Владыка - Страница 19

— Мой лорд?! Повелитель, что с вами?!

Тирриниэль не ответил — его терзал озноб и все быстрее охватывал знакомый холод. Пальцы лорда заледенели. А смоляные волосы словно инеем подернуло — так резко они вдруг поседели.

— Мой господин?!

— Кто здесь? Аттарис, ты? — неуверенно поднял голову владыка, услышав новый горестный крик и силясь разглядеть хоть что-то в мутной пелене, расплывающейся перед глазами.

— Да, мой лорд. Сейчас… подождите, я помогу! Потерпите совсем немного, и вам станет лучше… — торопливо забормотал хранитель, приложив разогревшуюся ладонь к груди владыки. А затем неожиданно вздрогнул: кожа повелителя была холодна как лед. Прошептав сдавленные проклятия, целитель склонился над ослабевшим эльфом и направил в него щедрый поток силы, который был ему так необходим.

Аттарис знал, что не сумеет заполнить даже треть из необходимого владыке резерва. Не сможет, даже если опустошит собственные запасы до дна. Но замедлить процесс старения на пару дней он был вполне способен, и хранитель не пожалел себя, отдавая истощенному повелителю последние крохи своих собственных невеликих сил.

— Возьмите, мой лорд. Это поможет. Ненадолго, но все же лучше, чем ничего.

— Где Иттираэль?

— Я здесь, мой лорд, — отозвался неподалеку запыхавшийся старший, а в следующую минуту поток силы значительно возрос. — Аттарис, не вмешивайся — ты и так на грани. Еще немного, мой лорд, и вам полегчает. Я же говорил, что вам нельзя напрягаться. Почему вы так неосторожны?

— Я должен.

— Вы должны жить, — устало отозвался Иттираэль, щедро отдавая повелителю силы. — Ради своего народа, ради будущего, ради всех нас… Еще есть надежда. А вы слишком бездумно расходуете дар, надеясь на помощь неразумного юнца, который к тому же собирается покинуть свой народ, как только вас не станет. Разве он стоит того? Разве стоит вашей жизни?!

Владыка Л’аэртэ слабо улыбнулся.

— Ты не поймешь…

— Конечно нет, — раздраженно дернул щекой Иттираэль. — Зато я знаю, что со следующего занятия вы можете не вернуться!

— Достаточно, Аттарис. Дальше я справлюсь сам.

Лекарь устало отстранился и с облегчением увидел, как на лице владыки появился слабый румянец. Седые волосы, правда, не почернели, но все же сейчас его состояние было лучше, чем минуту назад.

Иттираэль в который раз за последние дни вытянул владыку из бездны. После чего утер выступивший на лбу пот и с досадой отстранился.

— Что же вы делаете, мой лорд? Неужели этот мальчишка так сильно вас задел? Зачем вы поддерживаете вокруг него охраняющий контур? Да еще такой, на который и у меня сил может не хватить? При этом ваши собственные щиты горят, резерв почти истощен, а время Ухода сократилось? Вы почти исчерпали возможности рощи!

Аттарис испуганно взглянул на Иттираэля, но старший не шутил — дела действительно шли хуже некуда, а владыка уже который день опасно балансировал на грани. Но, не слушая голоса разума, упорно защищал дерзкого юнца, отдавая на это ненужное дело все, что мог, — свою силу, власть, умения, даже жизнь. Да еще и девчонку окружил такой же непроницаемой стеной. И это тогда, когда ему самому жить оставалось все меньше и меньше!

Тирриниэль глубоко вздохнул и открыл глаза.

— От Линнувиэля есть какие-нибудь вести?

— Нет, мой лорд, — хмуро отозвался Иттираэль. — Я чувствую, что он жив, но не более того.

— Значит, ты не можешь сказать, вернулся ли он из пределов?

— Увы, нет.

— Вам нужно отдохнуть, мой лорд, — неуверенно напомнил Аттарис, поднимаясь с колен и склоняясь в почтительном поклоне. — Полноценный сон немного восстановит силы.

Иттираэль сухо кивнул.

— Он прав, мой лорд. Идемте, я провожу вас и прослежу, чтобы по дороге не встретились посторонние. Не стоит давать старейшинам повод для беспокойства. Особенно сейчас, когда ваше положение так непрочно. Аттарис, прикрой нас и позаботься, чтобы подготовили дальние покои. Оставь рядом только охрану и одного из лекарей. Остальных — вон.

Более молодой сородич еще ниже склонил голову, а владыка Л’аэртэ неожиданно остро взглянул на властно распоряжающегося хранителя. Он уже собрался жестким тоном спросить, по какому праву Иттираэль берет на себя смелость отдавать приказы, но в этот момент в левом ухе неприятно кольнуло. Слабость вновь навалилась с непреодолимой силой.

— Наверное, ты прав, — устало вздохнул Тирриниэль, роняя потухший взор в землю. — Аттарис, ступай. Проследи, чтобы меня не увидели в таком состоянии.

— Конечно, мой лорд, — отрывисто бросил целитель и умчался исполнять приказ.

Владыка подавил тяжелый вздох и поплелся вслед за ним, старательно отгоняя от себя мысль о том, что слишком быстро и совершенно неожиданно для себя самого постарел. Когда не держат ноги и в который раз предает собственное тело, нелегко сопротивляться. Даже жить становится тяжело. Настолько, что уже не хочется продлевать эту агонию. Но ничего, осталось недолго: обессиленный лев, как известно, — легкая добыча для гиен. А таких гиен вокруг него собралось немало.

Тирриниэль, заслышав зычный голос верного хранителя, отдающего быстрые и правильные распоряжения, понимающе усмехнулся и, кажется, впервые в жизни смирился с мыслью, что теперь он даже в собственных чертогах будет вынужден играть лишь роль наблюдателя.

Обратный путь до лагеря они проделали молча. Белка милосердно давала хранителю время осмыслить полученные сведения. Линнувиэль же, в свою очередь, сосредоточенно размышлял и, хотя вопросов на языке вертелось множество, не спешил нарушать священную тишину вечернего леса. Только искоса поглядывал на бесшумно шагающую рядом Гончую и поражался про себя ее искусству передвигаться по лесу, не потревожив ни единой травинки.

— Сколько тебе лет? — наконец решился он нарушить гнетущее молчание.

— Много, — равнодушно отозвалась Белка.

— Совершеннолетия достиг?

— Давно.

— То есть ждать, когда у тебя покраснеют глаза и посветлеет шевелюра, бесполезно? — на всякий случай уточнил хранитель.

— Я же сказал, что не полукровка.

— Однако если я все правильно понял, эльфийская кровь в тебе все-таки присутствует?

— Ага, только в иной пропорции, чем вы привыкли видеть. Если тебе интересно, моими родителями были люди. Правда, потом кое-что случилось и… Скажем так, общение с перворожденными не прошло для меня даром.

— Сколько же ты живешь?!

Белка недовольно поморщилась.

— До чего вы, ушастые, любите задавать неприятные вопросы!

— Нет, я не настаиваю… — слегка растерялся эльф. — Просто ты выглядишь слишком молодо для Стража, и тем более для вожака. А Шранк обмолвился, что давно тебя знает, вот я и не понял. Извини, можешь не отвечать, если не хочешь.

Она досадливо отмахнулась.

— А, ладно… Ты все равно узнаешь. Может, сам, а может, подскажет кто-нибудь шибко умный. К тому же с вашим владыкой мы тоже общались, и он должен был меня запомнить… Если я скажу, что вожу Гончих в рейды почти тридцать лет, ты поверишь?

— Сколько?! — ошарашенно моргнул Линнувиэль. — Да тебе же больше двадцати не дашь! А если учесть, что вожаком ты стал далеко не сразу…

— Не надо, не продолжай, — выразительно скривилась Гончая. — Когда начинаю подсчитывать, сам в ужас прихожу! Все время кажется, что я живу в долг, а потом все это как припомнится да как вылезет на физиономии. И я в один день превращусь в скрюченную, сморщенную и беззубую старуху, которой только и осталось, что лечь и помереть. Достаточно сказать, что со Шранком мы разнимся в возрасте на какие-то жалкие несколько лет.

Хранитель споткнулся на ровном месте.

— Как это?! — оторопело повернулся он и неверяще уставился на невероятно молодое лицо Белика.

Ни морщинки, ни складочки, ни единого следа прожитых лет. Сколько же ему?! Сорок? Пятьдесят?! Больше?!

— Да, — печально кивнула Белка. — Шранк меня давно знает. Еще с того времени, как нас вместе гонял прежний вожак, и было это… мм… почти сорок лет назад. Вот только напарник стареет, как все нормальные люди, он возмужал, даже семьей обзавелся, бороду отращивать решил, а я до сих пор ношусь сопливым мальцом среди умудренных опытом Стражей и все время гадаю, когда же хоть один из новичков догадается, что мне скоро стукнет… нет, не будем о грустном. Одним словом, только рядом с Таррэном и спасаюсь. Вам, ушастым, хорошо — тысячу лет прожил и все равно как новенький! А я вот своих границ так и не знаю.