Владыка Севера - Страница 99

Рикрод уставился на него во все глаза, а несколько гарнизонных солдат вскрикнули. В бывшем поместье Рикольфа о гради только слышали. Как и в случае с трокмуа, Джерин перекрывал захватчикам пути к землям своего бывшего тестя. Но даже слухи о гради заставляли местный люд трепетать перед их могуществом. Мера этого трепета тем более возросла, когда они узнали, что победа над гради даровала Джерину королевский титул.

После кратких объяснений, как это произошло, Дарен сказал:

— Рикрод, сейчас же отправь гонцов Отари, Хилмику, Вачо и Раткису. Прикажи им немедленно явиться в мою крепость, чтобы принести мне феодальную присягу на верность. — Взгляд, брошенный им на управляющего, никак нельзя было назвать теплым. — Я знаю, что ты можешь передать им мои распоряжения очень быстро.

— Э-э… да, — ответил Рикрод.

Джерину показалось, что управляющий нервничает. На месте Рикрода Джерин тоже забеспокоился бы. Скорость, с какой он разослал сообщения в прошлый раз, когда Дарен проезжал через это поместье в Айкос, едва не привела к тому, что на обратном пути последнего чуть не убили.

Рикрод кашлянул пару раз, а затем низко поклонился.

— Все будет выполнено в точности, господин. Завтра на рассвете гонцы отправятся в путь.

— Хорошо, — неохотно ответил Дарен. Он продолжал сверлить управляющего взглядом. — Когда я покинул эту крепость, направляясь в Айкос, ты тоже ждал до следующего утра?

— Да, господин, — ответил Рикрод. Он кивнул в сторону алтаря, соседствующего с дымящимся очагом. — Клянусь отцом Даяусом.

— Отлично, — сказал Дарен, смягчившись.

Джерин посчитал это мудрым шагом, если только сын не собирается сместить Рикрода с должности, так как в этом случае экивоки уже не важны. Но если сын намеревается оставить управляющего на своей должности, чтобы и далее сотрудничать с ним, то необходимо показать, что он ему доверяет. Иначе, даже если Рикрод и не склонен к заговорам, он быстро начнет к ним склоняться.

Лис перевел взгляд на алтарь, сложенный в честь Даяуса. Интересно, подумал он, а замечает ли вообще глава элабонского пантеона, когда кто-нибудь в своих клятвах ссылается на него. По словам Бейверса, выходило, что Даяус еще более удален от материального мира, чем остальные элабонские боги. Например, Волдар… нет, Джерин не хотел даже думать о том, как богиня гради может разделаться со своим подопечным, вздумавшим лживо поклясться в чем-либо ее именем (за исключением, возможно, того случая, когда эта ложь помогла бы тому приобрести преимущество над ее врагами). Но Даяус, по-видимому, не обращает внимания на такие проступки. Знает ли о том Рикрод или как-либо это чувствует? Джерин внимательно присмотрелся к управляющему, но так и не смог найти ответ на свой вопрос.

Он покачал головой. Это совсем не его забота, по крайней мере, она скоро перестанет быть таковой. Это поместье Дарена. Он и будет выбирать, кому здесь верить, а в ком сомневаться. Если он ошибется в своем выборе, то сам за то и поплатится.

Обращаясь к Дарену, Рикрод сказал:

— Э-э, господин, поскольку ваш отец теперь не принц, а король, будете ли вы владеть этой крепостью как независимый барон или как его вассал?

Мнение Джерина о сообразительности Рикрода, до сих пор низкое, мгновенно возросло. Это был хороший вопрос, ответ на который хотела бы знать даже самая мелкая сошка.

— Здесь я сам себе хозяин, — ответил Дарен. — Я никому не приносил вассальной присяги и никто не требовал ее от меня. Однако если вы думаете, что я стану отрицать, что я сын своего отца, то вы ошибаетесь.

Он говорил примерно то же самое вскоре после смерти своего деда. Но тогда это все было в теории. Теперь же имело значение, и немалое. Рикрод облизал губы, словно пробуя ответ на вкус.

— Вряд ли я мог бы ожидать от вас большей честности, господин, — сказал он, наконец. Очень искренне, по крайней мере, таковым был его голос.

Некоторые местные воины закивали.

— Хорошо сказано, — загомонили они.

Джерин про себя улыбнулся. Дарен начинал так хорошо, как только можно было надеяться. Однако что может произойти, когда Отари и остальные ведущие бароны здешних земель прибудут в крепость, это уже совсем другая история.

Стоя на стене крепости Дарена, Рикрод вглядывался в юго-запад.

— Почему они не едут? — раздраженно пробормотал он, бросая взгляд на Джерина, стоявшего рядом. — Они должны были появиться пару дней назад.

— Если они не появятся в ближайшее время, особенно Отари Сломанный Зуб, я сам навещу их. Посмотрим, как им это понравится, — сказал Джерин.

— Зато тогда ваши люди не станут нас объедать, — пробурчал Рикрод.

Джерин подумал, что вряд ли это замечание было предназначено для его ушей, поэтому вежливо сделал вид, что ничего не слышал.

Первый из ведущих вассалов Рикольфа прибыл днем. Джерин готов был поспорить, что им будет именно Раткис Бронзолитейщик, и выиграл бы спор, если бы таковой состоялся. Раткис не заставил себя ждать и опустился на одно колено перед Дареном со словами:

— Я рад, что у этого поместья снова есть господин.

— А я рад, что я здесь, — сказал Дарен. — И уверен, что мне еще многое предстоит узнать. Кое-что из этого, я думаю, от тебя.

Раткис поднялся и обратился к Джерину.

— Судя по его речам, он уже многому успел у вас научиться. — Он поднял одну бровь. — Кстати, верно ли понял гонец, что вы, теперь, величаете себя королем?

— Верно, — ответил Джерин, ожидая, как воспримет эту новость вассал Рикольфа, ныне вассал Дарена.

— Надеюсь, это вам сойдет с рук, — вот все, что сказал Раткис.

Учитывая, что Джерин тоже надеялся, что ему это сойдет с рук, он вряд ли мог порицать такой ответ.

Отари Сломанный Зуб, Вачо, сын Файдуса, и Хилмик Бочарные Ножки прибыли на следующий день с интервалом в пару часов друг за другом. Каждый привел с собой большой отряд боевых колесниц, без сомнения, самый большой из тех, что ему удавалось когда-либо собрать. Джерин представил себе, как обессиленные гонцы носятся между маленькими крепостями. Однако эти трое упали духом, когда обнаружили, что, даже если сложить их маленькие войска, они составят не более половины армии Джерина.

— На их удочку попалась более крупная рыба, чем они ожидали, — весело сказал Вэн. — Вместо того чтобы вытащить ее на берег, они вдруг поняли, что она вот-вот утащит их в воду.

— Вот именно, — сказал Джерин. — И знаешь что? Мне их ни чуточки не жаль. Возможно, теперь, воочию убедившись, на что я способен, когда захочу, они поймут, что еще не доросли до того, чтобы тягаться со мной, и наконец, успокоятся. То есть станут хорошими или, по крайней мере, приемлемыми вассалами моего сына.

Если эти три вассала действительно вознамерились стать таковыми, то сразу они своих намерений не обнаружили. Отари подошел к Рикроду и, позабыв о всякой вежливости, спросил:

— Твой гонец, что, сдурел? Что за чушь он нес о каких-то там королях?

Нервно поглядывая в сторону Джерина, управляющий прочистил горло и ответил:

— Ах, лорд Отари, это никакая не чушь. Вот перед вами стоит король Севера.

Отари хлопнул себя ладонью по лбу.

— Тебе что, мало господства над людьми, которые по праву являются тебе ровней? — накинулся он на Джерина. — И вообще, кто нарек тебя королем? Уж не сам ли ты, а?

Лис, уже не в первый раз за последнее время, ответил с большим удовольствием:

— Нет, первым, кто назвал меня королем, был мой вассал, трокмэ Адиатанус.

У Отари отвисла челюсть. Хилмик и Вачо, охнув, уставились на Джерина. Все трое наверняка знали, сколько неприятностей принес ему Адиатанус за все эти годы, по всей видимости, надеясь, как и они, обрести прочную независимость.

Первым дар речи обрел Отари:

— И за что же, интересно, он наградил тебя этим титулом? — В его голосе слышалось не простое неверие, а негодование.

— За то, что я отогнал гради обратно к океанскому побережью и поссорил их богов с другими богами, чтобы мы могли прогнать самих гради, — спокойно объяснил Джерин.