Владыка - Страница 17

— Вы совсем не бережете себя, мой лорд, — мягко упрекнул его хранитель, и Тирриниэль тоскливо вздохнул. — Возможно, вам стоит сократить время занятий? Опасно тратить силы там, где можно справиться иными путями, а вам сейчас никак нельзя напрягаться. Если пожелаете, я заменю вас и охотно продолжу обучение юноши.

Владыка эльфов почувствовал, как напрягся Тир, и покачал головой.

— Благодарю, не нужно.

— Вы истощены, мой лорд, — настойчиво повторил Иттираэль, краешком глаза отметив хмурое лицо молодого мага. — Вам нельзя пользоваться силой, иначе процесс ускорится во много раз. И чем чаще вы будете обращаться к огню, тем скорее подойдет время Ухода. Прошу вас, мой лорд, поберегите себя.

— Я знаю свои границы, Иттираэль, — устало отвернулся владыка. — Как видишь, Тир занимается самостоятельно. Я всего лишь направляю его в нужную сторону.

— Однако молодому лорду нужны поединки. Без них будет трудно овладеть нашей силой в полной мере.

— Спасибо, как-нибудь обойдусь, — мрачно отозвался Тир, поглядывая на белоснежную хламиду хранителя с искренней неприязнью.

У опытного мага было красивое лицо — сильное, волевое и настолько знакомое, что хоть в зеркало не смотрись. Но при этом сквозило в нем нечто такое, что заставляло Тира держаться от хранителя подальше. Некий отголосок прошлого, смутное воспоминание, смешанное с чужой болью, кровью и вызывающими ужас видениями… С такой же безмятежной улыбкой этот эльф стоял возле алтаря и молча следил за сыном своего владыки, когда тот творил сущее безумие. Смотрел, потому что старший хранитель не мог не знать об изменении. Точно так же, как не мог в нем не участвовать, и это было той неодолимой преградой, которая надежно отделяла его от настороженного и откровенно напрягшегося Тира.

— Я пока справляюсь, — холодно заметил Тирриниэль, и Иттираэль коротко поклонился.

— Как пожелаете, мой лорд. Но постарайтесь быть внимательнее — мой амулет скоро исчерпает резерв, а другого способа помочь вам пока нет.

— Знаю. Ступай.

Иттираэль почтительно склонил голову и, мельком покосившись на Тира, в руках которого неуловимо быстро возник опасно гудящий шар ядовито-зеленого цвета, величаво удалился. Его лицо, обращенное к притихшим ясеням, было по-прежнему спокойным и бесстрастным. Походка — мягкой и бесшумной. На губах играла печальная улыбка. Но вот глаза…

Тартис, терпеливо дожидающийся у рощи своего подопечного, подскочил, как ошпаренный, и поспешно согнулся в глубоком поклоне, когда мимолетный взгляд хранителя мазнул по его лицу. И только когда молчаливая фигура в белом отдалилась на почтительное расстояние, с облегченным вздохом выпрямился.

— Что ему надо? — хмуро спросил Тир, едва Иттираэль ушел.

— То же, что и всем: он не желает, чтобы трон пустовал. А у меня осталось слишком мало времени и сил, чтобы учить тебя так, как должно. Он это прекрасно знает и боится, что я не успею тебя подготовить.

— Ты ему не сказал?

— О чем? Что я вас отпустил и ты волен уйти в любую минуту? Сказал, конечно, но сам понимаешь, его это не порадовало. Ты нужен нам, Тир. Только твоя сила способна удержать Темный лес от распрей. Трону нужен правитель, а народу — твердая рука, которая сумеет удержать даже самых буйных от соблазна сменить династию.

Тир совсем насупился.

— Не думаю, что я для этого подхожу.

— Да, это правда, — неожиданно согласился Тирриниэль. — Ты слишком молод. Но за тобой стоит наша кровь. Кто бы ни хотел занять мое место, этого нельзя изменить: твоя мощь настолько велика, что даже хранители сообща не сумеют ее преодолеть. Ты и сейчас способен противостоять их совместным усилиям, а если бы согласился коснуться родового ясеня, эта сила возросла бы многократно. Я знаю, как ты противишься, знаю, как не желаешь быть чьей-то игрушкой. Но сейчас только ты можешь стать гарантией того, что после моей смерти Темный лес не ввергнется в пучину междоусобиц.

— Если я откажусь, ты передашь власть Иттираэлю? — сухо осведомился Тир.

— Нет.

— Тогда кому? Насколько я знаю, здесь больше нет подходящих кандидатов: только в нем настолько сильна кровь Изиара, чтобы удержать трон и справиться с силой ясеня.

— Нет, — вздохнул Тирриниэль. — Есть еще Торриэль, которого я именно для этого просил вернуться в чертоги. Если же ты уйдешь, а он откажется или опоздает… у меня просто не останется другого выхода: Темному лесу необходим сильный владыка, а кроме хранителей, никто не сумеет совладать с огнем.

— Значит, все-таки Иттираэль… — задумчиво кивнул Тир.

— Только если не будет иного пути.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— А что мне еще остается? — невесело усмехнулся повелитель. — Кричать и размахивать руками, сетуя на судьбу? Метаться по чертогам? Бросить клич и поочередно перебить всех ближайших родичей, чтобы за их счет протянуть еще немного? Я, может, был не самым лучшим правителем, но до такой низости, как Изиар, не опущусь.

— Действительно, — хмыкнул юный маг. — Недостойно владыки — пытаться выторговать жизнь у вечности.

— Верно, — спокойно отозвался Тирриниэль, а потом лукаво прищурился. — Ну наконец-то ты хоть немного начал меня понимать.

— Я много чего понимаю. Только не со всем соглашаюсь.

— О да, я заметил. Кстати, давно хотел спросить: в тот день, когда на вас напали, о чем ты думал? Чего хотел достичь, пробуждая свой огонь? Убить? Очистить эту землю от скверны? Что побудило тебя ненавидеть тех смертных?

— Милле, — непроизвольно вырвалось у Тира.

— Милле? — вопросительно приподнял брови владыка. — Неужели она так тебе дорога, что ты без раздумий спалил треть восточного леса и почти два десятка смертных?

У юного мага посуровело лицо, а пальцы сами собой сжались в кулаки. Он напрягся, поджал красиво очерченные губы, хищно сузил глаза и как-то нехорошо подобрался.

— Я не убийца, Тирриниэль… И мне не нравится отнимать чужие жизни, но эти… Таких и людьми-то назвать нельзя, — жестко ответил Тир, упрямо вскидывая подбородок. — Таким не место на Лиаре. Не останови я их, кто-то другой мог погибнуть. Они звери, Тирриниэль. Куда опаснее и безжалостнее хмер, потому что костяные кошки никогда не убивают ради забавы, а эти… им доставляло наслаждение мучить и убивать. Поэтому я их уничтожил. И сделал бы это снова, если бы пришлось.

— Я не осуждаю, — мягко улыбнулся владыка. — Но хотел узнать: какая мысль крутилась у тебя в голове в тот момент? О чем ты подумал? Чего хотел? Что послужило толчком для рождения твоего огня?

— Тогда я был слишком зол, чтобы понимать, что творю, — задумчиво обронил Тир. — И слишком боялся за Милле, чтобы сдерживать свою ярость.

— Ты ненавидел?

— Да, первым толчком послужила именно ненависть. Но еще я хотел… — Тир неожиданно нахмурился, вспоминая тот трудный день. — Я хотел, чтобы это прекратилось. Хотел их уничтожить, желал им смерти так, как никому прежде. Я хотел их убить, когда не мог даже пошевелиться. Я хотел убить их… всех до одного, понимаешь? Всех, кто имел к этому хоть какое-то отношение! К нам, к Валу, к этим типам, которых наверняка было больше, чем мы увидели…

— Вот оно что! — неприлично присвистнул Тирриниэль. — Значит, это тебя надо благодарить за неудавшееся покушение на правителя Интариса?

— Не понял? — изумленно обернулся Тир.

— Твоя сила, — пояснил темный эльф. — Если ты не знаешь, в тот день случилось два абсолютно одинаковых пожара: один — во дворце, от которого сгорели покои одного из интарийских принцев, а второй уничтожил другого наследника вместе с придворным магом, личной гвардией и даже лошадьми. Возле того пожара вас тогда и нашли, и ты совсем ослаб… Бездна! Откуда же в тебе столько силы, если ты одним словом вызвал два «Огня жизни»?! Причем один из них находился почти в сутках пути от источника! Неудивительно, что ты в себя пришел только вблизи рощи, и то не знаю, как ты продержался. Мальчик мой! Откуда у тебя такая мощь?!

Тир ошарашенно потряс головой.