Вивиан (СИ) - Страница 48

Хозяин сегодня в странном настроении. Вивиан чует густой, концентрированный запах самца во всей полноте своих сил, с нетерпением предвкушающего, и не иначе, схватку с достойным противником за нечто слишком ценное, чтобы оно могло принадлежать сразу двоим. Какая бы встреча ни предстояла сегодня Адаму Декстеру, но для альфы она слишком важна. Вивиан понимает всю ту ответственность, которая возложена на него как на питомца вожака, и старается изо всех сил, но господин всё равно чем-то недоволен.

Ему не позволено подниматься с четверенек, запрещено говорить и отходить от своего альфы. К ошейнику снова пристегнули цепь, которую хозяин крепко намотал на свой кулак, изредка подёргивая, из-за чего Вивиан, семеня за альфой, чувствует лёгкое удушье. Его самого облачили в крайне неудобные одежды: голый торс, босые ноги и узкие, жёсткие, словно броня, штаны, которые аж скрипят при каждом движении, кожа ведь, а ещё в них пиздец как жарко. Естественно, никакого белья, отчего в паху уже зудит. Впервые за то время, что он принадлежит Адаму Декстеру, Вивиан не согласен, более того, оскорблён выбором хозяина, и плевать ему, что, вполне возможно, того требует атмосфера встречи.

Вивиан запинается о порог.

— Что случилось? — хозяин грубо дёргает его за поводок. — Я, кажется, чётко дал тебе понять, что сегодня всё должно пройти идеально.

— Да, господин. Простите, — Вивиан не объясняет причину, зная, что она совершенно не волнует альфу. Если у тебя потные ладони, болят колени, затекла спина, кружится голова и прочее, это твои, питомца, проблемы. Значит, ты прилагаешь недостаточно усилий, чтобы быть достойным своего господина, однако запинается Вивиан по другой причине. Он осязает, что что-то да грянет. Вот знакомое такое, саднящее, глубокое, словно ностальгическое чувство, что что-то непременно должно произойти. Знакомо сводит желудок, хотя он уже давно не блюёт сразу же после еды, и нос предательски чешется, как от пыльцы лилий, на которую, как оказалось, у него аллергия. Да, всё дело в запахе…

Следуя за своим господином, покорно, тихо, низко опустив голову, Вивиан глубоко дышит. Атмосфера в доме определённо изменилась — значит, гости уже прибыли, причём… Вивиан может ошибаться, но, похоже, он уже чуял раньше эту странную смесь отличающихся друг от друга лишь нитями шлейфа ароматов. Не к месту начинает болеть голова, и Вивиан, чуть поведя ею, отгораживается от глупых мыслей. Вне личной территории Адама Декстера он никого не знает и знать не может, а если и знал раньше… Вряд ли прошлое может иметь для него большее значение, нежели цель на будущее — увидеть собственное отражение.

Запах другого самца становится ещё более резким. Внутренности скручивает от боли, а на висках выступает холодный пот. Вивиан не понимает, почему он боится этого мужчины, да, породистого, но по силе явно уступающего Адаму Декстеру, однако… Вивиан ловит себя на странном желании подчиниться. Нет, на желании быть подчинённым, чтобы этот неизвестный самец, аромат которого кружит ему голову, бросил вызов его господину и победил. Подобные мысли недопустимы для питомца, но омежьи инстинкты пересиливают доводы разума.

— На всякий случай, Вивиан, — хозяин наклоняется к нему, и Вивиан чувствует его горячее дыхание на своём лице, осязает гнев, давление, агрессию… Страх? — Твоё дальнейшее положение при мне зависит от того, как пройдёт сегодняшняя встреча. Ты хорошо меня понял, моя ягодка?

— Да, господин, — шепчет Вивиан, низко опуская голову. Потому, что так положено, а не потому, что действительно испытывает трепет перед этим самцом. С ним происходит что-то странное. Тьма и пустота внутри враз сгущаются в плотный комок, готовый взорваться в любой миг. Вивиану уже и самому не терпится ощутить этого альфу, от одного шлейфа аромата и ореола которого его так ведёт.

Наконец Вивиан слышит шорох двери, подбираясь. Волна ощущений захлёстывает его, окутывая жаром и ощущением волнительного беспокойства, ожидания, нетерпения, рвения и надежды. Тело пробирает крупная дрожь. Он не выдерживает и всё же вздрагивает.

— Вивиан!

— Спокойно, мистер Хэйс, — господин дёргает его за поводок столь сильно, что Вивиан едва не падает вперёд, успевая до боли вцепиться ногтями в паркет, — иначе наша сделка не состоится.

— Сделка? — рычит альфа, а у Вивиана всё внутри переворачивается от звучания голоса этого мужчины. Тьма переворачивается. А что по ту сторону тьмы? Свет? Скорее, его проблески, из-за мельтешения которых у Вивиана ещё сильнее пульсирует в висках, бухает сердце и дрожат ноги. Кто же такой этот альфа и что это за ощущение, будто их связывает нечто более крепкое, нежели его и господина?

— Мы договаривались о том, что вы позволите мне встретиться с Вивианом.

— И я выполнил свою часть сделки, мистер Хэйс, — альфа идёт вперёд, и Вивиан покорно следует за ним, слегка бочась. Он осязает месторасположение второго альфы и инстинктивно сторонится его, едва ли не рыча. Не со зла, не защищая территорию и её законного хозяина, а потому, что не хочет, чтобы альфа приближался. Кажется, это чувство, когда горят щёки, называют стыдом. — Вот он, ваш ненаглядный Вивиан.

— Это не Вивиан! — снова повышая тон, выпаливает альфа. — Это какая-то ручная собачонка, которую ты, Декстер, водишь за собой на поводке потехи ради. Тот Вивиан Тайтус, которого я знаю, ни за что не стол бы ползать на коленях, тем более перед такой мразью, как ты.

У Вивиана внутри что-то обрывается и ухает в бездонную пропасть. Слова альфы почему-то ранят его. Внутри ворочается клубок тёмного негодования и возмущения. Вивиан даже дёргается, но хозяин слишком занят, чтобы обращать внимание на эту оплошность, сам же омега… Он ненавидит неизвестного альфу: за его назидательный, восхитительный запах и слова, которые вмиг развеяли его спокойствие и уверенность.

— Признаю, это было нелегко, — хозяин тянет за поводок, и тело, привыкшее повиноваться, следует приказу. Вивиан занимает привычное для него место у ног альфы, но он весь дрожит, сопротивляясь собственному положению. Слова альфы словно черепную коробку ему взламывают, пытаясь пробраться внутрь и вытянуть оттуда нечто забытое, но очень важное. Почему, к слову, он разбил то зеркало?

— Как видишь, Хэйс, мне понадобилось больше года, чтобы окончательно сломить этого упрямца. Ты же чуешь на нём мой запах, Хэйс? — альфа тянет за цепь, вынуждая его приподняться. — Вивиан мой, целиком и полностью, и совершенно не против такого положения вещей.

Год? Он принадлежит господину только год? Самому Вивиану кажется, что он всегда был рядом, хотя на задворках памяти ещё треплются проблески воспоминаний из прошлой жизни. Он был другим.

Вивиан осторожно касается повязки на глазах. Да, он видел, чувствовал и был свободен, а после в его жизнь пришёл… Нет, вломился этот человек, перевернув всё вверх дном. Странно, но, даже понимая это, Вивиан не испытывает ничего, кроме недоумения. Как же так? Оказывается, жизнь без хозяина тоже имеет смысл.

— Ты просто отброс, Декстер, — щерится альфа.

— Советую выбирать выражения, мистер Хэйс, — цедит его господин, неожиданно для самого Вивиана втаптывая его ногой в пол. Не то чтобы больно, скорее стыдно перед этим неизвестным альфой, который, похоже, знает его. Того Вивиана, из прошлого, которого он не помнит. — Я дрессировал свою собачонку не только тапки мне таскать, но и защищать своего хозяина, так что, поверь, один щелчок пальцев, и это милое создание, не раздумывая, вцепится тебе в глотку.

— Вивиан, — внезапно обращается к нему альфа. Обращается дрожащим, полным нежности и сожаления голосом. — Неужели ты не помнишь меня? Это же я, Семюэль Хэйс.

— Ничего он не помнит. Ведь так, моя дивная ягодка? — Вивиан молчит, едва ведя головой в знак согласия. Он не помнит… Почти ничего, кроме, пожалуй, запаха этого неизвестного мужчины и взрослого омеги, даже сейчас смотрящего на него с укором и строго грозящего перед его породистым носом указательным пальцем.

— Вивиан Морган-Тайтус, подбери сопли и поднимайся с колен, — кажется, ему лет пять или шесть, и омега, склонившийся над ним, очень красив, силён и внушает трепет. — Ты — омега, а не немощь, поэтому, если падаешь, должен подниматься сам, делая вид, что так и было задумано. Выше нос, сынок, и поменьше уповай на своё происхождение. Не научишься пользоваться головой — так и останешься пустышкой с породистой попкой.