Вкус вишнёвой лжи. Книга 2 (СИ) - Страница 40

— Я знаю, — прокашливается. — Просто ты забавно злишься. Ревнуешь?

Фыркаю.

Неожиданно на меня обрушивается ветер, и я кутаюсь в шарф. Рука, которой я держу сотовый, замерзает: приходится взять мобильник в другую, а беднягу спрятать в карман.

— К кому? К ней? — коротко смеюсь. — Не дождёшься.

Он вздыхает, что-то невнятно бормочет. Думает. Несколько секунд молчит.

— Я разберусь с ней, — обещает. — Небось, хочет деньги за ребёнка или акции, которые брату принадлежали. Что-нибудь в этом духе.

Что-то я сомневаюсь, что золотая фифа хочет ещё больше бабла. Но, может быть, у меня просто мышление другое, не как у богатых людей. Им ведь всегда мало.

— Во сколько за тобой заехать? — переводит тему.

Я молчу. После встречи с Элли нет никакого желания развлекаться, хочется просто забраться под одеяло и страдать. Но, естественно, я этого делать не буду.

— Может быть, перенесём? Я сейчас не в настроении на сюрпризы.

— Да ладно, серьёзно? Ира! — возмущается. — Встреча с Элли не повод отменять планы, — молчу, поэтому Стас продолжает. — Я знаю, ты злишься и всё такое, но мой сюрприз точно поднимет тебе настроение. Ты что, позволишь какой-то фигне испортить нам вечер?

— Ну, не знаю, — бурчу я, а в душе ликую, потому что парень назвал Макееву «какая-то фигня».

— Короче, не запаривай мозги, заеду за тобой в восемь после работы. И чтобы никаких «я не в настроении».

Закатываю глаза.

— Ладно-ладно. Всё, давай. У меня уже рука замёрзла. Люблю тебя, — улыбаюсь.

— Люблю тебя больше, — мурлычет Стас.

Довольно хрюкнув, непослушным пальцем сбрасываю вызов и убираю сотовый в карман. После разговора со Стасом сразу становится хорошо, злость постепенно испаряется и даже появляется желание жить. А вот подозрительная тревога прокрадывается в дальний угол сознания и скребётся там как больная кошка, умоляющая о помощи.

Всё-таки странно это: возвращение Элли, её желание встретиться с теперь уже моим парнем, угрозы. Чувствует моя жопа, что приключения только начинаются.

«Корыстные обманывают глупых, а подлые — доверчивых». (Геннадий Ефимович Малкин. Мысль нельзя придумать)

TeZATalks — Love

Ложь 26. Ира

— Куда мы едем? — спрашиваю я, внимательно рассматривая профиль Стаса.

Один уголок его губ приподнят в ухмылке, лицо расслаблено, веки чуть прищурены. Крепкие руки придерживают руль, и мне требуется много усилий, чтобы выбросить из головы желание превратиться в баранку и оказаться в тисках идеальных пальцев.

Сегодня с нами нет ни охраны, ни водителя: это впервые, когда мы выбираемся куда-то вдвоём без сопровождения. Только я и Стас. Уж, не знаю, как у него получилось провернуть такую аферу втайне от Олега и безупречных телохранителей, но, чувствую, без хитростей тут точно не обошлось.

Мы редко куда выезжаем. В основном зависаем у Стаса или же тусуемся поздно вечером в каких-нибудь неприметных барах или кафе. Не хотим, чтобы нас кто-нибудь заметил: если информация про нашу связь попадёт в СМИ, будет очень плохо. Как для Стаса, так и для меня. Не знаю, как парню, но лично мне лишняя шумиха даром не сдалась.

— Узнаешь, — отвечает Скворецкий, одной рукой расслабляя галстук.

Парень приехал ко мне сразу же после работы и даже не переоделся. Белая рубашка с черным галстуком, растрёпанные волосы, блестящие часы на правой руке. Пиджак с пальто валяются на заднем сидении, играет тихая приятная музыка, работает печка, дворники неспешно скользят по стеклу, очищая его от мокрого снега.

Сегодня холодно для апреля. Слякоть, ледяной ветрища. Снег танцует с дождём, неистово кружась в безумном вальсе, дорогу практически не видно. Мы едем за город, но я до сих пор не могу выбить из Стаса признания, куда именно.

Из-за осадков я с трудом различаю огни домов и фонарей, мелькающих за окном. Неизвестность пугает, и даже несмотря на присутствие любимого человека, всё внутри меня напрягается.

В такую погоду неплохо было бы посидеть дома, выпить горячего чаю и посмотреть фильм. Да-да. Я знаю. У меня слишком мелочные желания для девушки.

— Нет, серьёзно, — не отстаю. — Можно было и дома посидеть. Такая погода жуткая.

Стас устало вздыхает, меняет передачу и ускоряется, заставляя меня вжаться с сидение и перестать возникать. Волнение лишь усиливается: плохая идея гнать по МКАДу в такую отвратительную погоду.

— Ладно-ладно, я поняла, — бормочу. — Сбавь, пожалуйста.

Стас не слушается, и я решаю не настаивать. Достаю из кармана сотовый, проверяю сообщение. Тишина. Из-за осадков даже интернет с сетью не ловят. Просто отлично! Что случись с бабулей, а я даже знать не буду.

— Ир, хорош напрягаться, — не выдерживает парень. — Мы уезжаем из города всего лишь на сутки. Ничего страшного за это время не случится.

— Угу…

Больше мы не разговариваем. Спрашивать про работу не хочется: вряд ли Стас горит желанием рассказывать о проблемах в компании, а вторая тема и вовсе невыносима. Пусть мне и дико хочется побыстрее разобраться с появлением Элли, но сейчас в этом нет смысла. Эта поездка наша, только я и Стас. Нельзя позволить Макеевой влезть в неё и всё испортить.

А, может быть, она на это и рассчитывает? Посеять сомнения, заставить меня ревновать и бояться, что Скворецкий вернётся к ней. И в итоге не Элли всё испортит, а именно я.

Мы съезжаем с МКАДа и едем в сторону… А хрен его знает. Я здесь никогда не была, а из-за погоды и вовсе не понимаю, где мы находимся. Вся надежда на услужливый навигатор, негромко командующий, когда и куда нам нужно свернуть. Спрашивать у Стаса бесполезно, всё равно ничего не скажет, так что остаётся лишь ждать.

Я и жду.

Ехать в молчании непривычно: обычно Скворецкий любит поговорить, да и я тоже не из молчаливых, но сегодня на болтовню не тянет. Парень, наверное, устал на работе, да и я со всеми переживаниями только и могу что прокручивать в голове разговор с Макеевой.

Машина тормозит, музыка выключается, и я вздрагиваю. Фары авто направлены на небольшой двухэтажный домик, еле виднеющийся за слоем мокрого снега.

— Я что, уснула?

Не помню, как мы свернули с дороги и оказались окружены деревьями и непроглядной темнотой.

— Да, — Стас отстёгивает ремень безопасности, глушит мотор, потягивается. — Приехали.

Чуть нагибаюсь, чтобы рассмотреть местность. Кроме мрака и жуткой непогоды увидеть что-то путное сложно.

— Где мы?

— Это дом моей семьи, — Стас тянется на заднее сидение, чтобы взять пальто. — Один из. Здесь находится заповедник, охраняемая территория, так что сюда никто не забредает. Обычно только я здесь бываю.

Парень улыбается, замечая мой растерянный вид. Прежде чем выйти на улицу, он натягивает на мою голову капюшон и легко целует в губы.

На улице холодно, я бы сказала капец как холодно. Ветер настолько сильный, что практически сбивает с ног, мокрый снег хлещет в лицо, забирается под куртку и пытается пробраться под кожу до самых костей. В отличие от города, здесь до сих пор лежат сугробы, а высокие мрачные деревья обступают нас подобно великанам.

Пищит сигнализация. Стас запахивает пальто и идёт по заснеженной тропинке к дому, и я поспешно следую за ним. Как только мы добираемся на достаточное расстояние к строению, неожиданно загорается вереница фонарей и подобно маякам ведёт нас ко входу. Только подойдя ближе, я понимаю, что дом практически полностью сделан из стекла. По крайней мере, первый этаж.

Пока парень возится с ключами, я осматриваюсь и лишь через несколько минут понимаю, что дом расположен рядом с наполовину замерзшим озером. Свет фонарей не добирается до противоположного берега, но, если приглядеться, можно различить очертания тонкого льда и вздрагивающую из-за ветра гладь воды.

— Прошу, — Стас придерживает дверь, чтобы я смогла войти первая.

Внутри на удивление тепло, а, когда парень включает свет, я понимаю, что ещё и очень чисто. Всё сделано в бело-черно-серых цветах, строго и ничего лишнего. Диван, телевизор. Кухня справа: стены нет и весь первый этаж сплошная большая комната. Чуть дальше лестница и небольшой коридорчик, видимо, ведущий в сторону заднего выхода.