Вивиан (СИ) - Страница 44

— Это только начало, — эхом отдаются в его голове слова альфы, пульсируя давящей болью во всём теле, — моя дивная ягодка.

========== Часть 14. ==========

Скрип двери и уверенные шаги, сопровождающиеся раздражающим эхо.

— Доброе утро, Вивиан.

Вивиан ухмыляется: значит, сегодня его почтили своим царственным визитом с самого утра? Хотя как знать. Внутри этой коробки из бетона и бархата время застыло, а день слился с ночью в серую беспросветность. Он понятия не имеет, сколько уже здесь заточён. По его личным подсчётам — около недели, по внутреннему состоянию — целую вечность. Пожалуй, теперь Вивиану Тайтусу есть с чем сравнить ад, в котором, как говорят, месяц тянется как целый десяток земных лет.

— Как самочувствие?

Сколько же участливости в этом голосе, будто альфа и правда заботится о нём. Тот действительно заботится о своей зверушке, в своеобразной манере, которую Адам Декстер называет воспитанием.

— Как и вчера, — хрипит Вивиан. — Бесчувственное.

— Это потому, что ты ничего не ешь, котёнок, — альфа ласково треплет его по сальным волосам, а после, вцепившись в них пальцами, вынуждает запрокинуть голову. — Если и дальше будешь отказываться от пищи, я прикажу кормить тебя насильно.

— Можешь начинать прямо сейчас, — он уже давно сорвал голос, и поэтому только хрипит, шамкая искусанными губами, на которых запеклась кровавая корка. — Я не буду есть из твоих рук, как собака.

— Ты меня расстраиваешь, Вивиан, — Декстер отталкивает его и отходит, брезгливо вытирая руки носовым платком, который тут же выбрасывает. — И только усложняешь себе жизнь.

— Будто может быть хуже, — хмыкает Вивиан, вновь свесив голову. Сил нет совсем, так что Вивиан считает глупостью тратить их остатки на наигранно-светские беседы со своим «воспитателем», что ещё больше расстраивает этого маньяка.

Комната та же, в которой он очнулся, но, как оказалось, это теперь его и пристанище, и тюрьма, и камера пыток. Когда Декстер говорил о воспитании и прилежности, Вивиан думал, что это будет что-то сродни заточению с лишением всех благ комфорта и быта. Ну, прикуёт его альфа к постели, будет морить его голодом, избивать и насиловать, может, даже и правда обрюхатит его, хотя, честно признаться, Тайтус до сих пор не может приложить ума, почему Декстера заклинило именно на нём.

Проведя в таком, в прямом смысле этого слова подвешенном состоянии столько времени, Вивиан успел многое понять. Декстер — садист, причём очень умело это скрывает, чопорно блистая на публике своей безупречной породой. Он не сомневается, что альфа посещает соответствующие тематические клубы: уж больно он поднаторен в методах «воспитания», и наверняка слывёт там жёстким доминантом, но, оказывается, этого альфе мало. Ему хотелось омегу-питомца, и он, Вивиан, идеально подошёл на эту роль.

Декстер сам признался ему, что если бы он, Тайтус, сразу же сломался, то, как бесполезный мусор, был бы просто выброшен на городскую свалку, но коли Вивиану хватило духа ему сопротивляться, значит, и питомец из него получится под стать своему хозяину. Правда, самому омеге чудилось, что Декстеру не столько нужна домашняя зверушка, сколько в кайф сам процесс её дрессировки. Да, Вивиан подумывал над тем, чтобы прекратить свои мучения, усиленные действием наркотика, но что-то не позволяло ему сдаться. Отнюдь не надежда, скорее упрямство. Как знать, может, ему таки выпадет шанс испробовать на этом ублюдке его же методы воспитания.

— О, поверь, это я ещё снисходителен к тебе, — заверяет его альфа, и Вивиан не сомневается в том, что в запасе у этого извращенца ещё много методов, один из которых вполне может его сломать. — Так что предлагаю в последний раз: ешь.

— Нет, — Вивиан даже пытается отрицательно качнуть головой, но лишь дёргается понапрасну, отчего боль в вывернутых суставах только усиливается. Он сцепляет зубы, но всё равно стонет. Нет смысла хорохориться, если ещё вчера он орал от боли, слыша, как трещат его натянутые до предела жилы.

— Что ж…

Вивиан пытается сгруппироваться, ожидая удара. Из-за слипшихся от слёз век он почти не видит альфу, только его ноги. Декстер подходит к одному из шкафов, тому, что крайний левый, и у Вивиана забивает дух.

Что самое удивительное, Декстер ни разу не прикасался к нему с сексуальным подтекстом, если не учитывать грубые ласки, хотя омега ощущал, сколь велико желание альфы и как ему трудно сдерживаться. Особенно когда он чует кровь.

Был прецедент, когда один из охранников попытался заставить его себе отсосать. Тогда у него ещё были кое-какие силы, так что потасовка с гаммой вышла занятная, а после… Конечно же, Декстеру доложили, и гамма не остался безнаказанным: сперва его поимели в рот все желающие — Декстер, дело понятное, в их число не входил, — а после мужчину просто пристрелили, как бешеную собаку. Нужно ли уточнять, что всё это происходило на глазах у Вивиана? То же своего рода часть воспитания, от созерцания которой его вырвало желчью. Нет, Тайтус не шибко впечатлителен, но любого проймёт, если тебе на лицо брызнут чьи-то мозги, перемешанные со слюной и спермой изо рта, в который и была выпущена пуля.

Декстер не только не прикасался к нему сам, но и под страхом смерти запретил даже лишний раз входить в его камеру своим приспешникам. Бдел, сука, но лучше бы уж насиловал, чем то, что он проделывал с ним едва ли не каждый день.

Сегодня это плеть. Вивиан уже знает, как она жалит. Знает, как от её ударов на коже сперва появляются багровые полосы, после синяки и припухшие трещинки, а когда альфа особо не в настроении, кожа просто лопается, сочась кровью и адски жжа. Плюс наркотик. Именно во время вот таких вот воспитательных моментов он и сорвал голос.

Плеть обнимает его талию, и Вивиан кричит. Ткань свободной футболки слегка приглушает боль, но оттого она не становится менее жалящей. Брюки на нём уже давно сменили на треники, ещё в тот раз, когда он впервые обоссался. Раньше это казалось унизительным, но сейчас Вивиану всё равно: если обделается, его хотя бы снимут с крюка и понесут отмывать. И, бывает, Вивиан специально не зовёт охрану, когда ему хочется в туалет, потому что это единственные моменты, когда он может опустить затёкшие до посинения руки и ощутить под ногами землю. Ну, и вода. Окатывание его с ведра не в счёт. Да, альфа заботится о нём, приказывает мыть и обрабатывать раны, но, чтобы получить что-то, Декстера нужно об этом попросить, то есть унизиться, признать, что на этом этапе процесса воспитания ты проиграл, и преклониться перед своим хозяином. Стыдно и обидно об этом вспоминать, но в конце концов просить Вивиану и правда приходилось.

Во второй раз кончик плети задевает грудь, вспарывая кожу у соска. Вивиан кричит ещё громче, по его телу проходят судороги, а это всего лишь второй удар. Может, он и правда зря отказывается от еды, только теряя силы? Не отказывался бы, если бы ему просто принесли миску, но есть с рук альфы, сидя у его ног… Чёртова гордыня сведёт его в могилу, и это далеко не метафора.

Третий удар приходится на бедро, а дальше Вивиан уже и не считает, хотя Декстер иногда приказывает ему делать это. Тайтус не непробиваем, он всего лишь омега, которому чертовски больно и обидно, поэтому он, бывает, считает, а если ошибается, всё начинается заново. Альфа таки понемногу добивается своего, и то, когда он, Вивиан, сломается, всего лишь вопрос времени. Ему просто нужно не упустить тот момент, когда до пропасти останется всего лишь шаг, а после уже принять решение: просто сдаться или всё же умереть.

— Снимите его, — словно сквозь вату, он слышит приказ альфы. Нет, на этом сегодняшний урок не закончен. Вивиан осязает исходящее от альфы предвкушение: значит, стоит ждать чего-то новенького.

Охрана снимает его с крюка, поддерживая под руки. Сам Вивиан стоять не в состоянии. Он вообще с трудом цепляется за сознание: просто боль настолько въедлива, что он даже не может провалиться в спасительную темноту. Она и там его настигнет, вырвав из лап забвения своими огненными щупальцами, от которых горит не только тело, но и, кажется, душа.