Властелин Темного Леса
(Историко-приключенческие повести) - Страница 92

Лишь поздно ночью вернулись Кандо и Вельда в долину Нуфу.

Парра сидела у отверстия пещеры и грелась под теплыми лучами июньского солнца. Руламан отправился рано утром на охоту и только вечером вернулся домой, усталый, настреляв немного дичи. Он радовался приближению следующего дня, так как в этот день было назначено его свидание с друзьями. Он обещал Вельде медвежонка, и вот, после долгих поисков, он нашел у покинутой пещеры Налли следы старой медведицы с медвежатами. Это было неподалеку от яблони, под которой он и Обу убили пестуна. Обу! Ара! Давно ли он делил с ними и горе и радость, а теперь калатский вождь и его сестра стали его друзьями! Не было ли это изменой дорогим умершим друзьям и оскорблением их памяти?

В воображении Руламана ярко встало лицо бледного, изнемогающего Кандо на снегу. Нет, не измена, а сострадание завязало и укрепило их дружбу, которая теперь открывает перед ним новую жизнь.

Когда Руламан появился у отверстия пещеры, Парра, против своего обыкновения, не сказала ему никакого приветствия. Бледная и грустная, мрачно смотрела она на крутые скалы перед собой.

— Что с тобой, бабушка? — спросил Руламан нежно.

— Я увидала птицу из Вальбы — предвестницу смерти, — отвечала она медленно и серьезно. — Это маленькая черная птичка с большими круглыми глазами; я никогда не видала ее прежде. Она летала почти над моей головой и пищала: «Смерть, смерть, смерть!»

— Эта птица тебя обманула, — сказал Руламан. — Я застрелю ее, чтобы она не нарушала твоего покоя. Не думай о смерти. Ведь мы еще долго можем жить счастливо вот так, вдвоем. Я не могу и рассказать тебе, как хорошо теперь у меня на душе. Вспомни, как Кандо и Вельда добры к тебе!

— Да, они любят тебя и заботятся о тебе, мой Руламан! — сказала старуха. — Тебя ждет счастливая жизнь, а мне время умирать!

— Завтра пятый день, и Вельда принесет тебе молока и хлеба.

— Я не прикоснусь ни к питью, ни к пище, — возразила Парра, — оставь заботу обо мне. Только об одном прошу тебя: погреби меня в Стаффе в белой волчьей шкуре и навали большой камень на мою могилу. А когда к тебе придет горе или забота и ты вспомнишь обо мне, приходи сюда: брось камень на мой холм, по старинному обычаю айматов, и я услышу тебя и дам тебе совет. Ты же сам удались со своими друзьями на гору Нуфу и по-братски помогай Кандо управлять калатами. Но помни, мой друг, что ты должен быть отцом и защитником айматских женщин и детей, — ты не должен давать их в обиду.

Вдруг она закричала:

— Разве ты не видишь наших героев: твоего отца, Репо и Наргу, Обу и Ару? Они кивают мне головой и манят к себе. О, я приду, приду!

Потом лицо ее разом исказилось, и она сказала, дрожа от ярости:

— Но белый старик не должен оставаться в живых! Оставь мне месть, Руламан!

Выбившись из сил, она погрузилась в сон.

Огонь потух, все затихло в пещере.

На следующее утро Руламан собрался идти на свидание со своими друзьями в маленький грот.

— Останься со мной сегодня, — сказала Парра, нежно удерживая его за руку, — останься со мною: скоро ты навсегда соединишься с вождем калатов, а я уйду в пещеру Вальбы. Впрочем, нет, иди к ним. Я не умру, пока не отомщу друиду за гибель своего народа.

Она громко и дико засмеялась. В голове Руламана промелькнула ужасная мысль: не сошла ли она с ума?

Но старуха, как бы очнувшись от сна, спросила его совершенно спокойно:

— Отчего ты не уходишь? Я сегодня совершенно бодра и выйду на солнце, чтобы поджидать свою вестницу из Вальбы: она мне еще что-нибудь порасскажет. — И она выползла наружу.

Руламан простился с ней, слез со скалы и скоро исчез в тумане.

Друид решил вернуть доверие к себе бывшего ученика. Он заметил, что Кандо поддался чужому влиянию, и частые одинокие прогулки брата и сестры казались ему подозрительными; он приказал следить за ними, и скоро ему донесли о таинственных свиданиях в маленьком гроте, о пещере Стаффа и о том, что в этой пещере живет страшная старуха. Друиду стало все ясно: так вот кто отнял у него власть над молодым вождем! Значит, старуха, сидевшая под тисом, и Руламан завладели его душой и вооружили его против верховного жреца!

Друид призвал к себе нескольких калатов и велел им напасть ночью на Стаффу и выкурить ее обитателей, так же как они это сделали в других пещерах. Но калаты отказались.

— Неужели ты хочешь, чтобы еще несколько калатов погибло в борьбе с этим бешеным народом? Вспомни о Тульке: там нас было пятьдесят против двух, и двенадцать из нас погибли!

— Так вы боитесь мальчика и старой женщины?

— Старуха — колдунья, — возражали они, — так говорили нам айматские женщины: ее не берут ни копье, ни меч, она не горит и в огне. А мальчик смел и силен. Он сражается как лев, его стрела не дает промаха. Когда мы поставим лестницу на узенький выступ, он сбросит нас вместе с лестницей в пропасть.

— Так я пойду один! — закричал исступленно друид. — Бэл даст силу моей руке!.

Тогда выступили десять человек и закричали:

— Мы пойдем за тобой всюду, куда ты нас поведешь!

— Честь и слава вам! Бэл вас вознаградит! Я пойду впереди вас!

Друид знал, что каждый пятый день Руламан уходит из пещеры. На этом он и построил свой план: он задумал днем напасть на старуху, когда она будет одна, а Руламана подстеречь по дороге вечером и убить. Хорошо вооруженные, окольными путями достигли калаты Стаффы. Когда они подошли к узенькой дорожке, которая вела к отверстию пещеры, друид с ужасом поглядел в пропасть, зиявшую с левой стороны ее.

Старуха сидела у отверстия и грелась на солнце, с ее руки слетел ворон, харкая, полетел навстречу друиду и стал кружиться над ним. Старуха посмотрела вниз и узнала «белого старика»; она испустила крик ярости и быстро исчезла внутри пещеры.

Друид насмешливо обернулся к своим людям и сказал:

— Видите, ваша страшная колдунья обратилась в бегство! Скорей, подставляйте лестницу, вытащите ведьму из гнезда и сбросьте ее со скалы!

Ободренные бегством старухи, калаты подняли лестницу и приставили ее к скале. Ворон уселся у входа в пещеру, взъерошил перья и, каркая, поджидал врагов, как бы собираясь один защищать свою госпожу. Как только первый калат стал на ступеньку лестницы, ворон бросился на него; но другой воин быстро ударил бедную птицу мечом. Тяжело раненный, храбрый защитник упал на землю и скатился вниз.

— Хорошее предзнаменование! — кричал друид. — Птица колдуньи сброшена в пропасть, а за ней скоро полетит и сама колдунья!

Он остановился против входа в пещеру, чтобы лучше видеть, что будет происходить дальше. Шестеро калатов стали около него со стрелами наготове. Четверо других укрепили лестницу, и уже первый из них достиг головой отверстия в пещеру, как вдруг появилась старая Парра с горшком в руках.

Навстречу ей засвистели стрелы, но она быстро нагнулась и избежала их.

Заметив лестницу и на ней калатов, она в порыве ненависти ухватилась обеими руками за концы лестницы и сбросила ее вместе со всеми людьми в пропасть. Все произошло в один миг. Калаты ахнули и отшатнулись в ужасе. Но друид не поколебался и закричал:

— Месть за погибших братьев! Стреляйте же, говорю вам! Посмотрим, как она устоит против стрел!

— Стреляйте, стреляйте! — повторяла диким голосом старуха, не понимая смысла этих слов; она вытащила из горшка целую пригоршню живых гадюк, взмахнула ими в воздухе и сбросила на друида и его людей.

Ужас охватил калатов, и они пустились бежать. С насмешливым хохотом показала на них Парра друиду, но тот продолжал стоять на месте, словно заколдованный.

Тогда она подняла обе руки к небу и закричала:

— Проклятие тебе, предатель и убийца детей! Проклятие всем, кто верит в тебя! Знай, что аймат будет управлять калатами в долине Нуфе! Пятьдесят и пятьдесят раз ты приносил в жертву несчастных детей за твой народ, но сегодня я принесу себя и тебя в жертву за айматов!