Владыка смерти (Сага о плоской земле I, Том 1) - Страница 34

Беяш встал непривычно рано для себя и, отказавшись от завтрака, возложил пищу на алтарь одного из богов. Он помолился и облобызал ноги вырезанных из слоновой кости изваяний. Но когда Беяш поднял взгляд, то снова увидел черную птицу - и это уже не было сном, - взгромоздившуюся на голову серебряного пророка. Птица опять заорала:

- Беяш убил блудницу! Беяш, и никто другой. Убийца рухнул на пол, а потом бросился вон из храма. Но, выбегая, он столкнулся со своими приятелями-монахами. Они решили расспросить приятеля, в чем дело. Пока Беяш бормотал что-то невнятное, птица вдруг подлетела и уселась ему на плечо. Несчастный побелел, как мел, и в отчаянии ждал, когда она заговорит. Но на этот раз птица почему-то молчала, только искоса поглядывала на убийцу одним глазом. Монах попытался согнать птицу, но та не улетала. Она вцепилась в его плечо, как будто Беяш был для нее самым любимым существом на свете.

- Беяш завел себе птичку, - засмеялись монахи. Птица так и не улетела. Весь день она сидела на плече Беяша. Во время трапезы она клевала с его тарелки и пила из его чашки.

- Смотрите, эта птица просто обожает Беяша, - умилялись остальные монахи.

На ночь она устроилась в его келье, усевшись на подушку, - монах так и не смог ее прогнать. Несчастный лежал, словно окаменев, стараясь не заснуть, опасаясь ее когтей и клюва. Когда наконец измучившись, он задремал, птица заорала ему прямо в ухо:

- Беяш убил блудницу! Беяш, и никто другой.

Но при людях она всегда молчала.

"Может, она и дальше будет молчать", - подумал Беяш.

Но глаза птицы, похожие на бусины, пугали его. "Может, - говорили эти глаза, - в один прекрасный день я не стану молчать". Беяш перестал есть. Он похудел. Кожа болталась на нем вторым желтым хитоном. Монах стремился к уединению, а когда он вынужден был находиться в обществе, пот градом струился по его лицу.

- Послушай, Беяш, сын мой, - мягко упрекнул его Настоятель, - не подобает тебе таскать эту птицу перед ликами святых. Ты должен положить конец своим дурачествам.

- Я не могу, отец мой, - пробормотал Беяш. За эту дерзость Настоятель лишил его яшмовой серьги.

Десять раз солнце садилось и вставало, а птица по-прежнему сидела на плече Беяша. Когда же ему удавалось согнать ее, она тут же возвращалась, и клюв ее довольно чувствительно напоминал о себе.

На одиннадцатое утро Беяш, совершенно одуревший от страха и ослабевший от бессонницы, вбежал во Двор Саламандры, посреди которого находился обширный подводный сад. Беяш схватил большой каменный кувшин, стоявший на верхней ступени, и ударил им птицу, сидевшую на плече, но та моментально взлетела вверх. Тогда монахи швырнул кувшин ей вслед, но птица увернулась, и кувшин рухнул на голову Беяша. Несчастный скатился по ступенькам и сломал себе шею.

Глава 11

Несчастный Зайрем шел на юг, пока путь ему не преградила широкая зеленая река. Люди здесь не жили, и поэтому тут не было ни моста, ни переправы. Юноша счел это дурным знаком и повернул на запад по берегу реки. Зайрем скитался уже два месяца. Он не смотрел по сторонам. Люди перестали кидать в него камни. Но едва ли Зайрем замечал, что ни один из них так и не задел его, - может, это и не стоило его внимания. Там, где люди уже не знали о беглеце, его узнавали по одежде. Другие, решив, что Зайрем - странствующий монах, давали ему кров и пищу. Беглец принимал все с вежливым безразличием. Мир казался ему затянутым туманом, и он брел сквозь этот туман, надеясь отыскать черную тень, которая заберет его, тень ночи, называемую Азрарном. Зайрем искал его, хотя так до конца и не верил в его существование. Но, даже сомневаясь, он ждал встречи с ним, и кровь стыла в жилах от предвкушения этой встречи.

Река мелела. Поднимаясь к ее истокам, Зайрем видел, что водный поток становился все уже и теперь извивался ручейком между каменистыми предгорьями. Юноша карабкался все выше, и вскоре воздух стал чистым и прозрачным, как кристалл. Желтые орлы парили в небе над его головой, земля, раскинувшаяся перед ним, казалась желтой, и только река оставалась зеленой.

В этот день Зайрем миновал четыре деревни. Люди, завидев его, тыкали в него пальцами. Любое событие в этих краях становилось сенсацией. А через час после того, как юноша исчезал из виду, жители вновь выстраивались вдоль дороги, глазея на девушку с абрикосовыми волосами, которая шла, ступая по следам, оставленным в пыли первым путешественником.

На закате, когда Зайрем вошел в четвертую деревню, из дверей грязной хижины к нему выбежала женщина.

- Не ходи дальше, путник. Там дикие и таинственные места. Никто не отваживается идти туда после захода солнца.

Зайрем остановился, разглядывая незнакомку. Казалось, внутри него что-то дрогнуло.

Женщина, тронутая его взглядом и красотой, пригласила странника в жилище своего отца - поужинать и переночевать. Словно слепой, Зайрем позволил отвести себя в дом.

Здесь жили в скромном достатке. Запеченная рыба из зеленой реки, черные фрукты... Старик любил поболтать, а женщина пристально смотрела на Зайрема ей не хватало мужчины. Они оба тепло приняли его - и у каждого оказались на то свои причины.

Беглец едва притронулся к еде, слушая болтовню старика.

Вскоре он спросил, почему люди боятся земли на западе.

- Зловещие слухи ходят о ней, - протяжно произнес старик. - Говорят, там бродят отвратительные твари. Звери и нелюди. Еще когда был жив отец моего отца, в тех краях заблудился ребенок.

Трое мужчин отправились на его поиски. Ночь пришла и ушла, и только один из ушедших на поиски вернулся, но и он до конца дней своих оставался идиотом.

- Там полно ловушек и трясин, - добавила женщина. - Там есть соленое озеро. Рогатые кони приходят танцевать на его берегу. Но оно далеко, до него много миль пути.

Кроме того, там стоит стена, и никто не может перебраться через нее, кроме демонов.

- Демонов... - повторил Зайрем, но так тихо, что только женщина, прислушивавшаяся к каждому его слову, услышала это.

Когда юноша собрался уходить, женщина постаралась удержать его. Встав в дверях, она стала сулить ему вечную любовь, но он отстранил несчастную и ушел, растворившись в ночи. Когда женщина зарыдала у дверей, мимо проскользнул еще один путник - тот, кто сидел все это время на улице, глядя в освещенное окно. Симму вот уже два месяца следовала по пятам за Зайремом, следила за ним через окна домов, любовалась им, когда он спал на земле.