Владыка Асгарда - Страница 16

Все-таки у богов странные понятия и о справедливости, и о величии. Оказывается, женщине выгоднее путаться с троллем, а не с приличным человеком, дабы получить потомство, достойное божественного статуса. А ведь того же Аспида убил не трусливый сын тролля Ильма, а храбрый отпрыск боярина Бутуя. И чем, скажите на милость, Бутуй, не раз проявлявший доблесть на поле битвы и мудрость в совете, хуже какого-то там захудалого тролля, обитающего в забытом богами Угорье.

– Не огорчайся, – утешила витязя лесная богиня. – Далеко не каждый демон становится богом и попадает в мир Прави. Большинство из них ждет жалкая участь теней в Подлунном царстве. Ибо сила демона с течением времени сходит на нет.

– Так ведь и люди смертны, – напомнил ей Божидар.

– Люди смертны для мира Яви, но самые достойные из них вновь обретают себя в мире Прави, чтобы в награду за земные труды получить от богов вечное блаженство.

– Значит, на вечное блаженство я могу рассчитывать?

– Конечно, – кивнула Девана. – Если и впредь будешь верным слугой дочери Перуна. – Вообще-то мне был обещан статус мужа, а не слуги, – напомнил забывчивой богине Божидар.

– Не вижу разницы, – отрезала Девана.

Божидару уже надоело спорить с девчонкой, надувшейся от спеси. Неважно, кем она его считает, мужем или слугой, куда важнее – выскользнуть из ее излишне горячих объятий и попытаться помочь несчастному Мортимиру, попавшему в лапы злобной Моране отчасти по вине Божидара. И пусть вина эта была невольной, но это не освобождает витязя Асгарда от клятвы, данной перед священным камнем Перуна. А клялся он в том, что не оставит товарища в беде и сделает все возможное, чтобы Зло никогда не восторжествовало в мире Яви. А богиня Морана была злом, причем злом не до конца понятным, а потому особенно опасным.

– Я должен навестить свою матушку, моя благородная госпожа, – попытался подольститься к Деване Божидар. – Надеюсь, ты не станешь мешать мне в этом угодном богам деле.

Глаза Деваны сверкнули таким гневом, что Божидар невольно присел, в ожидании грома небесного. К счастью, ни грома, ни молнии не последовало, зато на голову ветреного мужа лесной богини пролился целый поток отборной брани и обвинений в святотатстве. Оказывается, витязь своими неразумными словами и действиями оскорбил дочь Перуна, за что, безусловно, должен понести суровое наказание. Богиня Девана – это не потаскуха, которую простой смертный может оставить безутешной на ложе после одной единственной ночи любви.

– Я прикую тебя к своему ложу цепями и заставлю служить как последнего раба ночи и дни на пролет, пока силы твои окончательно иссякнут, и ты угаснешь как свеча на ветру. Угрозы рассерженной богини не были пустым звуком. Цепью Божидара пока еще к ложу не приковали, но подняться с него он уже не мог. Поначалу витязь решил, что удар, полученный при падении с шеи Аспида, дал о себе знать, и у него просто отнялись ноги. Однако очень скоро он сообразил, что дракон здесь не причем, а в его телесной слабости виновата именно Девана, которая, видимо, еще не привыкла к тому, что ее угрозы, прежде большей частью пустые, ныне обретают силу раньше, чем успевают слететь с языка.

– Я не могу ходить, – шепотом попытался урезонить ее Божидар.

– Ты притворяешься, – рассердилась Девана. – Тебе не увильнуть от своих обязанностей.

Делай, что я хочу.

Поскольку в данном случае желания богини и витязя совпали, договор о примирении был заключен как бы сам собой. Пока Божидару отказали только ноги, все остальные части тела были в полном порядке, что позволило ему ублажить Девану и сбить накал ее гнева до разумных пределов. Правда, богиня и здесь проявила свой скверный характер и без конца требовала от несчастного витязя все новых и новых свершений на ложе любви. Спас витязя от неминуемой смерти осторожный стук в дверь. Видимо, кому-то из верных ближников Деваны показалось странным, что их богиня вот уже двое суток не покидает ложницу, отказывая себе в еде и питье. Гнев богини был ужасен, ни в чем не повинная дверь рассыпалась прахом от одного ее взгляда, а воевода Стемир уцелел только потому, что успел спрятаться за косяк.

– К нам прибыл посланец, благородная Девана, – быстро проговорил Стемир.

– От кого? – рыкнула в его сторону рассерженная богиня.

– От Волоха. Гарпии напали на один из его городов. Князь Биармии просит у тебя помощи, божественная Девана.

– Что я говорил, – прохрипел вконец обессиливший Божидар. – Трудолюбивая Морана не стала ждать, пока ее соперница удовлетворит свою страсть. Конечно, держать в цепях несчастного витязя куда проще, чем бороться со злом.

– Где твои цепи?! – вперила в любовника сердитый взгляд Девана.

– Пошутить нельзя? – сразу же пошел на попятный Божидар.

– Скажи посланцу Волоха, что я скоро буду, – приказала Стемиру Девана. – И пришли ко мне служанок.

Преображение Деваны из скромной девственницы в величественную богиню не произвело, похоже, на матерого волкодлака большого впечатления. Из чего Божидар заключил, что Стемир был готов к такому повороту событий. Сам же витязь с некоторой опаской посматривал на женщину, в нетерпении прохаживающуюся по ложнице. Ему даже показалось, что она преобразилась не только внутренне, но и внешне. И бедра у нее стали шире и груди тяжелее. А от ее тела, белого как молоко, исходило воистину божественное сияние. Похоже, эту перемену заметили и служанки, неслышными тенями скользнувшие в покои озабоченной богини.

– Я могу встать? – спросил Божидар у Деваны.

– Можешь, – благосклонно кивнула та. – Но не вздумай отойти от меня хотя бы на шаг. Гнев мой будет страшен.

Князь Волох вернулся в замок Кремень в великом гневе и великом смятении. Сама мысль, что его как сопливого мальчишку провела порченая баба, была для него невыносимой. Союзники князя Биармии, Хорс и Таксак, впали в уныние. Сколотские бояре и сарматские беки стали вслух поговаривать о возвращении домой. Сложившийся, было, союз после поражения в замке Цепень дал глубокую трещину. Царь Сарматии и князь Сколотии потеряли веру в своего предводителя. О богине Моране и тот, и другой имели смутное представление. О гарпиях они, конечно, слышали, но нос к носу с ними столкнулись в первый раз. И эта встреча произвела на них самое скверное впечатление. Злобные летающие бабы едва не истребили мечников, захвативших замок Цепень. А ведь это были лучшие бойцы как Сарматии, так и Сколотии. Простофиль и неумех князья в свои дружины просто не брали.

– Это еще цветочки, – шипел биармский боярин Сипяга, расстроенный поражением еще больше, чем князья. – Ягодки будут впереди.

– Какие еще ягодки, – не понял Хорс, уныло ковырявшийся жирными пальцами в блюде с дичиной. Князь Сколотии не был голоден, но и вставать из-за стола ему не хотелось. – Волчьи, – зло выдохнул Сипяга. – Если волкодлаки узнают, что мы подставили их Хозяйку под мечи ориков, Биармия захлебнется в крови. – Жар-цвет стоил того, – вякнул со своего места Ермень.

– Молчи уж, – пренебрежительно махнул рукой в его сторону боярин Сипяга. – Это ты обманул князя.

– Никого я не обманывал! – взвился Ермень. – Был жар-цвет в замке Цепень. Вот и князья подтвердят. А то, что Волох не удержал его в руках, моей вины нет.

– Это правда, – кивнул царь Таксак. – Чего уж теперь.

– Правда, да не вся, – продолжал гнуть свое Сипяга. – Я тебе, Ермень, не завидую. Княгиня Леля не простит тебе гибели сына.

– А что случилось с Мортимиром? – спросил царь Таксак.

– Разве я не сказал? – удивился Сипяга. – Вот ведь голова садовая. О главном забыл. Только что вернулись мечники княгини Лели, посланные на разведку. Следы витязей они обнаружили, нашли даже костер, где Мортимир и Божидар устроили последний привал, но на этом все и закончилось. И витязи, и их мечники как в воду канули.

– Может, заблудились? – предположил Хорс.

– Беда в том, князь, что костер свой витязи Асгарда развели в двухстах шагах от засады, которую орики Студеня устроили на Хозяйку Муромских лесов Девану. А тех ориков, как ты знаешь, было без малого две сотни. В лучшем случае, витязей захватили в плен, в худшем убили.