Влюбиться в катастрофу (СИ) - Страница 7

Глава 3. Условие.

Я, в который раз, лихорадочно и с чувством собственного самосохранения, оглядела мой теперешний одиннадцатый класс, усиленно вспоминая, когда же моя немного неадекватная персона успела так сильно не угодить Богу, в которого я, время от времени, переставала верить.

Вот, например, в данный момент, когда тот самый парень совершенно не сводил с меня каре-зеленого взгляда. На его аккуратно очерченных губах играла улыбка победителя.

Может быть, при других обстоятельствах, я сочла бы этого (к превеликому счастью, не знала его имени) брюнета невероятно сексуальным и довольно-таки привлекательным, но, очевидно, не сейчас и не в ближайшие несколько месяцев «тесного общения внутри класса».

Он вызывал во мне только уйму гнева и явной неприязни. Надеюсь, ничего не изменится за это время. Ой, как надеюсь.

Я нервно смяла в правой руке подол плиссированной юбки, которую мне сегодня так сильно захотелось надеть. А вернее, постараться произвести хорошее впечатление, в первую очередь, на администрацию школы и учителей, а уж потом, на мою «будущую классную семью», попутно слушая наставления и напутствия учителя географии.

Ею оказалась невысокая женщина, представившаяся как Зинаида Павловна, с маленькими, похожими на вороньи, глазками и тонкой бледной линией потрескавшихся губ. Темные волосы пробивала уже очевидная седина, а одета она была в серый брючный костюм, бледно-розовую шелковую рубашку и туфли с квадратными носами черного цвета.

Почему-то, как только я увидела учительницу, мне вспомнилась инквизитор Имоджен Эрондейл из «Орудий смерти»*. Уж очень она была схожа с ее описанием, да и характер был практически идентичным, что абсолютно не радовало.

- Надеюсь, ты все поняла. Можешь сесть вон туда, - женщина указала мне длинным костлявым пальцем на место, которое находилось в первом ряду, на предпоследней парте. - Будешь сидеть каждый урок там. - Какая ирония, практически рядом с новоявленным врагом недавнего времени. Спасибо, низкий вам поклон, классный руководитель.

Зинаида Павловна также успела посвятить меня об этом за какие-то десять минут. Плюс ко всему, она еще является и завучем старших классов, что крайне не удивительно.

Я, соглашаясь с ее точными консультациями, кивнула и, поправив съехавшую с плеча ручку рюкзака, направилась вдоль по ряду.

Женщина начала объяснять, а вернее продолжать начатую тему урока.

Когда я, уже собиралась опуститься за свою новоприобретенную, со слов классной руководительницы, парту, меня кто-то резко схватил за край свитера и потянул на себя. Я, больно ударившись локтем о спинку стула, приземлилась на чьи-то колени.

Вот дерьмо!

Еще этого мне и не хватало. В первый же день выставить себя распутной девкой или еще чего хуже, дешевой шлюхой.

- Какая встреча, рыжая, - прошептал мне на ухо хрипловатый мужской голос, который я сразу же узнала. Это был тот самый парень. В лицо бросилась краска, когда он положил свою ладонь чуть ниже моего живота, преднамеренно не давая встать и уйти. - Мне определенно везет сегодня.

- Отвали от меня, придурок, - как можно тише шикнула на него я, пытаясь вырваться из мертвой хватки его сильных рук. - Что тебе нужно? Неужели, это нельзя решить на перемене. Надо меня при всех опозорить, да? - Я отчаянно следила за действиями учительницы, но она продолжала чертить на доске схему, не обращая должного внимания на своих учеников. Я облегченно выдохнула.

- О, нет, - лица я его не могла видеть, так как сидела спиной к нему, но определенно знала, что этот гад злорадно ухмыляется и откровенно издевается надо мной. - Это будет тебе первым наказанием за мои испорченные кроссовки.

- Сволочь.

- Еще какая, милая, - его слова походили на легкий шепот, а рука соскользнула еще ниже. Я вздрогнула.

- Отстань от нее, Белов, - неожиданно, без малейших колебаний, проговорила светловолосая девушка, сидевшая за моей партой. Только на втором варианте.

Ее внешность была довольно-таки милой: большие и выразительные карие глаза, в обрамлении густых пушистых ресниц, пухлые губы, напоминающие персиковый бант и нежный румянец на щеках. Однако, сведенные на переносице брови говорили о том, что она невероятно злилась, а это никак не сочеталось со всеми вышеперечисленными чертами.

- До тебя туго доходит? Отпусти её! - Она сказала это слишком громко, отчего я шумно сглотнула скопившуюся во рту слюну и снова перевела взгляд в сторону доски. Ничего не изменилось: Зинаида Павловна продолжала выводить каллиграфическим почерком (будто мы были не на уроке географии, а на уроке русского языка) на зеленой поверхности доски уже какие-то термины и небольшие выноски из учебника, также стоя спиной к классу, который старался не говорить лишних слов. А если и говорил, то очень тихо. Не зря, значит, мне вспомнилась инквизитор.

- Это ещё не всё. Жди продолжения, рыжая. - Внезапно, «оковы» с живота исчезли, и я, воспользовавшись должным моментом, быстро переметнулась на свое место, пока одноклассники не заметили неладное. Слухи тут, по-видимому, расползаются со скоростью света, впрочем, как и во всех школах.

- Не обращай внимания, - я, от неожиданности, резко повернула голову, отчего шею пронзила неприятная судорога и, безмолвно ойкнув, начала растирать ладонью поражённое место.

Та самая светловолосая девушка, которая спасла меня от Белова, искренне улыбалась. Следа былой ярости совсем не осталось.

- Станислав Белов у нас местная звезда, секс-символ, Бог и ещё много кто, кем его называют и считают все девчонки нашей школы, да и не только школы. Лично меня он бесит, как ни крути, - продолжала соседка по парте. - Кстати, меня зовут Женя, а ты, видимо, Кира. - Это было скорее утверждение, чем вопрос.

- Все правильно, - с такой же улыбкой ответила я, пожимая аккуратную ладонь с длинными пальцами и ярко-красным маникюром, которую протянула мне блондинка. - Очень приятно.

- Мне тоже, - девушка напоминала легкое облако, которое иногда превращается в грозовую тучу. Не знаю почему, но она мне сразу понравилась. Очень приятный человек не только внешне, но и по общению, что для меня всегда играло главную роль. Исключением была Сашка, но я постаралась сейчас о ней особо не вспоминать.