Властители античных морей - Страница 54
Корабли, как новые, так и старые, были хорошо приспособлены для боя. На палубах устанавливались трехэтажные осадные башни с "большим количеством тяжелых орудий и метательных снарядов" (37а, I, 26), а носы кораблей были снабжены таранами, окованными медной броней. Бронированными носами были снабжены почти все пиратские корабли, сопровождавшие Митридата. Форштевни с таранами могли быть сменными и изготавливаться отдельно; в случае поломки носовую часть корабля можно было заменить, а иногда такие носы прикреплялись к кораблям другого класса. При большой скорости тараны вонзались в корпус неприятельского корабля и увязали в нем, играя роль абордажных крючьев или корвуса.
Во время сближения кораблей римляне осыпали неприятеля стрелами, копьями, дротиками и камнями из пращей и фустибалов (метательных палок), камнями и свинцовыми шарами (прообразами пуль) из онагров и баллист, стрелами из скорпионов. Если корабль подлежал уничтожению, стрелы обматывались паклей, смешанной с серой и асфальтом и пропитанной нефтью или маслом, и вонзались в борт или палубу неприятельского корабля, превращая его в факел. По крайней мере со времен Цезаря римляне использовали для этой цели и брандеры: его флотоводец Кассий, "нагрузив грузовые корабли смолой, дегтем, паклей и другими горючими материалами, пустил их при сильном и благоприятном ветре на флот Помпония и сжег все его тридцать пять кораблей, из которых двадцать было палубных" (37б, III, 101). Если силы были примерно равны и корабль можно было захватить в качестве приза, римляне подходили к нему вплотную, лишали хода, пуская в дело серпоносные шесты, и сцеплялись борт к борту посредством корвуса. Видимо, во времена Агриппы был изобретен также гарпаг - деревянный брус длиной примерно 3 м, окованный железом и имеющий на концах массивные кольца. Ближнее кольцо системой канатов соединялось с метательным устройством, дальнее оканчивалось большим острым железным крюком (harpago). Если гарпаг вонзался в оконечность судна или палубу у ближнего борта, он играл ту же роль, что и корвус: если же он пролетал над палубой и вонзался у дальнего борта, римляне, дав задний ход, могли перевернуть неприятельское судно. Гарпаг имел существенное преимущество перед обычными абордажными крючьями, забрасываемыми с помощью каната: его невозможно было перерубить. Разновидностью гарпага можно считать ассеры - тонкие длинные балки с обитыми железом концами, свободно подвешенные на канатах. Если ассер раскачать и с силой толкнуть на приблизившийся вражеский корабль, он сметал с его палубы все живое и мог при удачном попадании пробить борт.
Заканчивались морские сражения традиционно - рукопашной на неприятельских палубах.
* * *
Торговые суда Рима, по-видимому, претерпели меньше изменений, чем военные, но недостаток материала не позволяет сделать уверенные выводы. Раннереспубликанские корабли не дошли до нашего времени, и об эволюции римского торгового флота можно судить по сравнительно небольшому отрезку времени - от III в. до н. э. до III в. н. э. Но зато здесь мы имеем дело не с беглыми упоминаниями отдельных авторов, а с "живыми" кораблями.
Груз первого из них, затонувшего между 80 и 50 гг. до н. э., был обнаружен на заре XX века - осенью 1900 г. греческими ловцами губок у острова Антикифера и исследован в 1953 г. Жаком Ивом Кусто. Только груз от корабля не осталось ровным счетом ничего.
Зато семь лет спустя, тоже ловцами губок, был найден поистине бесценный клад. У берегов Туниса, близ мыса Африк с расположенным на нем городом Махдия - бывшей резиденцией проконсула провинции Африки, обнаружили римское судно с грузом, затонувшее чуть раньше, чем судно с Антикиферы. Археолог Альфред Мерлен приступил к его изучению. За шесть лет, с 1908 по 1913 г., со дна моря были подняты более 1340 предметов, занимающих теперь шесть залов Национального музея в тунисском дворце Бардо. Это судно длиной около 40 м, шириной около 16 м и с килем сечением 29X23 см назвали галерой Махдия. Предполагают, что оно погибло примерно в 86 г. до н. э., во время правления Суллы, когда он вывозил из Афин произведения искусства. Пунктом назначения могла быть или Остия, или Иол, переименованный при Августе в Кесарию, - строящаяся столица берберского царя Юбы II. В любом случае путь шел вокруг Сицилии. В 1948 г. подводные работы продолжили Кусто и Филипп Тайе. Им удалось проникнуть во внутренние помещения судна, чего не сумел сделать Мерлен, не располагавший аквалангом. Благодаря свинцовой обшивке корпуса груз, уложенный в трюмах, почти не пострадал.
Находки затонувших кораблей случались все чаще, и знакомство с ними начиналось обычно с подъема груза. Новая техника позволяет ныряльщикам тщательнее изучать морское дно, чем это делали ловцы губок или рыбаки. Примерно в 1925 г. Лигурийский рыбак из Альбенги поймал в свои сети две амфоры с римского корабля, затонувшего в первой половине I в. до н. э. на 44-метровой глубине. Но должна была пройти четверть века, прежде чем итальянским археологам удалось поднять в этом месте более 1 тыс. амфор, множество посуды и несколько обломков корпуса.
Совсем иначе проходили раскопки римского судна с амфорами, наполненными вином, затонувшего в 205 г. до н. э. и обнаруженного в 1949 г. корсиканским аквалангистом Кристианини вблизи острова Гран-Конглуэ, недалеко от Марселя, на глубине около 50 м. Сечение его дубового киля составляло 17Х 12 см, а шпангоутов, расположенных через каждые 10 см, - 9X9 см. По некоторым признакам судно имело мачту с парусами из бычьих шкур, как на галльских кораблях. В феврале 1952 г. Кусто начал работы по извлечению груза, общий план которых был разработан хранителем Марсельского музея Фернаном Бенуа. Археологам удалось поднять около 2 тыс. амфор, до 4 тыс. разнообразных предметов, определить принадлежность, возраст и маршрут судна и доставить на поверхность несколько его фрагментов. Оно принадлежало упоминаемому Ливием известному судовладельцу и лесоторговцу, почетному гражданину Делоса с 240 г. до н. э. Марку Сестию и, вероятно, было зафрахтовано неким Лукием Титом, сыном Гая: значительная часть груза помечена его именем. Судно шло из Эгейского моря в Массалию через Сицилийский пролив с заходом в промежуточные порты. Захватив последний груз на побережье Лациума, может быть, даже в Остии, оно обогнуло Корсику и взяло курс к Массалии, но шторм помешал Сестию и Титу получить прибыли от этого рейса.
По обломкам судов из Альбенги и Гран-Конглуэ удалось восстановить некоторые их характеристики. Судно из Альбенги имело 30 м в длину, 8 м в ширину и водоизмещение 135 т; из Гран-Конглуэ - соответственно 23, 7 и 200 м при грузоподъемности 80 т (иногда его длину указывают даже 30 м). Глубина судов от киля до верхней палубы, как правило, равнялась их ширине, и эти два судна не представляли исключения. Свинцовая обшивка их корпусов состояла из плотно пригнанных листов толщиной в 1 мм и размерами до 60X50 см. На обшивку судна из Гран-Конглуэ пошло 20 т свинца - по курсу того времени это было эквивалентно 8 кг 981 г серебра или 885,8 г золота. Чтобы удержать судно, требовался якорь весом 400-450 кг. Как видно, суда обходились недешево их владельцам.
Наиболее выдающейся можно считать находку в 1446 г. в озере Неми (в 25 км от Рима), где когда-то красовалась излюбленная вилла Цезаря, двух 70-метровых либурн с 10 рядами весел. Первая попытка их извлечения была предпринята уже в следующем году по приказу кардинала Колонна. Но лишь в 1930 г., когда удалось снизить уровень воды в озере, галеры оказались на суше. Это были увеселительные плавучие дворцы Калигулы, созданные, словно в насмешку, на озере, где еще витала тень Цезаря - автора законов против роскоши. Мраморные залы с фресками и колоннами, термы, златотканые драпировки, мозаичные полы, панели из ценных пород дерева, скульптура, конюшни - все это было рассчитано на один летний сезон. Корабли были "с жемчужной кормой, с разноцветными парусами, с огромными купальнями, портиками, пиршественными покоями, даже с виноградниками и плодовыми садами всякого рода: пируя в них средь бела дня, он под музыку и пенье плавал вдоль побережья Кампании" (30в, 37). С легкостью нажитые богатства скользили меж пальцев императора. Когда ему наскучили берега Неми, он велел затопить галеры...