Властелин Севера - Страница 1

Написание географических наименований в англосаксонской Англии отличалось разночтениями, к тому же существовали разные варианты названий одних и тех же мест. Например, Лондон в различных источниках называется Лундонией, Лунденбергом, Лунденном, Лунденом, Лунденвиком, Лунденкестером и Лундресом. Без сомнения, у читателей есть свои любимые варианты в том списке, который я привожу ниже. Но я, как правило, принимаю написание, предложенное «Оксфордским словарем английских географических названий» или «Кембриджским словарем английских географических названий». В упомянутых словарях приводятся написания, относящиеся приблизительно ко времени правления Альфреда Великого — 871–899 годам нашей эры, но даже это не решает проблемы. К примеру, название острова Хайлинга в 956 году писалось и как «Хейлинсиге», и как «Хаэглингейгге». Сам я тоже не был слишком последователен, прибегая к современному написанию «Англия» вместо «Инглаланд», используя «Нортумбрия» вместо «Нортхюмбралонд» и в то же время давая понять, что границы древнего королевства не совпадали с границами современного графства.

Итак, мой список, как и выбор написания мест, весьма нелогичен:

Алклит — епископство Окленд, графство Дарем

Батум (с ударением на первом слоге) — Бат, Эйвон

Беббанбург — замок Бамбург, Нортумберленд

Беррокскир — Беркшир

Виир — река Веар

Вилтун — Уилтон, Уилтшир

Вилтунскир — Уилтшир

Винтанкестер — Уинчестер, Хэмпшир

Гируум — Ярроу, графство Дарем

Глевекестр — Глостер, Глостершир

Дефнаскир — Девоншир

Дифлин — Дублин, Ирландия

Дорнваракестер — Дорчестер, Дорсетшир

Дунхолм — Дарем, графство Дарем

Кайр Лигвалид — Карлайл, Камбрия

Камбреленд — Камбрия

Канкесестер — Честер-Ле-Стрит, графство Дарем

Кенет — река Кеннет

Кетрехт — Каттерик, Йоркшир

Контварабург — Кентербери, Кент

Линдисфарена — Линдисфарн (Холи-Айленд), Нортумберленд

Лунден — Лондон

Онхрипум — Рипон, Йоркшир

Педредан — река Парретт

Редингум — Рединг, Беркшир

Синуит — форт Синуит близ Каннингтона, Сомерсет

Сиппанхамм — Чиппенем, Уилтшир

Скиребурнан — Шерборн, Дорсетшир

Снотенгахам — Ноттингем, Ноттингемшир

Страт Клота — Стратклайд

Суз Сеакса — Суссекс (южные саксы)

Суморсэт — Сомерсет

Сюннигтвайт — Суинитвейт, Йоркшир

Тайн — река Тайн

Темез — река Темза

Торнсэта — Дорсетшир

Треск — Тирск, Йоркшир

Туид — река Твид

Фифхэден — Файфилд, Уилтшир

Хайтабу — Хедебю, торговый город на юге Дании

Хамптонскир — Хэмпшир

Хегостелдес — Хексем, Нортумберленд

Хеден — река Эден, Камбрия

Хорн — Хофн, Исландия

Хоччхайл — Хогхэлл, графство Дарем

Хрепандун — Рептон, Дербишир

Эксанкестер — Эксетер, Девоншир

Эофервик — Йорк (датский Йорвик)

Этандун — Эдингтон, Уилтшир

Этелингаэг — Ателней, Сомерсет

Я с нетерпением ждал прихода темноты. Стояла летняя ночь, и свет яркого месяца, то и дело выскальзывавшего из-за облаков, заставлял меня нервничать. Ибо мне была нужна темнота.

Я принес два кожаных мешка к небольшому хребту, который отмечал северную границу моего поместья. Да, моего поместья. Фифхэден — вот как оно называлось. Этими землями король Альфред вознаградил меня за службу, которую я сослужил ему у Этандуна, где на длинном зеленом холме мы разбили армию датчан. То была славная схватка: «стена щитов» против «стены щитов», и тогда Альфред снова показал себя королем, и датчане были разбиты, а Уэссекс спасен. И, осмелюсь сказать, тогда я сражался лучше, чем большинство других воинов.

В той битве погибли моя возлюбленная и мой друг, а я сам получил удар копьем в правое бедро, и наградой за все это стал Фифхэден. «Пять Шкур» — вот что значило это название. Да уж, «Пять Шкур»! В моих новых владениях едва-едва могли сводить концы с концами четыре семьи рабов, которые пахали землю, пасли овец и ловили рыбу в реке Кенет.

Другие воины получили громадные поместья, а Церковь так и вовсе вознаградили богатыми лесными угодьями и пастбищами, полными сочной травы, мне же достались жалкие «Пять Шкур». Я ненавидел Альфреда, этого жалкого, набожного, скупого короля, который не доверял мне, потому что я не был христианином, потому что я был северянином, а заодно и потому что я вернул ему его королевство в битве при Этандуне. И в награду за это он дал мне Фифхэден. Вот ублюдок!

Так вот, я принес два мешка к небольшому хребту, траву на котором ощипали овцы. Хребет усеивали огромные валуны; месяц, время от времени вырываясь из-за облаков, окрашивал их сияющим белым цветом. Я присел на корточки рядом с одним из этих громадных камней, и Хильда опустилась рядом со мной на колени.

В ту пору Хильда была моей женщиной. Раньше она была монахиней в Сиппанхамме, но датчане взяли этот город и надругались над ней. Теперь она жила со мной. Иногда ночью я слышал, как она молится, и ее молитвы были полны слез и отчаяния. Я считал, что в конце концов Хильда вернется к своему Богу, но пока что она находила убежище в моих объятиях.

— Чего мы ждем? — спросила она.

Я приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Хильда была красива: удлиненное лицо, большие глаза и золотистые волосы, спрятанные сейчас под обрывком шарфа. По моему разумению, она лишь зря теряла время, живя в монастыре. Альфред, конечно, хотел, чтобы молодая женщина туда вернулась. Вот почему я позволил ей остаться со мной. Чтобы позлить короля. Этого ублюдка!

Я выжидал, желая убедиться, что за нами никто не наблюдает. Вообще-то вряд ли за нами кто-нибудь следил, потому что людям не нравится покидать дома ночью, когда по земле бродят порождения ужаса.

Хильда вцепилась в свой крест, но мне в темноте было хорошо и уютно. Еще в детстве я приучил себя любить ночь. Я был скедугенганом, Движущейся Тенью, одной из тех тварей, которых боятся люди.

Я ждал долго, но наконец убедился, что на низком хребте никого больше нет. Тогда я вытащил Осиное Жало, свой короткий меч, вырезал им квадратный кусок дерна и отложил в сторону. Затем выкопал яму, ссыпав землю в свой плащ. Лезвие все время натыкалось на мел и кремни, и я знал, что на Осином Жале останутся зазубрины, но продолжал копать, пока не сделал в земле углубление, достаточное, чтобы похоронить младенца.

Мы с Хильдой положили в эту яму два мешка. В них лежали мои сбережения — серебро и золото, и у меня не было ни малейшего желания оказаться похороненным вместе с ними. Я также владел «Пятью Шкурами», двумя мечами, кольчугой, щитом, шлемом, лошадью и красивой худощавой монахиней, но, поскольку у меня не было воинов, способных защитить мое имущество, сокровища пришлось спрятать. Я оставил себе только несколько серебряных монет, а остальное доверил земле, и мы засыпали захоронку, хорошенько утоптали землю, а потом вернули на место вырезанный кусок дерна.