Вкус боли - Страница 6
Изменить размер шрифта:
Летом
Как искупаться хорошо и в речке,
и в грозе!
Босой ногой бродить в золе
полночного костра.
Держать дорогу на руле,
когда в ней ты и я;
когда клубника на гряде
в испарине труда;
когда в дурмане голова
от масла белого гриба;
когда пушистая трава
врастает в голые тела;
когда сплетенья языка
не позволяют крикнуть «да»,
а извергают лишь надрыв —
любви природный громкий взрыв,
летящий к богу в облака,
как результат его труда.
Летом
Превосходство
Люди – личинки в железном яйце —
что-то хотят; о чём-то твердят
на суетливо-родном языке.
Будто бы сами себе на уме.
Не понимая в дурной суете,
что жизнь червя – не в червивой судьбе.
Недосказанное
Хрусталь мороза бьёт по окнам
и щиплет мёрзлую щеку,
но я творю за рюмкой водки
ещё одну мою строку.
Хочу войти с ней в сердце людям,
закрыв собой все двери зла;
хочу нетронутой свободы,
оправданной через века.
Памяти старшего поколения посвящается
Уходит человек навеки в лето,
закрылись двери за судьбой.
Как тяжело понять:
что нас объединяло —
теперь осталось только мной.
А были шумные застолья,
на летних травах пикники,
грибы и ягоды в ладонях,
увенчанные бисером росы.
Отец и мать сидели рядом,
как корни той большой родни,
а мы смотрели с интересом
на жизни взрослые свои…
Уж отзвенело утро детства,
настали зрелости деньки
и каждый час от них рождает
зачёсанные пряди седины —
шаг силы, мудрости, любви.
Но как мне страшно оставаться
без крепкой юности стены.
Остановка
Маячок моргает в лобовом окне
и пружинка цокает в часовом стекле.
Тени улиц бродят в старом кирпиче.
Наблюдать за этим остаётся мне.
Шоу
Руки на затылке и живот в окне;
голос режет жилку на худой руке.
Зубы не на рыбе, а в чужой реке —
торжествуют дырки в жёваной губе.
Мчит меня машина с птицей в колесе
в загнанную жизнь, где не по себе.
Иллюзия
В жёлтый квадрат зеркальная дверь.
В ней – силуэты людей без губ и бровей
с походкой теней.
Листья в стекле с бесшумных ветвей
их судьбы собой укрывают.
Чёрный проём в изменчивый мир
тайной игры привлекает
и пустотой за ударом ноги
в душу тоску нагоняет.
Сполох
И вновь я один за рулём средь дождей.
Повинна машина иль тайна морей?
А может быть танец девичьих грудей?..
Никто не напомнит мне больше о ней —
об огненной встрече средь блёклых теней,
что пеплом ложится на сердце в груди
и очень похожа на солнце в пыли.
Знак
05.05.05.55
Трава соломой сквозь снега.
Бутылку водки пью до дна,
чтоб жар почувствовать в желудке
и вспомнить женщин незабудки
в букете жизненного дна.
Мной правит бог и сатана…
Их смесь, как счастья ожиданье
и крик умЕрших в темноте.
Ведь пять пятёрок Дня рожденья
не зря уложено во мне.
Знак
Побег
Снова дорога – побег от себя.
Нет у тебя живого меня.
Мчусь сквозь годА без защиты креста,
собою взрывая людские сердца,
в надежде затихнуть, застыть между ними,
покой долгожданный в себе обретя.
Лишь словом на деле, губою на теле,
истомой в постели
помни меня,
хоть чуть-чуть иногда.
Автоэтюд
Дорога истёрла колёса,
камнями избиты бока,
но верит в разумные чувства
машина – подруга моя.
Она мне, как добрая лошадь
на полном хрипящем скаку,
пытается силой железа
достать в поднебесье звезду.
Минуты в часы вырастают,
меняют мороз на жару,
а я ни на что не сменяю
наезженную колею.
В кабине дышу я, как дома.
В ней нет посторонних следов.
В ней сгусток любви в изголовье
без странных, обманчивых снов.
Смысловые галлюцинации
Серая слякоть и солнечный звон,
кожа дороги в глазах за рулём,
рыбалка в чащобе, огни под крылом,
бизнес-шарады с торчащим ребром —
всё измеряется только одной
истиной верной с неясной ценой —
девочкой-розой с любовью-душой.