Во власти стихии. Реальная история любви, суровых испытаний и выживания в открытом океане - Страница 9

– РИЧАРД? – прокричала я. – РИИИЧАААРД!

Я вскочила на ноги, но не успела сделать и шагу, как поскользнулась в своих штормовых сапогах и ударилась о стол в салоне. Меня снова вырвало. Я еще раз посмотрела на корабельные часы, отчаянно стараясь сосредоточиться на движениях секундной стрелки: один, сто двадцать, два, сто двадцать[6]. На часах значилось 16:00, четыре часа дня. Стоп, что за чушь, – внезапно поразившая меня мысль прервала мучительные попытки осознать происходящее – был ведь час, час дня!

– Боже мой… Ричард. РИИИЧАААРД?! – вопила я, ползком добираясь до трапа, шлепая руками по воде и то и дело отшвыривая в стороны еду, подушки, книги и всякую всячину.

– РИЧАРД? РИЧАРД? – выкрикивала я снова и снова, давясь словами.

Трап был выломан из пазов – торчал в стороне, привалившись к креслу шкиперского стола. Я сбросила его на пол, убирая с дороги, и забралась на спинку дивана, продолжая выкрикивать имя Ричарда. Люка над входом в каюту не было. Поднимаясь в кокпит, я ударилась головой о гик, перегородивший вход.

– ДА ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ! – выругалась я, с болезненным оханьем перелезая через него.

Потом я увидела страховочный трос Ричарда, закрепленный на утке комингса кокпита. Трос перевешивался за борт. Боже мой, неужели он на другом конце?

Я кинулась к страховочному тросу, взялась покрепче и дернула изо всех сил. Трос влетел в кокпит, металл звучно ударился о стеклопластик. Карабин на конце троса был разомкнут…

Я в отчаянии озиралась по сторонам. Где же воющий ветер? Где хлещущий дождь? Куда все подевалось? Волны поднимались не более чем на десять футов – вовсе не похожие на тех монстров, какими были.

Я обезумела. Распахивая рундуки, я вышвыривала подушки и все, что способно плавать, за борт. Он где-то там, снаружи. Может быть, еще жив. Боже, прошу тебя…

– Это сгодится. И это… И вот это еще… ДЕРЖИСЬ, РИЧАРД, Я ТЕБЯ НАЙДУ.

Я сползла вниз и прихватила еще подушек, выталкивая их через люк над салоном. Выбравшись снова наверх, я спихнула их за борт. Они заколыхались посреди пустынного моря. Волна адреналина прошла через все тело, и сердце бешено заколотилось.

Заметив спасательную веху, привязанную к искореженному кормовому релингу, я кинулась туда. Пытаясь отвязать, принялась отчаянно дергать веху, после чего зашвырнула ее в море как можно дальше. Как я ослабела. Оранжевый флажок заплясал на волнах.

Он может быть жив, прошло всего три часа.

Его последние слова: «О Господи» – рокотали в голове. Должно быть, это была большая волна. Больше, чем те чудовища в сорок пять футов. Волна-убийца. Была бортовая качка, и Ричард… Любимый… Господи, ты же не… ты не мог…

– РИЧАРД? РИЧАРД, ГДЕ ТЫ? – Я всматривалась в океан, раскинувшийся вокруг меня до самого подернутого дымкой горизонта. Ничто не нарушало монотонность серой, словно боевой корабль, водной поверхности, ложбины между волнами казались не глубже суповой тарелки. – ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА. – Ричарда нигде не было видно.

«Хазана» была растерзана. Грот-мачты не было, остался обломок в четыре фута, до сих пор соединенный с гиком. Табернакль, металлический башмак, который используется для установки и спуска грот-мачты, лежал на боку, а за ним тянулся огромный пятифутовый кусок дерева, вырванный из палубы. Большой двухдюймовый нагель, удерживавший ногу мачты в табернакле, валялся на палубе, перегнутый пополам.

– Боже мой, – завыла я, увидев сквозь зияющую дыру в палубе гамак, в котором недавно лежала, и покрывающий пол каюты толстый слой воды с плавающими в ней вещами. Бизань-мачта была в воде, билась о корпус судна, зацепившись вантами штирборта. Такелаж и закрутка генуи свешивались за борт, рядом полоскался в воде парус стакселя. Пара стальных дюймовых стоек леера была смята, словно жестяные банки. Оставшиеся были обломаны наполовину, словно зубочистки. Крышка палубного рундука для хранения пропана исчезла, не было и самих баллонов с пропаном.

– БОЖЕ МОЙ… РИЧАРД? РИЧАРД? – выкрикивала я.

Я смотрела во все стороны:

– Ричард? Ричард?

Прошу тебя, Господи, умоляю. Ноги подкосились, я повисла на гике, и меня снова вырвало.

Не мог он исчезнуть. Меня душили пустые рвотные позывы. Охваченная страхом, я вцепилась в гик и в смятении прижалась щекой к прохладному алюминию.

– ХВАТИТ. ШЕВЕЛИСЬ ДАВАЙ. – Это внутренний голос ворвался в мои мысли.

Громко рыдая, я проползла вдоль искореженного гика, добралась до входа в каюту, зашарила руками, отыскивая бинокль. Каким-то чудом он остался висеть на своем месте.

Прошла вдоль гика обратно, привалилась к нему, мысленно повторяя: «Я могу его спасти, могу его спасти», и принялась осматривать океан в бинокль. Я никак не могла унять дрожь: окуляры бинокля больно прижимались к глазам, били по надбровным дугам.

Я посмотрела во все стороны. Все, что я увидела, – бескрайний пустынный океан с вздымающимися на десять футов волнами. Ничего, ничегошеньки там не было.

– Попробуй завести мотор! – рявкнул внутренний голос.

Я оттянула воздушную заслонку, отрегулировала дроссель и нажала на кнопку пуска. Ничего. Ни хрюка, ни чиха. Я и не представляла, что возлагаю такие огромные надежды на то, что мотор заведется. Нервы были взвинчены до предела, желудок сжался. Схватившись за живот, я почувствовала, что к моему поясу до сих пор прикреплен аварийный радиобуй. Я принялась неуклюже отстегивать его. И никак не могла сосредоточиться. Да как эта штуковина работает?

Снять крышку переключателя. Нажать на переключатель. Ничего. Я встала и подняла передатчик повыше. Ничего. Я покрутила его так и сяк. Ничего. Я села и начала все сначала.

Трясущимися руками я поставила крышку на место, потом снова сняла. Нажала на переключатель, подняла АРБ повыше. Неловко вытряхнула батарейки. Дрожащими пальцами протерла контакты, потом вставила все обратно. Ничего. Да черт бы его побрал!

Вода. АРБ нужна вода. Я рывком открыла рундук, глубоко на дне увидела ведро. Из этого ведра мы с Ричардом поливали друг друга морской водой, чтобы охладиться. Потянувшись всем телом, я схватила линь, привязанный к ведру.

Держась за кормовой релинг, бросила ведро в воду, зачерпнула столько, сколько смогла поднять, оттащила ведро в кокпит. Бросила в него аварийный радиобуй. Поднялись пузыри, но больше ничего не произошло. Никаких огоньков, никаких звуков. Я выловила АРБ из ведра и встряхнула. Ничего. Я с негодованием швырнула его обратно в ведро. Соленая вода выплеснулась, обожгла глубокий порез на лодыжке.

Мысли путались. Голова гудела, тело болело от каждого движения. Я не могла сообразить, что делать дальше, разве что прыгнуть за борт и покончить с этим кошмаром. Стоило Ричарду позвать меня, я бы прыгнула не раздумывая.

– Нет, он может быть жив.

– Какого черта, как это он может быть жив? Он жив? Где же он? – прокричала я, исступленно озираясь по сторонам. – Он что, внизу? ОН ВНИЗУ? – Наверное, я ждала ответа от Бога.

ГДЕ ЖЕ ОН? НЕУЖЕЛИ ВНИЗУ? – Я рванулась вниз со всей быстротой, на какую была способна.

Я упала в глубокую лужу: пол трюма покрывали добрые двадцать дюймов воды.

– РИЧАРД, РИЧАРД, – отчаянно вопила я. – ГДЕ ТЫ?

Зная, что на носу его нет – там я уже побывала, – я повернула на корму. Расшвыривая дрейфующие обломки, мимо камбуза я с трудом пробралась к кормовой каюте, дверь которой была наполовину сорвана с петель и перекошена. Я толкала, пинала, колотила эту дверь, преградившую мне путь, и не переставая кричала:

– РИЧАРД, РИЧАРД, Я ИДУ. Я ТЕБЕ ПОМОГУ. ТЫ ТОЛЬКО ПОДОЖДИ. ПОДОЖДИ…

Проклятая дверь застряла намертво. Я билась в нее, всем своим весом пытаясь сдвинуть с места. Наконец дверь поддалась и провалилась внутрь каюты, обдав меня подобием приливной волны. Я перелезла через нее, с отчаянием высматривая Ричарда, умоляя его появиться – отказываясь поверить, что его здесь нет. Я тщательно осмотрела каюту, заглянув под каждый валявшийся там предмет: подняла даже упавшую дверь и пошарила руками в воде – в надежде, что Ричард может оказаться там.