Влечение. Мой опасный босс - Страница 7
У меня есть две недели на поиски новой должности. Начать планирую прямо завтра. Посмотрю объявление, закину свое резюме на сайты. Возможно, стоит позвонить знакомым ассистентам деловых партнеров Гадаева. За год я немного сблизилась с некоторыми из них.
У меня даже настроение поднимается. И работу я найти смогу, и бабушку вылечить. Гадаев и его мерзкая рожа, которую мне придется терпеть две недели – испытание непростое, но и не смертельное. На работу буду ходить в сложной одежде. Есть у меня комбинезон, который хрен снимешь. Ну и в кабинет к нему без диктофона на телефоне больше не зайду, пусть только попробует снова ко мне приставать, я тогда вообще подам заявление в полицию и раздую скандал в прессе! Да ни одна уважающая себя девушка после такого к нему работать не пойдет. С этими мыслями удивительно сладко после произошедшего засыпаю.
Глава 9
Артем
Ровно в восемь подъезжаю к дому Вересовой. В восемь двадцать ее обычно забирает мой водитель. Почестей многовато для просто помощницы, но когда я понял, что вовремя приходить на работу ей не дано, вариант был только один. И он не изменился. Изменилось что-то внутри меня.
Я какого-то хрена приехал сам. Поговорить, дать ей отгул. И какого-то хрена привез с собой два стакана кофе и… вафли. Бельгийские, ароматные, большие… Как ее сиськи. Почему-то вспомнилось сразу о них. Такое себе сравнение, но, если быть до конца честным хотя бы с собой, сиськи Евы я хотел куда сильнее вафель. Другое дело, что шансы получить желаемое стремятся к нулю, а вафли я купил сам.
Замена не равнозначная, но на безрыбье и рак рыба.
– Мне вас подождать? – спрашивает водитель.
– Все, как всегда, Олег. Считай, что ты просто приехал за Вересовой.
– Хорошо.
Никогда в жизни не пасовал. Сколько себя помню, уверенно пер напролом практически в любом деле. Так и вышло добиться того, что отец оставил мне компанию. Доверился, и я не подвел, а сейчас перед подъездом Вересовой медлю. И эта медлительность оборачивается тем, что первым в дверь подъезда заходит вчерашний мудила.
Я же… я остаюсь за бортом, потому что даже кода домофона не знаю и Олег, конечно, тоже. Он ни разу не поднимался к Еве, только ждал ее в машине, припаркованной у дома. Так я бы стоял с этими вафлями и кофе, если бы не бабушка, что вылетела из двери парадной. На радостях я был готов вручить ей вафли, но решил забрать их с собой. Лучше уж задобрить Еву, чем наградить рандомную бабушку за то, что она сделала милое дело, о котором даже не подозревала.
Поднявшись на нужный этаж, застаю картину маслом, а точнее мудилу в пальто под дверью. Внутрь то ли Ева его не пропускает, то ли ее снова нет дома. Мудила сразу меня замечает и кривится, словно ему говна под нос подсунули. Явно моим появлением недоволен, но это чувство, надо заметить, обоюдное.
– Не открывают? – начинаю разговор с вопроса.
А до самого вдруг доходит! Раз он здесь, значит в квартире не ночевал. А раз Вересова не открывает дверь, хотя сто процентов дома, значит они поругались. Ну блеск же! Расплываюсь в ехидной улыбке.
– А вы здесь что забыли, уважаемый? – спрашивает и сжимает челюсти, когда замечает в моих руках коробочку с вафлями и подставку с кофе.
– Проснулся пораньше, подумал, что давно не благодарил Еву Евгеньевну за ее бесценный вклад в мое дело. Меня, знаете ли, очень тяжело терпеть, а она, считайте, сутками на мне, то есть подо мной… Я имею в виду, на меня, пашет.
Оговариваюсь я, конечно же, специально. Любуюсь тем, как у этого мудня вытягивается челюсть и готовлюсь к словесному поносу с его стороны, потому что физической расправой он точно меня не порадует. Такие, как он, вообще не лезут в драку. Разве что к тем, кто физически куда слабее, а я шире него в плечах, да и запала во мне побольше. Вижу цель не вижу препятствий. Уж точно не в лице приглаженного.
Мы бы точно сцепились в перепалке, если бы не щелкнувший замок, а затем и макушка Вересовой, что показалась первой.
– Ева, – тут же ринулся к ней щеголь, но так и остановился на полпути, пригвожденный строгим взглядом.
– Доброе утро, Никита, – отвечает ему с таким холодом вселенским, что я всерьез беспокоюсь за кофе. Как бы его по касательной не задело от такой встречи. Холодный кофе я ужасно не люблю, а чем дольше мы тут стоим, тем сильнее он остывает. – Прости, но у нас с Артемом Борисовичем важное совещание, – выдала таким же тоном и… отвернулась, повернувшись ко мне всем корпусом.
Повторного приглашения я ждать не стал, зашел торжественно в дверь и с трудом удержался от того, чтобы не ткнуть фак прилизанному. Спас кофе и вафли, занявшие обе руки.
Внутри гостеприимство Вересовой заканчивается. Вместе с хлопком двери пропадает ее улыбка, адресованная мне минутой ранее и вся она словно… меркнет. Или же это просто виноват ее новый костюм, который больше напоминает скафандр? С первого раз так и не определить, это у нее раздельное или цельное. И явно оно просто так не снимется, если хозяйка не поможет. Намек понят.
– Вам чего, Артем Борисович?
– Мне разговор, а вам кофе с вафлями.
– Проходите, – Вересова неопределенно машет рукой в сторону кухни и семенит вперед.
Тапочки в виде собачки на ее ногах смотрятся смешно, но я обращаю на них внимание мимолетом. Больше акцентируюсь на ее покрасневших глазах и опухшем лице. Вчера она хоть и выглядела расстроенной, но не плакала. А сегодня… выглядит так, словно проплакала вчера весь вечер. И снова подозрения скатываются к лощеному мудню, которого руки чешутся, так хочется проучить.
На кухне ставлю кофе с вафлями на стол и протягиваю один стаканчик Еве.
– Правда думаешь, что я стану пить? – хмыкает, бросая равнодушный мимолетный взгляд на кофе.
– Что не так? Кажется, ты любишь карамельный латте.
– Люблю, но пить не стану. Не после того, что ты устроил в кабинете.
– Думаешь, я туда что-то подсыпал?
Вересова равнодушно пожимает плечами, а я злюсь. За всю… мать его, за всю мою сексуальную карьеру ни одна женщина не обвиняла меня в том, что я играю нечестно. Меня хотели все. Сами. Без каких-либо дополнительных препаратов. И Ева хотела. Очень сильно хотела. Я пальцами ощущал ее желание, а теперь что? Оказывается, это была нечестная игра? Если бы не этот ее наглухо закрытый скафандр, я бы точно не сдержался и отполировал ее задницей, что так сильно просит ремня, этот чертов деревянный стол. Со вчерашнего дня эта картина перед глазами.
Глава 10
Сладкий кофе я терпеть не могу. Еще и если с какими-то добавками – считай, похерили напиток окончательно, но чтобы Вересовой поднять настроение и сменить направление разговора, делаю несколько глотков из ее стакана и протягиваю ей. Она хмурится, сомневается. Видно, что ей и хочется и колется, но в итоге все же забирает стакан.
Как от этой мутной жижи может подниматься настроение – понятия не имею, но Вересова начинает сиять на глазах. Я и вафельки ей подкидываю, чтобы поела. Сладкое, говорят, гормон счастья повышает. Вот пусть ест, а то получится в итоге, что я зря всю ночь сидел над составлением нового договора по найму. Не выспался, между прочим.
– С Никитой вы поссорились вчера? – уточняю.
Ответом мне служит взгляд из-под опущенных ресниц. Недобрый такой, это-вас-не-касается-взгляд.
– Странно, что ты его за дверью оставила и совещанием прикрылась. Как думаешь, он все еще там стоит?
– Ты зачем пришел? – спрашивает. – Не помню, чтобы раньше ты возил мне кофе.
– Я пришел поговорить. Обсудить твое заявление на увольнение.
– Вот как… – Вересова хмурится. – Ты его видел?
Не спешу рассказывать ей, что смотрел, как она его писала.
– Видел. И у меня имеются возражения.
От хорошего настроения Вересовой не остается и следа, а кофе, как назло, кончился. Свой я ей не предлагаю, потому что он черный и без сахара. Боюсь испортить ей настроение еще больше, но вафлю свою двигаю к ней. Жертвую, чтобы задобрить Еву. Помню ведь, какая она сладкоежка.