Влюбленная в демона - Страница 4

- Эльфейм, - проворковала она, поднося голодный ротик дочери к своей ноющей груди. - Моя драгоценная.

«Да, Возлюбленная, - зазвучал в голове женщины голос Богини - Шаман дал ей правильное имя. Ее будут звать Эльфейм. Объявите народу Партолоны имя новорожденной, которая тоже станет Возлюбленной Эпоны».

Этейн счастливо улыбнулась и подняла голову. Она заговорила голосом, усиленным властью Эпоны, и ее слова радостно разлетались в воздухе.

- Радуйся, Партолона! Мы получили дар, подобающий богине, - рождение моего ребенка.

Она перевела взгляд с женщин, которые молча окружали ее и смотрели во все глаза на мужа. Лицо Мидхира было мокрым от слез.

- Ее имя - Эльфейм. Она поистине маленькая богиня, самая красивая и совершенная!

При этих словах Воплощения Богини в воздухе пронеслось нечто столь же неуловимое, как молния. Ветер взметнул развевающиеся занавеси, висевшие в дверях, переменил направление, и золотистая ткань влетела в комнату вместе с порывом ароматного теплого воздуха. Присутствующие внезапно оказались окутаны тончайшим облаком нежных крыльев. Сотни переливающихся бабочек порхали по комнате, обдавая всех легким ветерком. Это было волшебное зрелище

- Спасибо, Эпона! - засмеялась Этейн, восхищенная тем, как ее Богиня выказывает свое удовольствие.

Женщины начали напевать и кружиться. Сначала медленно, потом все быстрее и радостнее они продолжили древнюю церемонию, которая была традиционным приветствием при рождении ребенка в Партолоне.

Этейн покоилась в объятиях мужа, прижимавшего к сильной груди жену и дочь.

- Магия юности и удивление перед жизнью, начинающейся заново, - шепнула она девочке.

Этейн благоговейно дотронулась до малышки, не в состоянии отвести от нее взгляд, не желая пропустить ни одного вздоха, ни единого движения. Ее пальцы с любопытством пробежали по телу Эльфейм, гладя необыкновенные ножки и изучая контуры тонких копытец. Сатир. Это название всплыло в ее голове. Но нет. Дочка ничуть не походила на козленка. Она была слишком нежно и изящно сложена, чтобы напомнить Пана. На свет появилось великолепное смешение человека, кентавра и богини.

Благоговейный страх покинул Этейн, и она тихонько засмеялась. Мидхир в ответ сжал плечи жены.

- Я никак не могу перестать удивляться. Она кивнула, соглашаясь с ним, потом, продолжая улыбаться, добавила:

- Да, но я смеюсь не поэтому.

Отец вопросительно поднял бровь. Мать усмехнулась и погладила копытце Эльфейм.

- Когда она сильно толкалась внутри меня, мне казалось, что дочка должна родиться одетой и обутой. Теперь я точно знаю, что не ошибалась.

Мидхир расхохотался вместе с женой, и они продолжили наслаждаться своей очаровательной новорожденной дочерью.

Сила!… Ничто не могло сравниться с ней. Даже самый лучший партолонский шоколад или восхитительно красивый закат. Она не знала, с чем сравнить, и тряхнула головой, чтобы полностью изменить ход мыслей. Ветер трепал ее волосы, и несколько длинных прядей закрыли лицо. Ей захотелось завязать волосы в хвост. Обычно Эльфейм так и делала, но сегодня ей хотелось чувствовать их тяжесть. Избранная призналась себе, что ей нравится, как они, похожие на пламенный хвост кометы, струятся по ветру, когда она мчится.

Бег слегка замедлился, когда она перестала концентрироваться. Эльфейм быстро взяла под контроль свои рассеянные мысли, сосредоточилась на том, чтобы сохранять скорость. Поле, по которому она бежала, оказалось довольно ровным, без камней и препятствий, но все равно было не очень умно думать о посторонних вещах. Одна оплошность - и можно запросто сломать ногу. Не очень-то умно забыть об этом. Всю свою жизнь Эльфейм старалась избегать глупых мыслей и поведения. Они были простительны для людей, которые могли ежедневно совершать обычные ошибки, но не для нее. При одном взгляде на Эльфейм сразу становилось ясно, что она отмечена Богиней. Поэтому Избранная сторонилась того, что многие считали нормальным и само собой разумеющимся.

Эльфейм стала дышать глубже и заставила себя расслабить верхнюю часть тела.

«Напрягай нижнюю часть, - напомнила она себе. - Держи все остальное свободным и расслабленным. Пусть работают самые мощные мышцы тела».

Ее зубы блеснули в почти жестокой усмешке, когда она почувствовала, что тело снова собралось и рванулось вперед. Эльфейм нравилось ощущать, как мышцы ног натягиваются, словно струны. Ее руки легко раскачивались, в то время как копыта впивались в мягкий зеленый ковер молодого поля.

Эльфейм много требовала от себя, и тело отвечало ей необузданной силой. Возможно, она была не так быстра при беге на длинные дистанции, как кентавры, но немногие могли обогнать ее в спринте. Даже братья любили хвастаться ее успехами. Еще немного потренироваться, и ей не будет равных. Думать об этом Избранной нравилось так же сильно, как чувствовать ветер, обдувающий лицо.

Она проигнорировала начавшееся жжение в мышцах, понимая, что должна выложиться до конца, несмотря на обычную физическую усталость, но начала постепенно поворачивать так, чтобы в результате описать огромный круг. Эльфейм должна была закончить свой бег там, где начала.

«Но не навсегда, - пообещала она себе. - Не навсегда!»

И рванулась вперед еще быстрее.

- Богиня!… - наблюдая за дочерью, благоговейно прошептала Этейн. - Неужели я когда-нибудь смогу привыкнуть к ее красоте?

«Она особенная, Возлюбленная», - зазвучал в голове матери знакомый голос Эпоны.

Этейн провела лошадь между деревьев, растущих на одном конце поля. Серебристая кобыла остановилась, повела головой и направила уши на наездницу, словно о чем-то спрашивая. Этейн знала, что это животное, тоже являющееся воплощением Богини Эпоны, действительно задает ей вопрос.

- Я просто хочу посидеть здесь и посмотреть на нее.

Кобыла шумно вздохнула.

- Я не шпионю! - с негодованием возразила Этейн. - Я ее мать, поэтому имею полное право посмотреть, как она бежит.

Лошадь вскинула голову, как бы отвечая, что она в этом не так уверена.

- Веди себя с надлежащим уважением, - проявила женщина власть. - Или я в следующий раз оставлю тебя в храме.

Та не удостоила ее комментария, лишь фыркнула. Этейн проигнорировала кобылу, которая теперь демонстративно не замечала ее, и пробормотала что-то о сварливых старых животных, но не очень громко, чтобы не быть услышанной. Потом она бросила беглый взгляд на поле и подняла руку, чтобы защитить глаза от закатного солнца.

Ее дочь бежала с такой скоростью, что нижняя часть ее тела казалась размытой. Она словно летела над блестящими зелеными ростками пшеницы нового урожая. Эльфейм мчалась, слегка наклонившись вперед, с изяществом, которое всегда восхищало ее мать.

- Она смешение самых лучших качеств кентавра и человека, - шепнула Этейн кобыле, которая прядала ушами, чтобы не упустить ни слова. - Богиня, как ты мудра.

Эльфейм закончила длинную петлю своего воображаемого маршрута и повернула к роще, где ее ждала мать. Заходящее солнце обрамляло ее бегущее тело. В его лучах темно-рыжие волосы девочки пылали как огненные. Светило будто запуталось в ее длинных тяжелых локонах.

- Конечно, эти прекрасные прямые волосы она получила не от меня, - сказала Этейн кобыле, пытаясь заправить за ухо непослушную вьющуюся прядь.

Лошадь повернулась к ней и внимательно слушала.

- Рыжий цвет - да, но за остальное ей следует благодарить своего отца.

Дочери также надо было сказать ему спасибо за цвет удивительно темных глаз. Их форма была материнской - большие и круглые, расположенные над высокими тонкими скулами, которые тоже в точности повторяли черты Этейн. Но глаза матери были мшисто-зелеными, а дочерние унаследовали восхитительный черный тон от отца-кентавра. Даже если физические формы Эльфейм не являлись полностью уникальными, ее красота оказалась необычной. В сочетании с телом, которое могла создать только Богиня, эффект был фантастическим.