Влюблена заочно! - Страница 14

– Конечно, правда!

– А что, если ты сбежишь с этим курьером? Он тебе нравится. Я же вижу.

– Нравится, – признала София.

– Он тебе не подходит, – прошептала Джанет. – От таких людей одни неприятности. Поверь мне. Я-то уж знаю.

– Мама, мы уже сотню раз об этом говорили… – Сегодня вечером ты была с ним, верно? София готова была все отрицать, но никогда прежде она не лгала матери. Джанет учила ее, что нет ничего хуже лжи.

– Да. Мама, успокойся. Ничего серьезного между нами нет.

Но Джанет судорожно вцепилась в ее руку.

– Как я могу успокоиться? Пойми же наконец: самое страшное, что может сделать женщина, – это позволить какому-нибудь негодяю погубить ее! Я тоже была молода и воображала, что люблю твоего отца.

– Мама, все это давно в прошлом… – Да, почти тридцать лет прошло… А потом твой отец меня бросил. Я начала разыскивать его и узнала, что он женат. Все это время он меня обманывал! Когда я наконец встретилась с ним и сказала, что беременна, он ответил: «А мне-то что? Сделай аборт и в моей жизни больше не появляйся!» Представляешь? Потом, когда я узнала, что его убили во Вьетнаме, я даже не заплакала. Родители заявили, что я опозорила семью, и отослали меня к тетке в другой город. И их можно понять. Одного не понимаю – как я могла быть такой дурехой, поверить бессердечному, лживому негодяю?

– Мама, тебе было только семнадцать. Ты еще не знала ни жизни, ни людей. Это совсем другое… – Может быть. А потом я в одиночку растила тебя. Чтобы выжить, бралась за любую работу. Няня, посудомойка, уборщица – все, что подвернется. У меня была одна задача – вырастить тебя.

Эту печальную историю София слышала, наверно, тысячу раз, но никогда трагедия матери не переставала трогать ее до глубины души. Но самое печальное, что за тридцать лет Джанет так и не сумела избавиться от горечи и обиды. Никогда больше она не подпускала к себе ни одного мужчину.

– Девочка моя! – со слезами на глазах молила мать. – Не давай этому Майку тебя одурачить! Он тебе слишком нравится. Это видно по глазам. Такие же сияющие глаза были и у меня, когда я влюбилась в твоего отца.

Неужели это правда? Ее чувства так легко распознать?

– Не надо, мама. – София нежно обняла мать. – Не бойся. Я всегда буду с тобой, всегда буду о тебе заботиться, как ты заботилась обо мне. Я никогда тебя не брошу. Никогда. А теперь спи.

Прошло несколько минут. По глубокому дыханию матери София поняла, что Джанет заснула. Откинув одеяло, она бесшумно встала с кровати.

Вернувшись к себе в спальню, она набросила халат, подошла к окну в гостиной и отдернула занавеску.

Полная луна заливала пустынную улицу мягким прохладным светом.

Ей вспомнился один случай из школьных лет – горькое воспоминание, даже сейчас вызывающее нестерпимую боль.

Она училась тогда в четвертом классе. Элис Энн Обри, первая школьная красавица, пригласила весь класс к себе на день рождения. София была вне себя от счастья. Вместе с Джанет она отправилась в магазин уцененных товаров за подарком для Элис Энн. Кукла Барби в роскошном платье балерины стоила дорого, но София смотрела на мать такими жалобными глазами, что Джанет вздохнула и купила куклу. По просьбе Софии продавец завернул ее в разноцветную подарочную обертку и перевязал розовой ленточкой. А Джанет перекрасила старое платье Софии, чтобы оно выглядело как новое.

Первый раз в жизни София шла на праздник в богатый дом! Она страшно нервничала – боялась что-нибудь сделать не так и все испортить.

Наконец настал назначенный день. Джанет привезла Софию к дому Обри, располагавшемуся в фешенебельном районе города. Сам дом показался Софии настоящим дворцом – подумать только, бассейн и теннисный корт! Храбро помахав рукой матери, она двинулась по мощеной дорожке к дверям, сердце ее сильно билось: до сих пор Элис Энн ее почти не замечала, но теперь-то, думала София, все изменится.

Замирая от волнения, София нажала на кнопку звонка. Дверь открыла сама именинница в прелестном бело-розовом платье; позади толпились ее подруги. Увидев Софию, Элис Энн презрительно сморщила носик.

– А ты что здесь забыла? – поинтересовалась она.

София протянула подарок.

– Я пришла на день рождения… – На день рождения, смотри-ка! А кто тебя приглашал?

– Ты, – сглотнув слезы, дрожащим голосом ответила София. – Ты сказала, что приглашаешь весь класс.

– Кроме замарашек.

Это ужасное слово поразило Софию, словно удар ножом в сердце.

– Но я принесла тебе подарок… – растерянно прошептала она.

Элис Энн ударила ее по руке, и кукла отлетела в сторону.

– Тебе здесь делать нечего, – прошипела она. – На кого ты похожа? Тряпичница какая-то!

– Тряпичница, тряпичница! – хором завопили ее подруги.

– И отца у тебя нет, – продолжала злая девчонка. – Он, наверно, как тебя увидел, сразу убежал куда подальше! Уродина несчастная! Тебя даже бешеная собака не укусит – побрезгует!

София бросилась бежать. Слезы струились у нее по щекам, в ушах звучал издевательский хохот Элис Энн и ее подруг. Она вернулась на дорогу и просидела на обочине несколько часов, пока Джанет за ней не вернулась.

Даже сейчас Софии было нестерпимо больно вспоминать о пережитом унижении. В тот день ей стало ясно, что она не такая, как все. Она замарашка. И у нее нет отца.

Именно тогда, сидя на обочине и размазывая по щекам слезы, София дала себе клятву: у ее детей будет отец и никто не посмеет над ними смеяться.

– Вот почему, – сказала ей Джанет в тот же вечер, после того как София выплакалась у нее на плече, – вот почему тебе необходимо выйти замуж за богатого человека, который сможет тебя обеспечить. Тогда никакая Элис Энн не посмеет над тобой смеяться! У тебя у самой будет такой же дом, даже еще лучше, и бассейн, и корт, и все, что захочешь. Тогда ты сама над ними всеми посмеешься. Обещай мне, София!

– Обещаю, мамочка.

Майкл проклял тот день, когда решил проникнуть в корпорацию под видом курьера.

Отец с самого начала был против этого маскарада. Он доказывал, что между Майклом и подчиненными возникнут сложности, что столь явно продемонстрированное недоверие обидит и оттолкнет людей. Но Майкл настоял на своем – и теперь об этом жалел. Если бы не эта авантюра, он не запутался бы так безнадежно в истории с Софией!

«Да, но иначе я не смог бы узнать, любит она меня или мои деньги», – напомнил он себе.

Остается одно: не давить на нее. Дать ей время. Пусть разберется в своих чувствах и все обдумает. А Майкл будет терпеливо ждать. В конце концов, спешить ему некуда.

Майк не заговаривал о тех безумных поцелуях в пятницу в кабинете. Сказать по правде, он вообще с ней почти не разговаривал. Заходил в кабинет, только чтобы отдать почту, бросал короткое «привет» и тут же исчезал.

«Вот и хорошо, – говорила себе София в среду. – Он понял, что у нас ничего не выйдет, и решил спустить дело на тормозах. Лучше не придумаешь».

Но почему же на душе у нее так тоскливо?

Она дала понять, что Майк ее не интересует, и он, по всей видимости, поверил.

Но верит ли этому она сама?

Рассеянно постукивая карандашом по столу, София смотрела в окно, где празднично синело безоблачное небо. Майк безрассуден и безответствен, доверять ему нельзя. А ведь брак основан на доверии. Значит, Майк ей не подходит, и говорить тут не о чем.

Подумаем лучше о Майкле Баррингтоне. Тем более что через две недели он вернется домой.

Однако и эта мысль не принесла успокоения. Дело в том, что Майкл не звонил с прошлой пятницы. Похоже, и тот, и другой, словно сговорившись, избегали Софию.

Что, если при встрече Майкл Баррингтон останется к ней равнодушен? Что, если он не привлечет ее физически?

До эротического свидания с Майком София еще могла убеждать себя, что это неважно. Но в прошлую пятницу, когда нежные руки и жадные губы Майка помогли ей понять истинное значение слова «возбуждение», она поняла, что любовь без влечения – жалкая пародия на любовь.