Водный клан (СИ) - Страница 2

— Я прекрасно помню, что является моим долгом, и все еще надеюсь, что наш глава даст мне ребенка естественным путем, — Эльза прислонилась лбом к стеклу двери и закрыла глаза. — Но я понимаю ваши опасения. Я дам вам ответ в воскресенье.

— Хорошо, до воскресенья я подожду, но, прошу вас, не упустите время, — Эльза в ответ открыла глаза, резким движением отворила дверь и вошла в палату, захлопнув дверь прямо перед лицом сунувшегося было за ней Алдышева.

— Козел, — прошептала она, и подошла к постели мужа. Он словно спал, и ей сильно захотелось схватить его за крепкие плечи и несколько раз встряхнуть, чтобы он прекратил валять дурака и уже поднялся, освободив ее от свалившихся обязанностей, где ей приходилось с боем проталкивать то, на что ему хватало одного звонка по кому. Женщине не место в клановых разборках, и она это прекрасно поняла на своей шкуре. Только непростой характер и тень отца, маячащая за ее спиной, не давали захлопывать перед ней двери. Хорошо, что передел собственности практически сошел на нет. Все, кто хотел что-то присоединить уже присоединили, а кого хотели ликвидировать — ликвидировали. Чего нельзя было сказать о постепенно нарастающих недовольствах оппозиционных масс. Эти недовольства пока не затрагивали клан Савельевых, к большому счастью, потому что она совершенно не понимала, что нужно будет в этом случае делать. Сев на свое привычное место рядом с кроватью, она взяла мужа за руку и, даже не сдерживая возмущения, пожаловалась ему. — Вот видишь, пока ты спишь, твою жену хотят изнасиловать самым изощренным методом, да еще и прикрываясь тобой. А ты, вместо того, чтобы рыло этой свинье начистить, лежишь здесь. — Она привстала и провела ладонью по его щеке. Щека была гладкой, за телом очень хорошо ухаживали, но, самое удивительное было в том, что это тело не теряло хорошей физической формы за время своего лежачего положения. Мышцы оставались упругими, кожа не теряла эластичности, и ответов, почему это происходит, не находилось ни у одного из тех, кто неотрывно следил за состоянием жизненных показателей главы клана.

Эльза встала и прошлась по комнате, задумавшись о сегодняшней встрече, которая должна будет состояться через два часа, из-за которой она и приехала сюда так рано. Смерив шагами комнату, она посмотрела на Виталия и тихо проговорила.

— Знаешь, Сава, сегодня я встречаюсь с главой клана Южаниных. С их новым главой, конечно, старого-то взорвали. Ну, ты помнишь эту историю, когда хотели взорвать моего отца, но исполнитель перепутал машины. Откуда я об этом знаю? Так ты сам виноват, нужно было лучше пароль на сейфовом замке подбирать. А что ты хотел, конечно, я вынуждена была в твой сейф залезть, мне же нужна была информация, иначе меня эти акулы давно бы сожрали, и, когда ты очнешься, тебя ждал бы очень неприятный сюрприз в виде взятых на себя клановых обязательств, которые жутко невыгодные. Ты бы знал, как они накинулись на меня, как стервятники, уже через день, после того, как ты испортил мне свадьбу. Хорошо, хоть отец не бросил в беде и в первое время подставил плечо. Но потом у него появились дела, связанные с нашей шахтой, и мне пришлось во все вникать самой. И я не знаю, что от меня понадобилось Южанину. При назначении встречи он этого не озвучил, и я теряюсь в догадках, так же, как и отец и даже Андре. Ты будешь смеяться, но мы с Андре вполне мирно сосуществуем и даже работаем. Правда, она ждет, когда ты уже проснешься, наверное, даже больше, чем я. Говорит, что так интересно работать, как с тобой, ей уже ни с кем не удастся, — Эльзя замолчала и сжала виски пальцами.

Такие вот рассказы вслух действовали на нее весьма положительным образом, словно курсы психотерапии, и были необходимы ей, потому что, выходя из этой комнаты, пропахшей тяжелым запахом лекарств, каких-то химикатов и черт знает, чем еще, у нее сохранялось чувство, что Сава незримой тенью идет за ней, и поможет в случае чего, как часто помогал до этого. Это чувство оставалось с ней на весь день, и лишь вечером, ложась в холодную постель, она начинала осознавать свое одиночество. В первый месяц часто плакала в подушку. Теперь уже вроде бы стало легче. Она даст ответ Алдышеву в воскресенье, и уже знает, что ответ этот будет положительным. Потому что с каждым днем у нее, да и у всех остальных оставалось все меньше и меньше надежды на то, что Сава когда-нибудь встанет с этой кровати.

Эльза снова села на свой стул и взяла мужа за руку. Она уже хотела начать свой обычный рассказ про то, как прошел ее предыдущий день — это тоже был своего рода ритуал, который она неукоснительно соблюдала, и где-то подсознательно знала, что это необходимо не только ей, как дверь приоткрылась и в палату вошла Светлана Овчинникова. Подойдя к кровати, она долго рассматривала лежащее на ней тело, затем повернулась к Эльзе.

— Красивый, — сказала она, и снова повернулась к Виталию. — И с ним не скучно. Вечно влипает в неприятности и остальных за собой тянет, но может и удивить. М-да, меня вот однажды удивил. Эх, знала бы я, что тот мешок, который он на себя напялил скрывает, то, возможно, и подумала бы над его пошлыми намеками. Хотя, нет, Пашка хоть и не такой красивый, но более надежный.

— Света, ты думаешь мне приятно слышать, как мой муж делал кому-то неприличные предложения? — Эльза невесело усмехнулась.

— Понятия не имею, я, к счастью, не на твоем месте, — Светлана повернулась к ней лицом и сложила руки на груди. — Мы уже все перепробовали. Ничего не помогает. Остался последний способ, но, ты должна дать на него добро. И прежде, чем мы начнем действовать, ты должна будешь хотя бы разрешить Алдышеву забрать генетический материал и заморозить его.

— Что вы хотите сделать? — Эльза почувствовала, как у нее пересохло во рту.

— Я хочу применить к нему свой дар. Контролируемая клиническая смерть с последующим оживлением. Все будет под полным контролем, обещаю, — она подняла руку вверх, увидев, как наливаются синевой глаза Эльзы. — Да что вы водники такие нервные? — Она поморщилась. — То Сава грозился утопить Пашку, если я рот открою, теперь вот ты. Боюсь даже представить на что способны огненные мальчики и девочки, и почему они еще не оставили еще от Империи пепелище, и не завершили свой жизненный путь ритуальным самосожжением, — попыталась отшутиться Светлана, чтобы хоть как-то растормошить Эльзу, которая словно абстрагировалась от всего мира и единственной ее задачей было удержаться на плаву и сохранить все то, что нагреб в последнее время ее муж, кроме этих странных двухчасовых посиделок возле его кровати.

— Да как вам такое в голову вообще пришло? — прошипела Эльза, привстав со стула.

— Мы не знаем, что еще предпринять, — терпеливо повторила Светлана. — Это своего рода перезагрузка всего организма, но, Эльза, я обязана предупредить, что возможно мы не сможем вернуть его обратно. Только поэтому вообще требуется твое отдельное разрешение. Никто не в состоянии поддерживать жизнь искусственно столько времени. Мы даже не уверены, что его мозг все еще жив, а те единичные сигналы, зафиксированные электроэнцефалографом, не элементарные помехи.

— Вы все просто психи! — Эльза вскочила. Сегодня все шло не так как надо. И вместо привычных двух часов, она провела с мужем всего полчаса, но оставаться здесь больше просто не могла.

— Эльза, ты подумай, — донеслось ей вслед.

— Ага, я подумаю, — пробормотала Эльза, выходя в предбанник и срывая с себя защитную одежду. — Я так подумаю, что тебе твой дар не поможет, некрофилка чертова.

И она покинула лабораторию с четким намерением вернуться сюда после встречи и добрать недостающие полтора часа, потому что была абсолютно уверена в том, что ее муж жив и слышит ее, что бы не говорили эти некомпетентные маньяки с комплексом Бога.

Встреча с Южаниным была назначена в ресторане, где он предложил провести или поздний завтрак, или ранний обед, Эльза так и не разобралась в том, что за прием пищи ей предстоял. При этом, Южанин настаивал на том, чтобы встретиться без юристов, охраны и всех прочих сопровождающих. Точнее, все эти сопровождающие оставались за дверьми ресторана, который находился на площади, как раз напротив дворца Совета Кланов. Особенно напрягло Эльзу то, что отдельным пунктом встречи Южанин указал отсутствие какого-либо вида и средств связи при непосредственно разговоре.