Влюбленные - Страница 22

Он сопроводил свои слова кривоватой самодовольной улыбкой, которая, впрочем, только еще больше разозлила Амелию.

– А ты? Ты снял этот дом или…

– Разумеется. Или ты считаешь, что, будучи журналистом, я способен самовольно поселиться в чужом доме, предварительно взломав замок?

– Меня бы это не удивило!

– Увы, в данном случае все совершенно законно. Я обратился в риелторскую контору «Сент-Нельда ренталз», и там мне сказали, что дом свободен. А поскольку у меня с собой была кредитная карточка, договор мы оформили в тот же день.

– И сколько времени ты уже следишь за мной?

– С того дня, когда судья отложила заседание до конца праздничного уик-энда.

– То есть со среды?

– С вечера среды. Я перебрался сюда уже после наступления темноты.

– Гм-м…

– Что-нибудь не так?

– Ничего, просто… Просто я думала, ты здесь дольше.

– Интересно, почему?

– Так… не важно. – Амелия сделала неопределенный жест. – В любом случае ты зря потратил свое время и деньги – я не даю интервью. Никогда и никому.

– Вовсе не зря. – Доусон показал на ее запястье. – Ты получила обратно свои часы.

Амелия машинально посмотрела на свою руку.

– По-твоему, теперь я должна тебя за это благодарить?

Доусон пожал плечами:

– Вчера, когда ты с детьми строила замок из песка, я наблюдал за вами в бинокль. Потом вы ушли, а я разглядел, как в песке что-то сверкнуло. Я немного выждал и отправился посмотреть, в чем дело… и нашел твои часы.

– Почему же ты не постучался в мою дверь и просто не вернул их мне, как поступил бы на твоем месте любой нормальный человек? Зачем тебе понадобилось их подбрасывать? Или ты, как знаменитый журналист, хотел сперва посмотреть на мою реакцию?

– На тот момент мне не хотелось, чтобы ты узнала о моем существовании.

– И когда же ты собирался выйти из подполья?

– Честно говоря – не знаю, не могу сказать. – Прищурившись, он посмотрел на нее. – Но я рад, что ты обо мне узнала.

– Еще бы ты не был рад! По крайней мере, теперь ты можешь включать свет, а не шарахаться по дому в темноте, сшибая углы.

Это было сказано довольно едким тоном, но Доусон и ухом не повел. Во всяком случае, он ничего не возразил.

– Значит, – сказала Амелия, – ты видел, как я вчера вечером бродила по пляжу, разыскивая часы? Ну конечно видел!.. – воскликнула она, прежде чем Доусон успел что-то ответить. Потом ей в голову пришла еще одна мысль.

– А перегоревшая лампочка на заднем крыльце? Это ты ее заменил?

– Да, я заметил, что заднее крыльцо не освещено, и подумал…

– Ну да, ты ввинтил новую лампочку, чтобы тебе было удобнее за мной наблюдать. Спасибо вам за заботу, дорогой мистер Доусон.

– Не за что.

– И за часы спасибо, – добавила Амелия, на этот раз – вполне искренне. Ей совершенно не хотелось благодарить его за что-либо, но она действительно была ему признательна. – Эти часы… они мне очень дороги.

– Почему?

Но это был глубоко личный вопрос, на который она отвечать не собиралась.

Доусон как будто прочел ее мысли.

– Ладно, оставим это. Скажи лучше вот что – откуда ты меня знаешь? – Он пристально посмотрел ей в глаза, одновременно делая шаг вперед. – Ведь ты узнала меня, не так ли?

Амелия непроизвольно попятилась.

– С чего ты взял?

– Этого я не знаю, но я уверен – ты меня… узнала. В противном случае я бы уже корчился на полу, чихал, сморкался и тер кулаками глаза. И в полицию ты не обратилась, хотя и могла…

– И что бы я им сказала?

– Сказала бы, что тебя якобы преследует какой-то подозрительный тип.

– Почему – «якобы»? Ты следил за мной, к тому же ты – подозрительный.

– Я совершенно уверен, – продолжал Доусон, не слушая ее возражений, носивших, впрочем, довольно формальный характер, – что до прошлой среды, когда тебя вызвали на место для дачи свидетельских показаний, я никогда с тобой не встречался. Сам я сидел в последнем ряду, так что ты вряд ли могла меня увидеть, даже если бы посмотрела в ту сторону. Итак?..

– Я действительно не видела тебя в суде, – сказала Амелия.

– А не в суде?

– Я заметила тебя уже после того, как заседание закончилось, – нехотя призналась Амелия. – Чтобы спрятать меня от твоих назойливых коллег-журналистов, мистер Джексон отвел меня в кабинет на третьем этаже. Его окна выходят на площадь перед зданием суда. Пока он на ступеньках общался с репортерами, я смотрела в окно… и вдруг увидела тебя. Ты стоял довольно далеко, почти у самой проезжей части рядом с каким-то дорожным знаком на столбе.

– И ты сумела меня рассмотреть? С высоты третьего этажа?

Он улыбнулся самым саркастическим образом, и Амелия снова почувствовала нарастающее раздражение.

– Ты был похож на бомжа. На бездомного бродягу. Волосатый, небритый, кое-как одетый… С тех пор ты не слишком изменился, поэтому-то я и узнала тебя практически сразу. – Амелия покачала головой. – Надо было все-таки попрыскать на тебя перцем за то, что ты за мной следил… – Она машинально посмотрела на перцовый баллончик, который был по-прежнему нацелен ему в лицо, и медленно опустила руку. – Как бы там ни было, считай, что я тебя предупредила. Не смей приближаться ко мне или к моим детям. Если я тебя увижу еще хотя бы раз, я сразу позвоню в полицию, и тогда пеняй на себя.

Она повернулась, чтобы уйти, но Доусон вдруг сказал:

– Раз уж ты все равно здесь, могу я задать несколько вопросов?

– Ты что, глухой? – Амелия обернулась через плечо. – Я не даю интервью.

– Не интервью. Мне только хотелось кое-что уточнить.

– Нет.

– Та девушка, которую я постоянно вижу с детьми… Она твоя родственница? – Он кивнул в сторону окна. Из окна был хорошо виден кусок пляжа, где Стеф и дети затеяли игру в мяч.

Амелия немного подумала, но потом решила, что на этот вопрос она может ответить.

– Нет. Я наняла ее на лето, чтобы было с кем оставить детей.

– А старик, который утром запускал с ними воздушного змея?

– Просто хороший знакомый. Он каждое лето снимает коттедж по соседству. – Она покачала головой. – Все, хватит вопросов.

Амелия готова была уйти, но он снова остановил ее.

– Почему бы нам просто не поболтать по-соседски? – спросил Доусон. – Что в этом такого?

– Надеешься, что я забудусь и проболтаюсь? Выдам тебе все мрачные секреты, которые я храню в тайниках своей души? – Она усмехнулась. – Не выйдет, мистер журналист!

Он слегка приподнял выгоревшую на солнце бровь.

– У тебя есть мрачные секреты?

– До свидания, Доусон.

Двигаясь с непостижимой быстротой, он шагнул вперед и встал между нею и дверью. Амелия, однако, не растерялась и взмахнула баллончиком, хотя и мгновенно опустила его, когда Доусон снова поднял руки в знак примирения.

– Послушай, я понимаю, что ты мне не доверяешь, но…

– Для того чтобы это понять, вовсе не нужно быть семи пядей во лбу. Впрочем, мне все равно, что ты об этом думаешь. – Не скрывая отвращения, она бросила взгляд на лежащие на столе фотографии. – Ты, конечно, намерен опубликовать эти снимки, не так ли? Продать их каким-нибудь таблоидам?

Лицо Доусона приняло оскорбленное выражение.

– Разумеется, нет!

– Тогда зачем ты их сделал?

– Мне просто хотелось… – Он так и не сумел сказать, чего же именно ему «хотелось», и Амелия, обогнув его, направилась к выходу. Точнее, она попыталась его обогнуть. Доусон сделал быстрый шаг в сторону и снова преградил ей путь.

– Ты только что сказала – я похож на бомжа. А теперь скажи, стала бы ты со мной разговаривать, если бы я подошел к тебе в таком виде и назвался репортером уважаемого журнала «Лицом к новостям»?.. Вот именно!.. – заявил он, не дав ей ни секунды, чтобы ответить. – Поэтому, чтобы не испугать тебя…

– Ты решил тайком за мной следить. А ты не подумал, что такое «наблюдение» может напугать меня еще больше?

– А ты испугалась?

– Еще бы! Конечно! – воскликнула она.

– Чего же?