Вивиан (СИ) - Страница 46

В этот раз Вивиан собирается мотнуть головой, но вместо этого почему-то снова кивает. На четвереньках? Большего унижения, наверное, и не придумаешь. Он что – собака? Но когда альфа поднимается и чуть тянет поводок на себя, Вивиан и правда ползёт за ним на четырёх, осторожно переступая порог своей камеры.

Вивиану страшно. Что с ним происходит? Омега опускает взгляд. Он по-прежнему не чувствует своих рук, но те уверенно упираются ладонями в пол, медленно двигая его тело вперёд. У Вивиана такое ощущение, что он, настоящий, заточён в собственном теле, словно в клетке, и просто наблюдает изнутри. По крайней мере, когда он пытается остановиться, его тело всё равно упорно продолжает двигаться за ухмыляющимся альфой.

Он проиграл — эту битву, но не сражение в целом, пока ещё способен концентрироваться на мести. Он разорвёт этому альфе глотку при первом же удобном случае. Прямо зубами. Ну и что с того, что так поступают только звери: по сути, сейчас он и есть зверь.

Вивиан опускается на колени сразу же, как только улавливает запах хозяина. Его уже давно не держат подвешенным на цепях. У него совершенно другая, очень удобная, пусть и с решётками на окнах, комната. Зато вид на сад, отдельная ванная и даже тренажёры, на которых он занимается по несколько часов в день. Врач сказал, это нужно, чтобы восстановить тонус мышц. Самому Вивиану на мышцы всё равно, он просто выполняет приказ хозяина и даже не помнит, как выглядит в принципе. Когда он в последний раз разбил зеркало, Декстер приказал убрать из его комнаты все отражающие предметы, дабы не нервировать зверушку. В принципе, если альфа будет недоволен его внешним видом, он об это скажет, и Вивиану будет этого достаточно.

Хозяин что, не собирается сегодня его кормить? В принципе, для Вивиана это не в новость, но раньше альфа, наказывая его лишением пищи, никогда не приносил подносы с едой, только воду. А сегодня это что-то ароматное. Вивиан, не подымая головы, ведёт носом: судя по аромату — мясо, много мяса, хотя сам омега не очень его любит, в последнее время пристрастившись к сладостям.

— Вивиан, — альфа обходит его и садится на кровать. Омега вздрагивает, когда рука хозяина ложится ему на плечо, и тут же получает наказание за пугливую реакцию. Пальцы мужчины подцепляют ошейник, натягивая его до предела. Вивиан вынужден запрокинуть голову и отвести взгляд: смотреть альфе в глаза можно только с его разрешения, — что с тобой сегодня?

— Всё в порядке, хозяин, — шепчет Вивиан. Горло ему вылечили, но громко он не разговаривает. Привык шептать, да и хозяину нравится это нежное благоговение — так сказал Декстер, тем самым не оставив Вивиану повода для сомнений. — С возвращением.

— Хм, — на этот раз Вивиан не вздрагивает, только пальцами вцепляется в высокий ворс ковра. Хозяин сегодня раздражён и недоволен. Нет, на нём свою злость он вымещать не станет, но и просто посидеть у его ног, пока альфа работает в своём кабинете, не позволит. Вивиан уже знает, что в таком настроении господин предпочитает воспитывать.

— Скажи, Вивиан, ты хорошо запомнил мой запах? — альфа наклоняется к нему, шепча на ухо. — Сможешь распознать его, скажем, среди нескольких десятков других?

— Да, хозяин. Смогу, — Вивиан не кивает, не может, а чтобы альфа ему поверил, ластится, прильнув к его ноге.

— А если я буду, скажем, на расстоянии сотни метров, сможешь?

На этот раз Вивиан медлит с ответом, из-за чего альфа снова натягивает ошейник. Врать нельзя, он никогда и не врёт, но иногда почему-то вот так вот, глупо, задумывается над тем, чтобы съязвить в ответ. У него даже подходящие слова на языке крутятся, но Вивиан всегда вовремя одёргивает себя, не понимая, что толкает его на подобное. Хозяин добр с ним, одевает и кормит его, гуляет с ним, бывает, что наказывает, но никогда за просто так. У него справедливый и вообще самый замечательный хозяин, так что же глубоко внутри него всё ещё сопротивляется? Вивиан смутно помнит свою прошлую жизнь и не видит в ней ничего, ради чего стоило бы бороться. Принадлежать заботящемуся о тебе хозяину — это прекрасно, однако… Изредка Вивиан чувствует некий дискомфорт, словно он выбрал неудобную одежду, но из-за упрямства не стал её снимать.

— Нет. Простите, хозяин, но не смогу.

— Вот это я и собираюсь исправить.

Когда на его глаза ложится повязка, Вивиан относится к этому безразлично. Хозяин знает, что делает и как будет лучше. Перед глазами теперь только темнота, но ему не страшно, ведь он до сих пор чует альфу и ощущает его тепло, его присутствие, его тяжёлый, подавляющий ореол.

— Тебе запрещено её снимать, Вивиан, — отдаёт приказ альфа, и Вивиан кивает, принимая новые правила своего существования. — Я сам сниму, когда решу, что пришло время. С этого момента, всё, что у тебя есть, — это слух и обоняние. Учись ими пользоваться, малыш, — Декстер поднимается, небрежно отпихивая его от себя. Вивиану это не нравится, рядом с альфой было куда уютнее и безопаснее, но он даже не пытается задержать хозяина рядом. Он просто не имеет на это права.

— Начинай прямо сейчас: попробуй отыскать свой сегодняшний обед в это комнате по запаху. Я верю, что ты справишься, малыш, — хозяин треплет его по волосам и чмокает в лоб. Вивиан улыбается в ответ и даже не думает о том, чтобы снять повязку. Сидит неподвижно некоторое время после того, как альфа уходит, а после всё же начинает аккуратно передвигаться.

Встать даже не пытается, ползёт. Помнится, альфа оставил поднос на столе, но, скорее всего, он его переставил. Вивиан чувствует себя потерянным. Всё вокруг — никакое. Он не понимает, где он. На что-то натыкается, шарахается в сторону и обо что-то ударяется. Отопревает назад и рукой попадает прямо в тарелку с едой. Сжимается в комок и тихо скулит. Немного страшно, ведь хозяина нет рядом, а комната теперь кажется ему совершенно незнакомой. Ведёт носом, но ароматов вокруг столько, что он, паникуя и видя перед глазами лишь темноту, не может распознать их. Они все смешались в единый комок запахов, из которого он никак не может выделить какой-то один. Но не мог же хозяин поставить перед ним невыполнимую задачу?

Всхлипывать он перестаёт, но с пола не поднимается. Пока что. Усерднее только шмыгает носом, пытаясь всё же учуять хоть один запах чётче, чем другие. Получается плохо, но это пока что. К тому же в следующий раз, когда хозяин придёт к нему, он захочет увидеть результаты старательности своего питомца. Вивиан собирается порадовать своего альфу, так что придётся приложить усилия. Может, в качестве награды его выведут за пределы особняка не ночью, хотя… Теперь для него что ночь, что день — без разницы. Может, это и правильно, потому что для питомца должен существовать только его хозяин и ничего более.

— Если Вивиан полностью здоров, то почему за всё это время у него не было ни одной течки? — хозяин раздражён и зол, но Вивиан за негативными эмоциями ощущает заботу. Она согревает его ещё сильнее, чем крепкие руки альфы, кольцом которых он сейчас обнят. Вивиан улыбается потому, что счастлив: заслужить право сидеть у господина на коленях не так-то просто, а вот сегодня он прямо не выпускает его из рук.

— Стресс и истощение, мощный гормональный сбой. Физически он полностью здоров, более того, я уверен, что изменись условия, и этот омега после должной реабилитации сможет родить крепкого малыша, но не сейчас. При всём моём уважении, мистер Декстер, но если вы и дальше продолжите воспитание своего питомца в том же духе, то только усугубите ситуацию. Думаю, для него было бы лучше…

— Я сам знаю, как будет лучше для Вивиана, — рычит альфа, и Вивиан вторит ему приглушённым шипением.

Врач — бета и пахнет просто омерзительно, искусственным ароматом моря. Врач не нравится его хозяину, а значит, и ему тоже, тем более что этот приземистый старикашка ничего не понимает. Вивиан не видит мужчину перед собой, но может его описать, чуя его запах, слыша голос, осязая малейшие движения. Например, бета — любитель острых соусов, а когда ему приходится смолчать, заткнув свою профессиональную гордость за пояс, мужчина вертит на запястье массивные часы. Да, раньше темнота его пугала, теперь же Вивиан не представляет, как жил раньше, полагаясь лишь на глаза. Глаза, оказывается, о многом врут, а вот обоняние и осязание позволяют увидеть мир совершенно с иной стороны.