Владеющие разумом (СИ) - Страница 2

Такая моя жизнь в последние пять лет: сон, тренировка, медитация, завтрак, книги, обед, тренировка, легкий ужин, медитация, сон. И опять по кругу. Наверное, только так и можно было не сойти с ума, не потерять контроль над силой. Но я ненавидела свою жизнь. Каждый из тысячи восьмиста двадцати пяти дней. Слава Богине, сегодня это закончится.

Сегодня годовщина окончания Второй Пустой Революции и Второго Раскола Владеющих.

Это для остальных.

Для меня сегодня годовщина смерти Кейсиди.

Кэсси. Мое сердце. Моя душа.

Её смертью закончилось Смутное время на континенте.

Её сила бурлит во мне, не позволяя забыть о прошлом.

Её я каждый раз вижу в отражении зеркала.

Нельзя об этом думать, только не сегодня.

Взгляд наткнулся на Сатхи — настоятельницу Южной Обители Светлой Богини. Вернее, трех ее частей: храмового комплекса и источника — открытой территории Обители, доступной для посещения паломниками Светлой; жилой части; и скитов — скрытых ото всех.

В одном из них я и провела последние пять лет. Доступ в мой скит был только у настоятельницы и Верховной. Еду и книги приносили выжженые.

А вот школа для юных Владеющих была закрыта уже больше пятнадцати лет. В этом поколении родились всего две девочки с даром, они обучаются в столичной Обители. Еще сотню лет назад в каждой из четырех Обителей жили будущие Владеющие, сейчас нас осталось едва больше тридцати.

За десяток шагов до настоятельницы я замедлилась, пытаясь задавить дикую звериную тоску по сестре. Люди уверены, что у Владеющих нет чувств. Это ложь.

Что ж, лгать — это главное, что я безупречно умею делать с детства. Лгать и следовать правилам.

Остановилась возле Сатхи. Поклонилась ей.

Старуха в ответ кивнула, провела морщинистой ладонью круг в воздухе, благословила меня.

— Да не угаснет в тебе Свет, дитя моё, — удивительно мелодичным голосом для своего возраста поприветствовала она меня.

— Да не угаснет Свет, — отозвалась и я, переводя дыхание после бега.

Сатхи, несмотря на преклонный возраст и лицо, испещренное морщинами, носила брюки и черный китель, как и все мы. Но годы сказывались на ней, осанка уже не была такой равной, как раньше, а на руках стали появляться пигментные пятна.

Сколько Владеющих доживают до такого возраста, когда даже целительская магия уже бессильна перед старостью?

Но глаза, почти всегда затянутые чернотой, блестят всё также задорно.

— Ох, милая, — Сатхи нежно погладила меня по мокрым волосам. — Ты вообще кушаешь? Исхудала, ажно светишься вся. Кожа белая, руки — что лапы цыплячьи.

Я невольно улыбнулась ворчанью Сатхи. Она была самой старой из нас, и каждую из нас оберегала.

Думаю, отступничество Кейсиди разбило ей сердце.

Сатхи подхватила меня под локоть и медленно повела в сторону моего домика.

— Мне еще на тренировку, — попробовала остановиться я.

— Обойдешьси, — буркнула старуха. — Напомнить, что сегодня за день? — ее говор многих вводил в заблуждение, что перед ними недалекая добрая бабуля.

Это тоже было ложью. Я слышала выступления Сатхи на собраниях. Ее речь была чиста, правильна и выверена, как удар палача. Каждая из нас — бывшая аристократка. Девочки с целительской магией и светлой силой Владеющих Разумом рождались только в семьях великих родов, как мальчики с темной силой — только в императорской семье.

— Так что теперича садись медитировать. Верховная черканула, что через час явится с назначением. Вона сколько лет такую силищу прятали. И да, — она вытащила из кармана сверток, откинула край холстины, и протянула мне. — Держи, разрешили вернуть.

Я уставилась на собственный п?сец, будто впервые увидела артефакт.

— Чавой, забыла, как пользовать?

Глупость, такое не забывается. Разве можно забыть, как расчесываться или надевать носки?

Дело в другом, мне некому было написать, что мое вынужденное уединение заканчивается. Некому во всем мире. И осознание этого ударило наотмашь, аж воздух застрял в горле.

Старуха не унималась:

— Берешь рукою, которою кашу ешь. Думаешь о человеке, которому написать охота. Пишешь на любой части тела. Хоть на руке, хоть на пузе, хоть на пи…

Меня мигом вышвырнуло из грустных мыслей от таких слов. Только глазами стояла хлопала.

— Главное, чтоб у получателя эта часть тела тоже была, ха-ха, — веселилась старуха. — А то, как читать-то будет? С лупою?

— Сатхи, — потрясенно прошептала я.

— Зато в себя пришла, — тут же посерьезнела старуха, и внезапно обняла меня. — Ничего. Ничего, милая. Люди живут без рук, без ног. Значит, и без сердца жить как-то можно.

Я лишь тихонько выдохнула. Глаза жгло невыплаканными слезами. Получается, все мои чувства для настоятельницы, словно на ладони. Думала, что держусь камнем.

Аккуратно забрала у Сатхи свой п?сец, осмотрела. Все тот же стеклянный стержень с полоской света в середине. Не так много людей на континенте, к кому я имела доступ. Чтобы обмениваться вот такими быстрыми сообщениями, нужно было разрешение адресата. Для этого п?сец передавали из рук в руки и произносили короткое заклинание, доступное магам любой стихии. Для неодаренных процедуру проделывал маг за пару серебряных монет.

— Ты проводишь меня? — спросила я.

— Нет, одежду уже должны принести послушники.

Послушниками в Обителях называли выжженых. Чаще всего это преступники, вина которых однозначно доказана и так велика, что оставлять им жизнь — тоже преступление. Гораздо реже — случайные жертвы Владеющей, потерявшей контроль над силой. Мне доводилось несколько раз выжигать преступников. Это было частью обязанностей третьей ступени. Я всегда перепроверяла за дознавателями, благо, мне для этого требовалось лишь завладеть разумом осужденного. Невиновные не попадались.

Дальше выжженые использовались как бесплатная рабочая сила на территориях Обителей Светлой Богини и были целиком подконтрольны настоятельнице. Она определяла основные установки по жизнедеятельности, она же ставила задачи. Оттого глаза настоятельниц всегда черны, как самая темная ночь.

Самый большой страх в ученические годы — встретить в одной из Обителей тех ребят, которых выжгла Кейсиди. Потом появились страхи посерьезнее.

— Топай, родная. И ополоснись. Негоже Верховную встречать взмыленной, чай не лошадь скаковая, — и подтолкнула легонько в спину.

Я медленно пошла к своему скиту. Стоило бы поторопиться, но это словно был личный протест. Не осталось во мне почтения ни к Обители, ни к Верховной. Не после того, что они вынудили меня сделать.

Как бы я не пыталась думать о чем-то другом, мысли все равно соскальзывали к ночному видению из прошлого. Не удивительно, что приснился именно этот кошмар.

По губам невольно скользнула злая усмешка.

Мы были детьми. Но как не заметили родители и деды? Все было очевидно уже тогда. Чернь не побоялась противопоставить себя аристократии. Простой народ так устал от гнёта избранных, что до революции был один шаг.

Вернее, один год. Мы с сестрой учились в Обители, когда произошла Первая Пустая Революция. И Первый Раскол Владеющих Разумом.

Помню то непонимание и страх. Наши наставницы — старшие Владеющие Разумом — спешно уезжали в столицы королевств, чтобы утихомирить очередную бунтующую толпу, и противостоять вчерашним сестрам, которые восстали против Обители. Отступницы нашли страшный древний обряд, научились отсекать силу у Владеющих Разумом, поглощать ее и становиться сильнее. Тогда был убит император. И два короля. Тридцать восемь Владеющих. Около тысячи магов. И больше десяти тысяч простых людей.

Чтобы спасти наследника в столицу Шейнской империи, объединяющей семь королевств, явилась Светлая Богиня. Она спасла императорскую семью — потомков своего Тёмного супруга, и нас — любимых дочерей. Только ее явление предотвратило гражданскую войну, как среди людей, так и среди Владеющих.

За размышлениями и воспоминаниями я дошла до своего скита. Быстро искупалась, надела стандартную черную одежду Владеющей Разумом: мягкие брюки, легкая кофта, сверху длинный приталенный китель, застегивающийся на крупные пуговицы. Каждая пуговица — защитный артефакт. Если в открытой схватке против Владеющей никому не выстоять, контроль над разумом захватывался за доли секунд, то против физического воздействия мы были абсолютно беспомощны, не важно — лавина это, каменная глыба или пуля. А слабые целительские щиты смог бы пробить даже кулачок ребенка. Они только от комаров и спасали. Поэтому Владеющие защищали себя так же, как и простые люди.