Влада. Перекресток смерти - Страница 2
Тем более сейчас, когда с кухни тянуло сладковатым запахом борща, мать гремела посудой и слышалось пронзительное мяуканье кота, который выпрашивал мясо.
В безопасности, в теплой квартире интересно щекотать себе нервы, лежа в кровати и глядя в темноту двора за окном, где рвался под порывами ветра масляно-желтый свет уличного фонаря.
Полина долго не могла заснуть, глядя в темноту за незашторенным окном. В голове вертелись мысли о проклятом доме, об опустевших квартирах и семьях, которые унесла нежить. Вот и снова, там, в черных провалах окон напротив, ей почудилось движение. Было видно, как в заброшенной квартире Огневых бледный синеватый свет блуждает, передвигаясь от окна к окну.
Поля как завороженная наблюдала за происходящим. Вот что-то темное, как огромная ворона, отделилось от стены соседнего дома и начало приближаться к ней. Взмах громадными крыльями… еще взмах…
Ноздри вдруг защекотал резкий острый запах, какой бывает от спички, когда ею только что чиркнули о коробок.
Вскрикнув, Полина села в кровати: рядом, в темноте, кто-то был: около кровати на фоне окна четко обрисовывался черный силуэт. Два крыла, два синих огня на месте глаз, таких ярких, что слепят в темноте.
– Тихо ты! – послышалось рядом.
Полина, которая уже собиралась завопить и даже вдохнула побольше воздуха, шумно выдохнула обратно. Шок был слишком сильным, чтобы кричать: у людей не светятся глаза в темноте, у людей не бывает двух черных крыльев за спиной!
– Не орать! – тихо приказал голос. – Я просто задам вопрос и уйду, будто меня здесь и не было. Договорились?
– Вы к-кто? – выдавила Полина.
– Это не важно, – продолжал шептать голос. – Я заметил, что ты наблюдала за домом напротив. Ты часто так делаешь?
– Я… нет, я…
– Ты что-то знаешь о девушке, которую зовут Влада?
– Влада?! – ахнула Полина. – К-какая еще Влада? Огнева, что ли, из соседнего дома?!
– Да, я спрашиваю про нее.
– Мы… мы только учились вместе! А потом она ушла из нашей школы, больше я ничего не знаю!
– Ты знаешь, где она сейчас?
– Нет…
– А ты не обманываешь меня?
– Нет, я честно! Мне только однажды показалось, что я ее видела в нашем дворе. Это было еще осенью, но я тогда ошиблась! Я клянусь вам…
– Клятва человека почти ничего не стоит, – хрипловатым шепотом заметил незнакомец. – Вы, люди, начинаете говорить правду, только если вашей жизни или вашим близким что-то угрожает.
– Маму не трогайте! – взмолилась Полина. – Я клянусь под страхом смерти, что не знаю, где сейчас эта ваша Влада Огнева! Если бы знала, я бы вам подробно объяснила, где она, даже проводила туда! Она мне не подруга, знать ее не знаю и не хочу!!!
– Врешь наверняка…
Два горящих в темноте синих глаза внимательно вглядывались в лицо девушки. Крылья за спиной, горящие глаза, и Полина вдруг представила себе, что завтра и ее дом будет считаться проклятым, потому что сгинет и она, и ее мать, а потом и все соседи один за другим… А Соколова так и не поверит, будет смеяться и говорить, что Рыжовым пришлось срочно уехать.
– Да честное слово!!! – выкрикнула Поля и вдруг невпопад завопила, закрывшись локтями, как от удара. – К худу иль к добру? К худу иль к добру?!
– Да не ори ты, – рука незнакомца вдруг дотронулась до ее плеча, и Полина дернулась назад, стукнувшись затылком о стену.
– Напугал я тебя, кажется… Тебя как звать-то?
– П-полина… – выдохнула девушка и зачем-то добавила невпопад, – Рыжова.
Силуэт придвинулся чуть ближе и повел крыльями, от которых пахнуло горьковатым запахом дождя и ветра и тоненько зазвенело. Полина успела заметить, что крылья позванивают десятками, а может, и сотнями колечек для пирсинга и цепочек, а плечи незнакомца, по которым раскидались неровные пряди длинных волос, покрыты татуировками.
– Рыжова? – в голосе чужака послышался смешок. – А, точно! Ты и правда рыжая, как осеннее солнце…
Два синих огненных глаза полыхнули так ярко, что четко осветили бликами скуластое лицо, которое неожиданно оказалось юным и совсем не было похоже на звериную оскаленную морду или зомби из фильма ужасов.
– Полечка, что у тебя там за шум такой? – за дверью из коридора раздались шаги. – Поздно уже, закрывай свой скайп…
Дверь отворилась, и комнату прорезала яркая полоса желтого света. На пороге показался пестрый халат, а в нем внушительных размеров дама в бигуди… И ночную тишину в квартире разорвал пронзительный вопль.
Мать Полины была совсем не робкого десятка. Метнувшись к торшеру, она схватила его наперевес.
– Я знаю, что ты за тварь!!! – заорала она. – Глаза, такие глаза!!!
– Вот б-блин, – с досадой, хриплым юношеским баском выругался крылатый, отпрянув от Полины и уклонившись от пролетевшего мимо торшера.
Полина, в ужасе оцепенев, наблюдала, как ее обезумевшая мать швыряет все попавшиеся под руку вещи в ночного гостя. Об стенку разбилась пара чашек с недопитым чаем, потом приложились об шкаф учебники со стола, звякнула настольная лампа, выдранная из розетки…
– Уничтожу тебя, сатана! – вопила хозяйка квартиры, вцепившись в крыло незнакомца обеими руками. – За дочь мою взялись, темные твари! Святой водой сейчас оболью, нежить проклятая!!!
Незнакомец шипел и пытался вырвать крыло из цепких рук, отступая в сторону коридора. Оказавшись там, он ринулся на кухню, потащив за собой орущую хозяйку квартиры. Крылья в неловком развороте свернули на пол сахарницу с кухонного стола, процарапав борозду на крашеной стене.
– Изыди-и-и!!! – слышались крики уже в темноте кухни. – Сдохни, нежить!!!
Все смешалось: топот, звон посуды и кошачьи вопли, с угрожающим металлическим клацаньем наворачивала круги по кафелю крышка от сковородки.
– Н-на тебе! Получай, сатана! Не скроешься, как вы это всегда делаете!!!
– Да от сатаны слышу! Крыло отпусти, тебя же за мной потащит, умрешь сразу! Я больше не приду сюда никогда, отстань! – отбивался крылатый.
Распахнув створки окна, он уже закинул ногу на подоконник, но женщина оттащила его за крыло назад.
– Просто дай мне уйти, идиотка! – выругался незваный гость, отступая от истерично орущего на него кота.
– Борщ только что сварила – вот кипятком получишь у меня! – яростно прорычала хозяйка, но пришелец опередил ее. Резко рванув крыло из ее пальцев, он поспешно схватил кастрюлю с плиты и, прыгнув в распахнутое окно, канул в уличную темноту.
– Нежить поганая… – тяжело дыша, мать Полины застыла с занесенной для удара, но так и не нашедшей цели сковородкой.
Потом ее рука нашарила выключатель, и кухня бешено заметалась: под потолком раскачивалась лампа в абажуре, разбрасывая свет по сторонам и демонстрируя полный разгром. Раскиданные банки, разбитая посуда под ногами, а из распахнутого окна в кухню льется ледяной декабрьский ветер.
– Ма-ам, – плачущий голосок донесся из-за спины, и женщина оглянулась, медленно приходя в чувство.
Полина, вцепившись в косяк двери, таращила глаза на кухонный хаос.
– Мам, что это было?!
– Ничего, – мать с грохотом опустила сковородку на плиту. – Иди спать, Поля.
– Какое еще спать! Он ведь разбился! У нас же последний этаж!
– Такие не разбиваются, – жестким и чужим голосом отозвалась мать, рывком закрывая оконную раму и с остервенением задергивая занавески.
– Какие – такие? – в голосе Полины нарастала истерика. – Мама, что происходит?! Что это было, почему ты кричала про сатану и нежить?!
Но ответа не последовало: мать, взяв швабру, начала шаркать ею по кухонному линолеуму, бесцельно возя осколки с места на место. Потом отшвырнула швабру и взялась дрожащими руками подбирать банки с пола.
Все это время Полина напряженно ждала, когда мать заговорит, а потом та вдруг уронила банки обратно на пол и опустилась на табуретку. Спустя пару минут молчания девушка вдруг поняла, что мать беззвучно плачет.
– Так ты мне расскажешь, мам? – осторожно спросила Полина. – Кто это был?
– Да что рассказывать-то, я сама мало что знаю… – мать долго сморкалась в платочек, но было видно, что слова о чем-то давнем и болезненном рвутся наружу, – Кроме людей, есть другие существа, темные. Их много на земле, они разные бывают. Официально их для людей не существует, начнешь в школе или еще где всерьез про это говорить – на смех поднимут или сумасшедшей назовут.