Вкус вишнёвой лжи. Книга 2 (СИ) - Страница 108

Широко зеваю, протираю глаза. Сонно моргаю, рассматривая фотографии. Ночь выдалась бессонная, да ещё и после дежурства. Надеюсь, хотя бы сегодня не вызовут, а то я прям чувствую, что ещё немного и точно усну на ходу.

Пустая кружка с кофе привлекает внимание, но я не спешу готовить новую порцию оживляющего напитка. У меня такое чувство, что это мне уже не помогает. Я зол, раздражителен, постоянно хочу есть, и с трудом концентрируюсь на простых вещах. К тому же выгляжу как наркоман… Меня один раз чуть свои же не приняли.

Мне точно нужно нормально выспаться. Хотя бы сегодня, хотя бы один выходной посвятить себе, а не грёбанной работе.

Закрываю лицо руками, качаю головой, чтобы отогнать сон.

Итак, что мы имеем?

Убита Алиса Клементьева. Бывшая девушка Марка. Её убил Рыков и, по словам Ирины, к этому причастен Стас. Если видео ещё сохранилось, достать его будет практически невозможно.

Марк заодно с Власовой. Что их связывает пока неизвестно. Куда делась Екатерина, тоже вопрос.

Авария с участием отца и брата Стаса должна быть каким-то боком связана с происходящими событиями. Если она всё-таки подстроена ради захвата «Бигарро», тогда почему никто не попытался напасть на Стаса? Убрать его в самом начале было бы куда логичнее, чем подпускать к бизнесу и пытаться забрать компанию в нынешней ситуации.

Если, конечно, всё это не спланировано заранее. Совпадение ли то, что Власова сговорилась с Рыковым? Или они изначально собирались действовать заодно?

Плюс новый персонаж, периодически появляющийся на встречах с Марком и Скворецким. Алексей Вершинин. Директор маркетингового отдела, бывший сотрудник «Прим Девелопмент». Это его видела Зоя в день побега Ольханской из клуба. Именно этот парень засветился вместе с остальными.

На счёт помощника, Олега, я не уверен. И секретарша тоже под вопросом. Но это три человека, которые находятся ближе всех к владельцу «Бигарро», не считая охраны. Возможно, Олег причастен к аварии. Он был так же помощником отца Стаса, запросто мог насолить.

А ещё меня смущает мать Стаса. Что, если она прознала про измену мужа и таким способом решила отомстить ему? Подстроила аварию, вот только не рассчитала и угробила собственного сына… Как вариант. Однако, она прекрасно понимала, что компания ей не достанется, ведь в завещании были только Артём и Стас. Она рисковала. Сделала ставки на младшего сына?

К тому же, есть ещё кое-что. Андрей Власов ни разу не проявлял открытый интерес к «Бигарро». Их компании всё время развивались параллельно друг другу. Вроде бы и конкурировали, но с другой стороны совершенно не соприкасались. Да и в последнее время о владельце вообще практически ничего не слышно. Мужа Власовой словно бы и не существует… Нужно попросить Цветкову разузнать о нём побольше.

Это всё лишь теории, догадки. Никаких конкретных улик. Так много вопросов и ни одного ответа.

Тимофей в очередной раз настойчиво протяжно мяукает, и я матерюсь себе под нос, борясь с желанием запульнуть чем-нибудь в кота.

— Ну, что? — раздражаюсь.

На кровати начинают шевелиться, и я замираю. Смотрю в сторону постели: кот выгибается, с опаской прожигая взглядом ворочающееся под одеялом тело, а потом стремительно исчезает под шкафом. То же мне. Охотник.

Что ж, я как раз закончил с работой, теперь можно и поговорить.

Я пресекаю комнату и оказываюсь рядом с кроватью как раз в тот момент, когда одеяло откидывается в сторону, и на свободу выбирается взъерошенная голова Ирины Ольханской. Девушка смотрит на меня, непонимающе хлопает глазами, а затем хриплым низким голосом спрашивает.

— Чего?

— Того.

Скрещиваю на груди руки, пристально смотрю на незваную гостью, заявившуюся посреди ночи в не совсем трезвом состоянии и, признаться, даже не в одиночку.

— Нет, — она вдруг прячется под одеяло, но я и без того раздражён из-за недосыпа и тупика в расследовании. Схватив край, тяну его на себя, заставляя девушку вернуться в реальность. — Не может быть, — стонет Ира, пытается забрать спасательную ткань обратно, но я не отпускаю. — Почему я у тебя дома?

— Потому что, — тяну со всей силы, наконец-то отбираю одеяло, и Ольханская остаётся без защиты. — Потому что ты припёрлась бухая со своей подругой посреди ночи, вот почему. О чём ты вообще думала?

Ира обнимает свои ноги руками, пытается натянуть на колени мою футболку. На её непонимающий взгляд я уже тише отвечаю.

— Ты заблевала всю одежду, — всё-таки бросаю ей одеяло, а то разноется ещё тут. Мне её ночных рыданий хватило, чуть не сдох.

Она шумно вздыхает, осторожно притягивает к себе одеяло, утыкается в него лицом и со всей дури орёт. Затем откидывается на подушку и морщится.

— Ничего не помню. Хотя нет… Отрывками.

— Ну, ещё бы. Не умеешь пить, не берись.

— А где Аня? — смущается она.

— Домой уехала.

Ира стыдливо утыкается в подушку, видимо, вспоминает всё, что вчера творила и говорила по пьяни, а уж болтала она без умолку что не попадя. Чувствую, от всего этого у меня будет не только очередная головная боль, но и куча других проблем.

— Короче, делай что хочешь, а я спать. Я и так твоё нытьё пол ночи слушал, — не обратив внимания на девушку, я забираюсь в постель и отбираю почти всё одеяло.

Ира не причитает. Лежит рядом и украдкой смотрит на меня, словно думает, что я не замечу. Но я действительно чертовски устал, поэтому мне уже всё равно, что она собирается делать. Завтракать, принимать ванну, просто уйти.

— Мне ещё ни разу не было так стыдно, больше никогда не буду пить, — бормочет Ира.

Я тихо смеюсь, понимая, что в моей жизни такие мысли были достаточно часто, вот только пить это меня до сих пор не остановило.

— Все так говорят…

Она продолжает смотреть на меня, и я борюсь с диким желанием дотронуться до её щеки и убрать непослушную прядь волос за ушко. Но для этого у меня нет сил, а уж прав тем более. Ира здесь, снова в моей постели. Смотрит своими карими глазами похожими на маленькие бездны, и, кажется, совершенно не собирается уходить.

Я хочу поцеловать её, и уже даже решаюсь на это, но Ольханская словно чувствует мой порыв и ещё больше зарывается в подушку, прячась от меня. Это так мило и так печально одновременно, и я понятия не имею, как на это стоит реагировать.

— Ты многое рассказала своей Ане, — когда я говорю это, Ира одним глазом смотрит на меня, остальную часть лица пряча в подушку. — Готовься, что о нас скоро узнает Стас.

— Я… Я не рассказывала ей про наш секс, — неуверенно бормочет девушка.

— Да ну?

Она молчит, немного надувает губы. Сама уже ни в чём не уверена.

— Думаешь, он простит тебя? Нас? — зачем-то спрашиваю я.

Ира пожимает плечом, не смотрит на меня. Ей требуется много времени на озвучивание наших общих мыслей.

— Нет. Не простит, — говорит Ольханская. — Меня уж точно.

— А если простит? Если будет возможность вернуться к нему, вернёшься?

Сердце пропускает удар, и я мысленно ругаю себя за столь нетактичные и глупые вопросы. На что я всё ещё надеюсь? Если уж Стас со своими деньгами не смог дать Ире то, чего она заслуживает, то я с грёбанной работой мента вряд ли способен на что-то большее.

— Не знаю, — осекается. — Не знаю, смогу ли простить ему вранье про бабушку. Мне кажется, в итоге мы так и не сможем друг друга простить, — шумно вздыхает, затем вдруг улыбается. — А, может, и сможем. Поживём, увидим.

Поживём, увидим…

Конечно.

Всё-таки не выдержав её взгляда, я поворачиваюсь к ней спиной. И, когда уже практически засыпаю со всеми своими тревожными и упрекающими мыслями, чувствую, как девушка пододвигается чуть ближе и осторожно обнимает меня со спины.

— Спасибо, — шепчет на ухо, и это последнее, что я успеваю уловить перед провалом в сон помимо её обжигающего тела и щекочущего плечи дыхания.

«Ложь стала естественной, как воздух. Правда сделалась исключительной, парадоксальной, остроумной, таинственной, поэтической, из ряда вон выходящей». Александр Валентинович Вампилов