Владыка Серафим. Роман. Часть третья (СИ) - Страница 14

- Почему люди так горды и так уверены? Почему фарисеи и книжники верят, что Мессия придет на землю как воин с мечом в руке и на боевом горячем коне? Почему нельзя представить его умным и добрым, сильным не мщением отступникам, а пожеланиями добра для них грешников, овец заблудших, со словами любви и сострадания всем, кто нищ, бесприютен, несчастен.

Я вижу вокруг много фарисеев в широких головных повязках и дорогих хитонах, которые молятся даже проходя по людной улице, останавливаясь среди идущих и шепчущих молитвы и воздевающих руки к небу. Но вот помолится он и пойдет и тут же забудет Бога, возгордившись и будет говорить про себя: "Вот какой я праведник и верующий. Все должны знать, что я учен и умен, что я много молюсь и неделями не ем мяса и пью только воду, соблюдаю заветы старцев и учителей веры".

И довольный пойдет по своим делам. А дела его направлены к тому, чтобы стать богаче, завести больше учеников, расширить свой дом, увеличить свой доход. Он презирает бедняков, своими руками в трудах добывающих хлеб насущный. Он уверен, что Бог дал ему здоровье, богатство, а главное - ум, для того, чтобы заботиться о себе и о своих близких, а не об этих несчастных.

Он уверен, что мир, такой, каков он есть, справедлив и справедливо то, что одни едут, а другие везут и так будет всегда. И дрожит он над нажитым богатством и страшится его потерять.

Все помыслы его направлены на приумножение этого богатства, и потому он не хочет знать, горькую правду жизни, что если у кого-то много домов, то у кого-то, дома вообще нет, а если у кого-то полные закрома зерна, то обязательно, кто-то боится умереть с голоду, не дождавшись нового урожая...

Иисус говорил как всегда, спокойно, мягким голосом и Мария кивала его словам, напряженно всматриваясь, в мерцающие ясным cветом, глаза сына. С улицы, крича, вбежали дети, но увидев разговаривающих взрослых, выскочили во двор, наполовину закрытый предвечерней тенью, обещающей ночную прохладу.

Иисус допил воду, поставил кружку, встал, прошелся из угла в угол, и продолжал:

- И бедняки смирились. Они с утра до ночи работают, иногда забывая о молитве и засыпая в своих жалких жилищах от усталости, видят в снах золото, дорогие наряды, много вкусной и сладкой еды.

И тайно завидуют сильным мира сего богачам и законникам. И самое страшное в том, что они, бедняки и работники, верят в то, что золото дает власть. Никто из них: ни бедняки, ни богачи, не задумываются о своих душах, которые погибают от алчности, злобы и равнодушия.

А фарисеи уверены, что мир, который они для себя построили, это благой мир, мир, угодный Богу. Они готовы обвинить Бога, Отца нашего, в жестокости или равнодушии к их судьбам, стоит им потерять здоровье, своих близких, свой доход или дом.

Но не думают они, что это расплата за их грехи, их гордыню и приверженность к земным благам, которые подобны пыли, праху под нашими ногами.

Им кажется, что быть первым - это благо, а последним - это плохо. Они говорят: мы учены и это хорошо, а они темны и полу грамотны. Наши родители были богаты и жили долго, а их родители жили бедно и рано умерли. Их мир, который в гордыне своей они построили, поделен на плохой-хороший, богатый-бедный, умный-глупый. Они надеются, что так было всегда и всегда так будет...

Иисус увлекся, стал жестикулировать, но, вдруг, словно проснувшись, увидел, что матери не сидится на месте, что она давно пытается встать и подойти к печке, где у нее готовится пища, но только нежелание его перебивать, мешает ей это сделать.

Иисус улыбнулся и прервавшись, сказал:

- Матушка, я знаю, что вам надо готовить ужин, простите мою забывчивость.

Мария виновато улыбнулась и проворно вышла на кухню.

Иисус, оставшись один, слыша голоса с ожившей к вечеру улицы, сел перед окном, где посветлее, и открыл книгу Давида, в которой знал почти каждую строчку наизусть.

Но, раскрытая книга так и осталась лежать у него на коленях, а он додумывая, словно вспоминая не один раз уже слышанное, продолжил разговор со своим Я:

"Люди, а больше их учителя, поверили, что работать, накопить денег, а потом заставить других работать на себя - это хорошо, а быть бедным и больным - это плохо. Но вот однажды придет день, когда им придется умереть и они будут плакать и рыдать боясь расплаты за грехи свои, которые они уже забыли, но в страшную минуту смерти вспомнили.

Они поймут, что делали все неправильно и ужаснутся. После смерти плоть их сгниет и превратится в прах, а душу их грешную злой привратник схватит и, торжествуя, бросит в ад на вечные мучения.

А те, кто страдал, но верил, и умирать будут уповая на Бога Всеблагого и души их попадут в рай, где воскреснут праведники и мученики и, одевшись в плоть свою, займут места на престоле, подле Отца и Ангелов его. И тогда ничего уже с ними не сможет сделать Сатана и побежден будет и предан суду Божьему и наказанию достойному".

---------------------------------------""----------------------------------

Иисус пробовал говорить об этом в семье, но все, что он говорил, слушатели не понимали. И Иосиф, пока он был жив, и его старшие братья, не принимали всерьез всего, что он пытался им объяснить. Для них все было просто и понятно.

И только мать Иисуса, Мария, любовно и печально смотрела на своего сына, слушала его, и думала, что нигде, ни у кого не видела таких внимательных, умных и печальных глаз.

Несколько раз Иисус пытался говорить с соседями о Ветхозаветных Законах и Законах Бытия, но все они были заняты добывание хлеба насущного и не было времени у этих простых людей, чтобы посидеть и подумать о том, что говорит им этот странный молодой человек, Иисус, сын плотника Иосифа, их соседа, которого они знали с детства и который для них был таким же как и их дети, непослушные, непонятливые, шалуны и проказники.

А Иисус говорил о Вечных заповедях: "не укради", "не убий", "не прелюбодействуй". Ему не возражали, в спор не вступали, но знали, что многие, если и не убивали (хотя были и такие), то брали все, что "плохо" лежит, а если и не крали, то прелюбодействовали, как только была возможность, и даже видели в этом особую мужскую доблесть, хотя женщин, уличенных в прелюбодеянии, забивали камнями до смерти.

Так издревле повелось - все знали, чего нельзя делать, но зная, делали, и старались скрыть это так, чтобы никто не узнал.

Еще он говорил: "возлюби врага своего..." или "ударят по правой щеке, подставь левую".

Конечно, так никто в Иудее и в Израильской стране не жил и среди всех двенадцати колен еврейского народа была в почтении другая заповедь: "Око за око, зуб за зуб". Над Иисусом смеялись, когда он пытался говорить о своих заповедях и отвечали ему:

- Ну давай я сейчас тебя побью, а ты потом придешь и поблагодаришь меня за это... Ха! Ха! Ха! Смешные и глупые речи!..

... Сатана разочарованно вздохнул: "А я уже надеялся, что после падения Рима мир ввергнется в хаос... Поэтому, я старался научить их злому бессердечию и подсказал завести зверские обычаи, которые развлекали их в Колизее.

Тогда, мне казалось, что стоило разрушить Рим и человечество рухнет занявшись самоуничтожением. Я поспособствовал ослаблению Римской республики и привёл к власти императоров. Никто конечно не подозревает, что это первый шаг в сторону падения... И что-же?"

Сатана тяжело задумался и пристально смотрел в одну точку, пока гранит, там, в углу пещеры не стал плавиться и не защёлкала покрываясь трещинами от невидимого жара, скала...

- Так о чём это я? - через время произнёс вслух, очнувшийся от забытья Сатана.