Владыка - Страница 11

— Тебе гуся с яблоками или с кашей заказывать? — как ни в чем не бывало поинтересовался Таррэн, стряхивая с плеч невесомую пыль.

— С кашей. А пироги с яблоками, и никак не наоборот!

— Ясно. Заказ приняли. Пошли исполнять.

— Стой, я забыл кое-что, — неожиданно передумала Белка, приоткрывая дверь и требовательно втаскивая его обратно. На мгновение прильнула всем телом, жарко выдохнув те крохи магии, что успела накопить во время сна, крепко поцеловала, а потом проворно вытолкала ошеломленного эльфа обратно. — А теперь иди.

Шранк понимающе хмыкнул, правильно расценив тлеющую на груди друга рубаху, но вслух ничего не сказал. Линнувиэль озадаченно поскреб затылок. Таррэн же только вздохнул и, сбив с тлеющий одежды искры, отправился вниз — как и просили, заказывать одного… нет, лучше двух… самых крупных, что есть в округе, гусей. С кашей и с яблоками. А еще — много чего другого, потому что после долгого сна его изменчивая супруга всегда была голодна. Настолько, что и без того шалеющих от всего происходящего эльфов вскоре будет ждать еще одно незабываемое зрелище, так как двух жалких ощипанных птичек Белке наверняка будет мало. Так, для затравки только, ведь не зря она с Траш более полувека живет душа в душу. А голодная хмера под боком — это, знаете ли, не шутки.

Темный эльф, закинув руки за голову, задумчиво изучал деревянный потолок, честно собираясь уснуть и стараясь не слишком отвлекаться на то, как довольная жизнью Гончая играет с его волосами. Хвост он послушно распустил, чтобы ей было удобнее, рубаху снял, и теперь смоляные пряди вольготно разметались по постели, позволяя тонким пальчикам ловко перебирать их, временами заплетая и снова расплетая многочисленные косички.

— Таррэн?

— Мм?

— Скажи, а ты не жалеешь? — Белка отодвинула в сторону скомканную простыню и, подобравшись ближе, заглянула в мягко мерцающие изумруды его глаз.

— О чем?

— Ну… — Она неожиданно смутилась. — Что остался со мной, в пределах, и вообще…

Эльф изумленно повернул голову.

— Почему я должен об этом жалеть?

— Э-э-э… просто я… знаешь… — Белка совсем смешалась, отчего ее маленькие ушки ярко вспыхнули, а в голубых глазах заметалась несвойственная ей неуверенность. — Я не умею носить красивые платья, не люблю пышных причесок. Я и волосы-то все время норовлю обрезать покороче, хотя знаю, как тебе нравится, когда они длинные. Я часто ворчу, ругаю ни за что. Люблю оружие и мужские костюмы. У меня нет привычки соблюдать этикет. У меня часто меняется настроение, и, наверное, я не слишком подхожу такому, как ты. Я… Думаю, Мирена смотрелась бы лучше.

— Малыш, ты что? — нахмурился Таррэн. — Кто сказал тебе такую глупость?

— Я наблюдала за ней, сравнивала, много думала, и она… красивая. Правда. Настоящая леди. И я хорошо понимаю, почему ваши мужчины неизменно выбирали себе жен из дома Маллентэ. Эльфийки действительно этого достойны. А я совсем на них не похожа.

Темный эльф покачал головой и требовательно привлек супругу к себе, крепко обнял, с нескрываемым наслаждением вдохнув аромат ее заискрившихся волос, и улыбнулся.

— Глупый ты мой бельчонок. Я люблю тебя всю, вместе с твоим настроением. А если ты имеешь в виду магию, то руны тут совершено ни при чем. Я не поддаюсь им… гм, почти. По крайней мере, не так, как хотел бы Талларен. Что же касается остального, то, на мой вкус, ты во много раз превосходишь любую эльфийку. Они слишком пресные, что ли? А ты настоящая. Чудесная. И совсем дикая, как твои кошки. А еще знаешь что? — Он бережно заправил за маленькое ухо каштановую прядь, нечаянно выбившуюся из-под вязаной шапочки, и притянул Белку ближе. — Мне все это нравится. Я люблю тебя, малыш. И этого ничто не изменит.

Белка слабо улыбнулась.

— Значит, тебя не смущает мой внешний вид? То, что я большую часть времени веду себя как мальчишка?

— Нет.

— А моя кожа?

— Нет.

— А…

— Меня ничто не смущает, кроме того, что ты сводишь меня с ума, — серьезно посмотрел на нее Таррэн. — Наверное, я должен ненавидеть брата за то, что он сделал, проклинать его даже сейчас, но я… не могу. Да, каждый раз, когда я на тебя смотрю, я вынужден помнить, что это — его заслуга. Знать, для чего ты была создана, какие руны на тебе горят, сколько боли он успел тебе принести, и только это меня огорчает. Но…

— Если бы не он, я бы никогда тебя не узнала, — тихо шепнула Гончая. — Мы бы наверняка не встретились, и ничего бы этого не было. Ни тебя, ни меня, ни Траш с Каррашиком.

Темный эльф бережно провел пальцами по ее губам.

— Да, малыш. Он подарил мне тебя, и только за это я готов его простить. А твоя кожа… клянусь, я ни видел ничего прекраснее. И я люблю запах твоего меда. Я всегда тобой восхищался. И не устану делать это даже через тысячу лет. Никогда, потому что ты — моя пара. Прекрасная, немножко дикая, но самая-самая лучшая. С тобой никто не сравнится, даже эльфийки, и это — чистая правда. А моя жизнь всегда будет принадлежать только тебе. Как, впрочем, и все остальное.

— Особенно уши?

— Все, что захочешь, — улыбнулся Таррэн, настойчиво притягивая к себе ее упругое тело.

— Та-а-ак… — вдруг прищурилась Белка, чувствуя, как начинает пылать его кожа, а в зеленых глазах загорается знакомый огонь. — Кажется, кому-то давно пора выспаться и хорошенько отдохнуть? Забыл?

— Мм…

— Та-а-аррэн… — с нескрываемым подозрением протянула она, когда его руки скользнули ниже. — Ты меня слышишь? Ты слишком много сил потратил и не отдыхал. Не заставляй меня нервничать.

— Успею, — невнятно буркнул эльф, жадно целуя тонкую шею. — Все равно у нас есть еще целый день в запасе. И одна о-о-очень долгая ночь.

— А резерв? Тебе надо восстанавливать силы!

— Мы оба знаем, где их можно взять.

— Нахал! Я не амулет-накопитель, чтобы ты черпал оттуда, когда тебе вздумается!

— Нет, конечно. Зато ты — бесподобная приманка для эльфов, малыш. Можешь считать, что я снова попался в эту ловушку, — довольно промурлыкал он, безошибочно отыскивая крошечную точку за левым ухом. — Правда, уже успел оценить ее преимущества и хорошо знаю, как оттуда выбраться. Не так ли?

Белка тихо охнула, когда он голодным пересмешником вцепился ей в шею, отчаянно брыкнулась, пискнула, но сразу сдалась, потому что дрянной братец этого коварного искусителя заранее позаботился, чтобы оставить для своей игрушки единственное уязвимое место. То самое, о котором проворный эльф совершенно случайно узнал двадцать лет назад и теперь нагло воспользовался моментом. По ее телу мгновенно пробежала горячая волна, тугие мышцы непроизвольно расслабились, кожа стала еще мягче и нежнее, охотно поддаваясь его настойчивым губам. А аромат меда усилился настолько, что темный эльф непроизвольно заурчал.

— Таррэн, чудовище! — простонала Гончая, не в силах противиться магии своих же рун. — Тебе еще рано… с ног же валишься, упрямец! Ой… ай!.. Боже, ладно! Ладно! Только не трогай ухо! И не смей палить таверну (а заодно и весь город!), не то Мирдаис нам потом это припомнит и всю оставшуюся жизнь будет слать в наш лес негодующие письма! Таррэн!

Эльф тихонько рассмеялся и, послушно загасив огонь, увлек ее за собой.

Леди Мирена-ис уже второй день не находила себе места, теряясь в бесконечных догадках и сомнениях. О том, что случилось с Линнувиэлем, она узнала самой последней, когда самое страшное осталось позади и собратья вернули хранителя в комнату, попросив Мирену за ним присматривать. Эльфийка целую ночь не отходила от него ни на шаг, промакивала бледное лицо влажной тканью, отирала струящийся по его лицу пот и искренне переживала, когда истощенный хранитель вдруг начинал метаться на постели, стонать сквозь сомкнутые губы и кого-то звать.

— Останься, пожалуйста… — шепотом взмолился он, когда пришло время уходить, и так вцепился в руку эльфийки, что Мирена с трудом высвободилась, а потом еще долго не могла уснуть.