебя. Неужели ты думаешь, что был бы жив сейчас, если бы дядя оставил тебя в руках Службы безопасности корпорации Тау?

— Нет, — сказал я. Я снова посмотрел на Перримида. — Я на самом деле думал, что ты ненавидишь меня, — сказал я. — Я на самом деле думал, что ты желаешь мне…

— В тот момент, возможно, это так и было, — сказал Перримид. Призрачная улыбка показалась на его лице. — Но если бы это было не так, Боросэйж никогда бы мне не поверил.

— Может быть, я заслужил это, — пробормотал я, опуская глаза.

— Может быть, ты тоже делал все так, как надо. Я не ответил, я даже не мог посмотреть на него.

Нереальность места, в котором я находился, неожиданность того, что сделали эти люди для меня и против системы лжи, было больше того, на что я мог надеяться.

Когда я наконец снова поднял глаза, я увидел Джеби, неподвижно сидящего в объятиях Перримида. Его глаза смотрели мне в лицо неподвижно, как глаза куклы, пока я не уверился в том, что это не случайно.

— Джеби, — мягко сказал я. Он моргнул, но не двигался, не говорил. Я снова отвел глаза, с болью в сердце думая, не хуже ли ему, чем раньше.

— Почему он здесь? Там может быть опасно…

— Не так опасно, как там, где Тау может найти его, — угрюмо ответил Перримид. Тогда я вспомнил, что сказал мне Натаза. Я задержал взгляд на Джеби — у него тоже не было браслета.

Я потер запястье. Искусственная кожа отставала по краям, и ногти цеплялись за нее. Интересно, придет ли когда-нибудь день, когда я буду знать достаточно твердо, кто я и когда мне останавливаться. Как бы много на это времени ни требовалось, теперь это займет еще больше времени.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда зачем здесь вы двое? — Я кивнул на Киссиндру и Перримида.

— Чтобы прибавить звенья к цепи правды, надеюсь, — ответил Перримид. — Я сотрудничал с ФТУ как только узнал, что ты собираешься связаться с ними.

— Как ты узнал об этом? — удивленно спросил я.

— Хэньен. Еще до того, как Боросэйж пропустил послание, Хэньен связался со мной.

— А как узнал он?

— Мийа рассказала ему, — сказала Киссиндра. — Он рассказал это дяде после того, как согласился помочь Тау найти тебя… — Она отвела взгляд от моего лица. — Люди Боросэйжа были повсюду на гидранской стороне реки, Кот. Они вламывались в дома и портили имущество гидранов. Они издевались над детьми в школе, они забирали больных из госпиталя и мучили их безо всякого повода. Они остановили доставку продуктов.

Я покачал головой, ошеломленный тем, что именно Хэньен рассказал Тау, где Джеби, отдал свою приемную дочь землянам, предал нас, чтобы спасти свой народ. Он попал в ловушку между обрывом и скалой. Но мы сами и загнали его туда.

Перримид повернулся к Ронину, наблюдающему за нами с увлечением человека, увидевшего по трехмерке психодраму, когда он ожидал увидеть «Независимые новости».

— Мез Ронин, — сказал Перримид нерешительно. — Я… У меня нет слов, чтобы сказать, как сожалею… о смерти твоих сотрудников.

Ронин безмолвно кивнул. Беда стояла глубоко в его темных, чуть скошенных глазах, она останется там куда дольше синяков и порезов на лице. Его волосы, его глаза напомнили мне о ком-то… о Та Минг… о Джули, чье лицо я так долго не видел, что становилось сложно отчетливо его себе представить.

Я откинул свои грязные волосы с глаз в десятый раз за это время, и взглянул на Киссиндру, но она уже не смотрела на меня. Я думал о Мийе. Люди Боросэйжа не заметили ее в монастыре, но я не знаю, что произошло за то время, что я работал в комплексе. Ждала ли она, когда я попаду во Фриктаун, была ли она в безопасности, была ли она вообще на свободе…

— Спасибо тебе, — сказал Ронин. Киссиндра слегка толкнула меня, и я понял, что он говорит со мной, а я не слушаю.

— За что? — спросил я.

Он удивился:

— За все, чем ты рисковал, чтобы правда выплыла на поверхность.

Перед моим мысленным взором снова появилась Джули Та Минг. Если бы не мои чувства к Джули, я бы никогда не встретил ее тетю, леди Элнер Та Минг, или Натана Испланески, который послал сюда Ронина. Я бы никогда не оказался на Убежище, я все еще был бы бездомным полукровкой на улицах Старого города Куарро, или же мертвецом. Ничего этого не произошло бы. Но произошло бы что-нибудь другое. И вряд ли бы оно оказалось лучше. Я покачал головой и выглянул в окно: ничто маскировалось под ночь.

— За риск, — повторил Ронин. — Испланески рассказал мне о том, как он встретил тебя. И сказал, что ты послал ему нелегальное сообщение об условиях жизни здесь. Он заметил, что твой стиль мало в чем изменился. — Я выдавил из себя улыбку, надеясь, что мне никогда не придется рассказывать ему, как мне удалось отправить сообщение. — И ты нашел выживших в рифе. Ты, должно быть, можешь многое мне рассказать. Я слышал, что говорил Перримид. У меня есть показания Натазы. Но мне бы хотелось узнать, что ты видел, слышал, чувствовал, каждую проклятую деталь этого… — Он протянул руку ладонью вверх. Я моргнул, увидев имплантированный диктофон, уставившийся на меня подобно странному глазу.

— Сколько человек было в твоей команде? — спросил я.

Страдание снова появилось в его глазах. И я пожалел, что задал этот вопрос.

— Четыре, — сказал он ровно, словно одно это слово весило как планета. — Четыре.

Ему не нужно было говорить мне, что остальные не были чужими ему. Он закрыл ладонь, пряча диктофон. Он не сказал больше ничего, ни о чем больше не спросил, словно вся фальшивая энергия анестезии и запрещений вышла из него, оставив одиноким и страдающим. Когда он снова поднял на меня глаза, то слишком часто моргал, на лице его была тихая ярость. И снова открыл ладонь, ожидая, что я заговорю.