Включить. Выключить - Страница 40

— Я приду, как только отведу доктора О'Доннелла к окну. Спасибо за предусмотрительность, Тони.

Семья оказалась не просто чернокожей: у матери, отца, девочки-подростка и двух мальчиков постарше кожа имела иссиня-черный оттенок.

— Мистер Бьюли? Я лейтенант Дельмонико. Расскажите мне, что случилось.

Кожа отца семейства стала серой, что у чернокожих означает то же, что и смертельная бледность у белых, но он владел собой, понимая, что от него во многом зависит дальнейшая судьба Маргаретты. Его жена, в халате и шлепанцах, сидела как каменная, устремив вперед взгляд остекленевших глаз.

Мистер Бьюли прерывисто вздохнул.

— Мы отпраздновали Новый год, потом легли спать. Все до единого легли — мы привыкли ложиться рано и ночью не просыпались.

— Вы пили перед сном спиртное — например игристое вино?

— Нет, только фруктовый пунш. В нашем доме пить не принято.

Его лицо затуманилось; он умоляюще взглянул на Кармайна.

— Где вы работаете, мистер Бьюли?

— Занимаюсь точной сваркой на заводе электроходов, через пару недель жду повышения. Мы думали после этого перебраться в дом побольше. — Слезы хлынули из его страдальческих глаз, и он умолк.

— Познакомьте меня с вашими детьми, мистер Бьюли.

Он собрался с силами, уверенный, что справится.

— Это Линда, ей четырнадцать. Хэнку одиннадцать, Рею десять. У нас есть еще младший, Теренс. Ему два года, мы укладываем его в нашей спальне. Сейчас Линда отнесла его к соседке, миссис Спинозе. Мы так рассудили: незачем ему знать… видеть… — Он опять осекся, закрыл лицо ладонями и задрожал. — Простите, не могу…

— Не торопитесь, мистер Бьюли.

— Этта — так мы зовем Маргаретту — и Линда занимают одну комнату.

— Одну?

— Да, лейтенант. Встали мы сегодня позже, чем обычно, и когда жена начала готовить завтрак, то позвала девочек помочь. Линда сказала, что Этта в ванной, но оказалось, что там не Этта, а мальчики. И мы начали искать ее, но не нашли. Потом я позвонил в полицию. Почему-то я сразу подумал, что это Монстр. Но ведь это не он, правда? Для него еще слишком рано, да и Этта такая же, как все мы, — чернокожая. Мы не мулаты, а настоящие негры. Ни к чему Монстру наша девочка, лейтенант!

Что тут скажешь? Кармайн повернулся к сестре Этты.

— Ты ведь Линда? — спросил он с улыбкой.

— Да, сэр, — выговорила она сквозь слезы.

— Мне нечем тебя утешить, Линда, но ты сможешь помочь сестре, если ответишь мне.

— Хорошо. — Она вытерла лицо.

— Вы с Эттой вчера легли спать в одно и то же время?

— Да, сэр. В половине первого ночи.

— Ваш папа говорит, что вы все были сонные. Это правда?

— Да, клевали носом, — подтвердила Линда.

— Значит, вы обе улеглись в постель сразу.

— Да, сэр, только молитву прочитали.

— Этта не отказывается читать молитвы?

У Линды мигом высохли глаза, она была явно шокирована.

— Что вы, сэр, никогда!

— Вы с сестрой разговаривали, после того как легли в постель?

— Нет, сэр. Может, она и говорила — я не слышала. Я уснула сразу, едва легла.

— И ночью ты не слышала никакого шума? Не просыпалась и не ходила в туалет?

— Нет, сэр, я спала, пока мама не позвала нас. Сначала меня даже насмешило, что Этта встала раньше меня — она у нас любит поспать. Потом я подумала, что она нарочно не стала будить меня, чтобы первой занять ванную, но когда постучала, оттуда отозвался Хэнк.

У девочки было красивое личико, влажно поблескивающие глаза, нежная кожа, полные губы, способные ввести в искус, — четко очерченные, с изгибом, в котором Кармайну всегда виделось предчувствие трагедии. Губы негритянки, темно-бордового цвета, переходящего в розовый там, где они сходились складочкой. Похожа ли Маргаретта на младшую сестру?

— Линда, а Этта не могла убежать из дома?

Огромные глаза стали еще больше.

— Зачем ей это? — В вопросе Линды заключался ответ.

И вправду, зачем? Она мила, послушна и прелестна, как все другие жертвы. И приучена перед сном читать молитву.

— Какой у Этты рост?

— Метр семьдесят два, сэр.

— У нее хорошая фигура?

— Нет, слишком худая. Этта вечно расстраивается из-за этого — она хочет быть звездой, как Дионн Уорвик, — объяснила Линда, которая тоже обещала вырасти рослой и худощавой.

— Спасибо, Линда. Никто в доме не слышал шум прошлой ночью?

— Нет, никто.

Потом мистер Бьюли принес фотографию, и Кармайн увидел девочку, в точности похожую на Линду. И на всех погибших.

Вошел Патрик с саквояжем.

— Линда, какая комната ваша?

— Вторая дверь справа, сэр. Моя кровать — правая.

— Есть следы проникновения через окно, Патси?

— Ни единого, только защелки на наружных и внутренних рамах открыты. Земля под окном замерзла. Летом там растет трава, но сейчас она давно высохла. Подоконник выглядит так, словно к нему не прикасались с тех пор, как вставили рамы — в октябре или когда убирали сетки от комаров. Я оставил под окном Пола — может, найдет то, чего я не заметил, но вряд ли.

Они вошли в комнату, где едва помещались две кровати, безупречно чистую и ухоженную: розовые стены, плетеный розовый коврик. В изножьях кроватей — два узких шкафа. Над постелью Маргаретты висел большой плакат Дионн Уорвик и еще один, поменьше, с Мэри Белл; на полочке над кроватью Линды сидели плюшевые медведи.

— Девочки спят крепко и спокойно, — отметил Патрик. — Простыни совсем не сбиты. — Он подошел к кровати Маргаретты, наклонился и потянул носом воздуху самой подушки. — Эфир, — заключил он. — Эфир, а не хлороформ.

— Ты уверен? Он же испаряется через несколько секунд.

— Уверен. С таким нюхом, как у меня, можно работать в парфюмерной промышленности. Запах задержался в этой складке, видишь? Вот теперь он улетучился. Наш приятель набросил ей на лицо тряпку, пропитанную эфиром, подхватил жертву и вынес через окно. — Патрик подошел к окну и поднял рукой в перчатке сначала внутреннюю, затем наружную раму. — Ты только послушай — ни звука! Мистер Бьюли заботится о своем доме.

— Или этот тип заранее смазал рамы.

— Нет, держу пари, это заслуга хозяина.

— Слушай, Патси, но каков виртуоз! Девушка ростом метр семьдесят с лишним и весом под пятьдесят килограммов, в трех метрах от нее спит сестра. Если бы Линда проснулась…

— Дети спят крепко, Кармайн. Маргаретта даже не проснулась; судя по состоянию ее постели — никаких следов борьбы не видно. И Линда проспала все на свете. Он управился самое большее за две минуты.

— Остается один вопрос: кто оставил окно незапертым? Или мистер Бьюли редко проверял их, или наш приятель явился в дом заранее и открыл защелки.

— Скорее всего это дело рук преступника. Полагаю, мистер Бьюли запирает окна сразу после начала холодов и отпирает только весной, с началом оттепелей. В доме отличная вентиляция, а в последнее время похолодало настолько, что девочки вряд ли стали бы открывать окно. Здесь на десять градусов холоднее, чем в Холломене.

Вошел Пол, качая головой.

— В таком случае обшарим здесь каждый сантиметр — проверим белье на кровати Маргаретты, особое внимание уделим наволочке. Кармайн, — окликнул Патрик брата, выходящего из комнаты, — если девушка рослая, худая и чернокожая, значит, он перешел на жертвы другого типа. Может, это и не наш Монстр.

— Спорим?

— Тридцать дней, совершенно иной способ похищения, другой тип жертвы — и ты хочешь сказать, что это все тот же убийца?

— Вот именно. Самый важный фактор не изменился: эта девушка так же чиста и непорочна, как остальные. Судя по всему, запугать его нам не удалось. Преступник действует в соответствии с подробным планом, каждое похищение — один из его этапов. Двенадцать девочек за двадцать четыре месяца. Возможно, теперь ему предстоит похитить двенадцать девочек за двенадцать месяцев. Сегодня первый день нового года. Можно предположить, что для его второй дюжины рост и цвет кожи не имеет значения или Маргаретта — первая из жертв нового типа.