Владелец моего тела - Страница 4

Здравый смысл уговаривал успокоиться и убеждал, что Адам наверняка сумеет понять мою ситуацию и войти в положение, тем более, что я пообещаю ему вернуть все деньги, как только устроюсь на работу. Лишь бы жизнь сестре не ломал и забрал заявление.

С этими мыслями я нажала на кнопку. Ждать долго не пришлось.

Дверь открылась рывком, и я замерла на вдохе. Потому что уже приготовилась выпалить с порога что-то вежливое и уважительное, но вместо этого взгляд уткнулся в обнаженную мускулистую грудь, покрытую жесткими темными волосками. Я попыталась опустить глаза в пол, и это почти получилось, но по пути невольно рассмотрела еще и дорожку из все тех же волосков, уходящих от пупка куда-то вниз, под ремень брюк.

Адам Браун открыл мне голым. Ну, ладно. Почти голым, всего лишь с обнаженным торсом. Но этого с лихвой хватило, чтобы я не сумела поднять глаза и посмотреть собственному преподавателю в лицо.

– Здравствуйте, – мой голос предательски дрогнул. – Я к вам…

Мне показалось, что воцарившаяся пауза длилась вечно, пока холодный голос не произнес:

– Входи.

Бросил сухо, словно подачку шелудивому псу. Я лишь немного приподняла взгляд, чтобы убедиться, что путь в квартиру свободен, и шагнула вперед.

Казалось, за мной захлопнулась не обычная дверь, а затворка в клетке с диким гризли.

– Ну, чего встала? Проходи вперед, – в интонациях слышались бесконечное раздражение и даже злость.

Но я продолжала стоять на месте как дура, пока не почувствовала его руку чуть ниже спины, подталкивающую внутрь просторной гостинной.

Захотелось ойкнуть и отшатнуться, но, вспомнив о цели визита, я пулей влетела в комнату и уселась на широкий диван. Мысленно твердила себе, что это прикосновение – всего лишь случайность, но что-то внутри беспокойно возилось и заставляло напрячься. Ведь профессор Браун меня не просто подтолкнул – мне показалось, что даже едва заметно сжал мои ягодицы.

– Ну так зачем ты пришла? – спросил он, присаживаясь в кресло напротив. – Только не говори, что за внеклассными занятиями.

Несмело, но я все же подняла взгляд. Мне казалось, что, открыв мне в таком виде, он все же потрудится надеть на себя хотя бы майку, но мистер Браун не только невозмутимо расположился в кресле, но еще и бокал со спиртным взял в руку. Даже невооруженным глазом было заметно, как сильно его пальцы сжимают стекло в руке, того и гляди переломят тонкую ножку.

– Я пришла просить у вас снисхождения к моей сестре – Мелани. Это она со своим другом угнала сегодня вашу машину, – на одном дыхание выпалила я, стараясь смотреть ему точно в глаза.

– Сестра? – переспросил он, немного подавшись вперед, и я увидела, как его зрачки сузились. – Признаться, когда мне сообщили фамилии похитителей, я думал, что это твоя однофамилица. Мне казалось, ты из более благополучной семьи.

Произнесено было таким тоном, что в нем чувствовалась вся возможная брезгливость этого мира. Я почти физически ощутила, как мне на лоб поставили штамп: сестра наркоманки. А в скобках меленьким шрифтом приписка: потенциально безнадежна…

– У меня хорошая семья, – тут же воспротивилась я его выводам. – Просто Мел оступилась. Такое бывает, она исправится. Это ведь впервые… Она обязательно пройдет курс лечения. Если вы мне не верите, наведите справки о ее отметках в университете. Мелани круглая отличница, очень образованная и умная девушка.

– Да неужели? – его бровь скептически изогнулась, а в голосе прорезались издевательские нотки. – А мы сейчас точно об одной и той же Мелани Томпсон говорим? В участке я видел обдолбаное быдло, матерящееся на полицейских.

Я вновь опустила взгляд, потому что сама с сестрой так и не встретилась, сразу полетела сюда, на квартиру к профессору. Но я достаточно слышала по телефону, чтобы понять – скорее всего, профессор прав и Мел вела себя не лучшим образом.

– Так зачем ты пришла? – повторил он свой вопрос. – От меня-то что хочешь?

– Заберите заявление. Не ломайте ей жизнь. Мел ведь выгонят из универа и посадят в тюрьму. А меня могут отчислить вслед за ней, – едва слышно пробормотала я. – Обещаю, сестра исправится, пройдет курс против зависимости. Я сама проконтролирую. И деньги за ремонт автомобиля вам тоже верну сама. Устроюсь на работу, буду отдавать все, что заработаю, до последнего цента. Только заберите заявление.

– Ты хочешь, чтобы я собственноручно оставил наркоманку на свободе? – он все же отставил бокал на столик. Ножка коснулась столешницы с таким резким звуком, что я поморщилась и неуютно дернула плечами. По коже пробежался холодок липкого страха перед чужой злостью. – Такие, как она, должны получать по заслугам. Наркоманы – гниль нашего общества, а от гнили нужно избавляться. Сегодня она украла автомобиль, а завтра прирежет кого-нибудь? Ты не думала о том, что могло случиться, если бы сегодня она сбила человека насмерть? Или несколько человек? В трех кварталах от места аварии находятся детский сад и школа. Твоя сестра могла стать сегодня убийцей. Ты бы тоже пошла к безутешным родителям просить забрать заявление?

Поджала губы. Потому, что даже не думала о том, что он сказал. Даже представить себе такое не могла. В голове пронеслись картины, где в участке вместо искореженной машины мне бы показывали фотографии трупов, и к горлу подкатил приступ тошноты.

И все же… Этого ведь не случилось, а значит, я должна была стоять на своем.

– Заберите заявление. Умоляю, – я вдруг отчетливо поняла, что на мою сестру ему плевать, и подобрать нужные слова для ее спасения у меня вряд ли получится. Мужчина казался таким разъяренным, говоря о наркоманах. Искренне ненавидящим. И все же я билась головой в эту глухую стену. – Не ломайте Мел судьбу. И мне тоже.

– А ты-то здесь причем? Если считаешь, что тебя могут отчислить из-за нее, то это полный бред. Хотя попечительский совет наверняка будет настаивать на врачебной экспертизе на предмет употребления тобой наркотиков.

От его слов я дернулась, словно от удара пощечины. Никогда не принимала ничего подобного, даже алкоголь крепче шампанского не пила. При мыслях, что мне придется сдавать анализы и потом нести их в университет, чтобы хоть немного обелить свое имя и спасти если не диплом, то рекомендательные письма для трудоустройства на работу, становилось плохо.

Слезы сами навернулись на глаза, но я тут же вытерла их тыльной стороной ладони.

Нельзя плакать, Фелс. Ты ведь сильная, пережила уже так много. Смерть отца, алкоголизм матери, теперь наркомания сестры… Куда уж хуже? Ниже опускаться, наверное, уже некуда.

– Так что уходи, – заканчил свою речь мистер Браун. – Заявление я не заберу, а предложить нечто, из-за чего я бы поступился принципами, ты не можешь. Мне очень жаль, мисс Томпсон.

Вот и точка. Я встала с дивана и сделала несколько шагов к двери. В голове проносились картины ближайшего будущего. Мать, узнав об аресте и отчислении Мел, сопьется окончательно. Сестру посадят и непонятно, что с ней может произойти в тюрьме. Я не питала иллюзий. Никто лечить ее от наркомании там не станет.

Поговаривают, что с такими молоденькими и красивыми там творят страшные вещи.

Сама не знаю, что на меня нашло, но я рывком развернулась и рухнула на колени перед собственным преподавателем. Взглянула на него снизу вверх глазами, полными слез, которые все же прорвались наружу, и взмолилась:

– Пожалуйста. Я сделаю все, мистер Браун. Только спасите Мелани.

Я смотрела на него не моргая. Его изображение почти размылось перед зрачками из-за пелены влаги, но я видела, что он и сам в полном шоке от смелости моих действий.

На мгновение застыл, и даже дыхание замерло. Его обнаженная грудь не вздымалась, и я уже поверила, что сумела пронять этого мужчину. Всхлипнула еще раз.

Но в следующий миг он протянул руку к моей щеке, провел пальцем по скуле вниз, размазывая слезинку до самого подбородка, а потом властно заставил вздернуть его вверх.

– Что угодно, говоришь? – прошипел он, и пальцы крепче сжали низ лица, не давая отстраниться и заставляя смотреть в потемневшие глаза. – Отработать, значит, согласна…